Гостиница на раздорожье

Было мне как-то неуютно. С другой стороны: все проверки рано или поздно станут как родные, главное, чтобы время прошло. В «Матросе» мы заранее знали, кто когда явится: если начали ходить, так уже не отстанут. Вот пожарный инспектор: тот с такой завидной регулярностью притаскивался, что ему карточку постоянного гостя выдали. И ведь, зараза такая, то ему огнетушителей не хватает, то они просрочены, а как тут закупить, когда Марс Телескопович быстро сознание поменял с завхоза на собственника и постоянно орал, что у нас еще старые не использованы и куда такое расточительство. Ну и Михалыча мы предпочитали от инспекторов прятать, потому что он, завидя свежее лицо и вроде как не постояльца, предлагал то по сто грамм за знакомство, то перекурить. 

Щелкнуло. С замиранием сердца я обнаружила, что Рудольф достал из внутреннего кармана жилетки шикарную ручку-самописку — точно взятка, судя по количеству драгоценных камней! — и принялся что-то быстро черкать в моих записях. Выражение мордочки при этом у него было очень довольное. Я сжала челюсти, чтобы не скрипеть зубами от злости, и набычилась. Ага, небось уже размер штрафов прикидывает. А чем я платить буду? Тут даже почку никому не продать! Да и кому она нужна? Разве что в салат, и то неточно. 

Хотя, подумала я, какой некромант, может, купит. Для пособия или просто в коллекционных целях. Интересно, есть ли некроманты среди гостей?..

Глава одиннадцатая

А что если…. нет, мысль закралась шальная, но годная. Что если мне действительно отказаться от этой гостиницы? Пусть наследничек номер два сам разбирается с этим дерьмом! И с налогами, и с ремонтом, и с… да нет, тут же перебила себя я, ни с чем эта ленивая задница разбираться не будет. Ему вообще все равно. Просто — без раз-ни-цы! 

А что буду делать я? Свое будущее — это очень важно, но все мои умения как-то сосредоточены в одной отрасли. Получается, что максимум я устроюсь в такое же «Раздорожье», только уже не хозяйкой, а в лучшем случае как Биби?

Да ну в пень! Такой шанс упустить, это кем нужно быть?

Сколько раз я мечтала, что у меня будет свой отель? Хотя бы маленький, хотя бы крохотный хостел. Но свое, а не чужое! Я даже одно время хотела получить МВА, да только вот там нужно было высшее образование и английский, а у меня ни того, ни другого. Хотя и опыт у меня такой, что я сама могу кого угодно учить. 

Правда, опыт этот не всюду годился, в особенности здесь. А МВА бы лишним не был и в фантастической глуши. Тут тоже ведь есть налоги, а этому как раз на МВА и учили… Эх, знала бы, хотя бы лекции краем уха послушала, интернет в помощь...

— А почему вы отнесли графу «питание» в убытки? — спросил Рудольф и почесал репу. А ведь реально что-то схожее с репой у него вместо головы! Забавный он упырь, вот только вслух бы такое не ляпнуть, а то сожрет. И, скорее всего, это не фигура речи. 

— А что не так? — не поняла я. Проще было сказать, где этих убытков не было. Нигде.

— Вы же берете плату за номер, завтрак и ужин отдельно. 

— А вы видели, сколько у нас остается еды? — печально ответила я. — Я смотрю — я рыдаю. Это крайне грустное зрелище.

— Много? — уточнил Рудольф. Да дофига! Но я ему так не сказала, только сделала вид, что утерла слезу. — Так откройте новый вид деятельности как ресторан.

Он заявил это как экзаменатор, не слишком довольный ответом студента. А я хлопнула глазами пару раз. Э-э? Вариант, конечно, заманчивый, потому что здешнему ресторану не глядя можно пару мишленовских звезд прилепить, но кого тут кормить-то? Вокруг лес, на задворках чайкуры. До ближайшего города пилить и пилить… 

Хотя погодите, подумала я, мозг уже заработал в нужном направлении. У меня же есть бесплатная рабочая сила — работают за еду и выполняют простейшие поручения. То есть: взять пакет и отнести, куда велено, по идее фейки и феечки смогут. Как почтовых голубей их натаскать!

Доставка? Кейтеринг?..

— А такой вид, как кейтеринг… — Тут уж Рудольф захлопал непонимающе глазами. Я про себя выругалась и принялась объяснять: — В смысле… вот мы готовим еду и доставляем ее, чтобы уважаемые хозяйки не стояли у плиты сами?..

Теперь Рудольф подвис капитально. Он даже ручку погрыз, не помогло.

— Смотрите, — углубилась в детали я. — Мы готовим ужин согласно меню, нам поступает заказ, и мы берем блюдо, которое нам заказали, и доставляем заказчику. Понятно, нет? Им не надо никуда идти и не надо самим готовить. Нужно заранее сообщить, какое это будет блюдо. Вот такой вид деятельности…. есть?

Сейчас скажет «нет», и пиши пропало. 

— Так вид деятельности я вам напишу, какой скажете, но как считать доход и расход? — вздохнул Рудольф и сунул ручку в пасть. Ну пасть же!

— Еда, зарплата повара и доставщиков, пакетики — в расходы, — выпалила я. Ого! А это у меня откуда? Неужели чего-то наслушалась и как-то отложилось в мозгу? — А, да, питание дракона, который подает свет и пламя, зарплата приемщика заказов…

— Понял-понял, — поднял руки вверх Рудольф. Потом выплюнул ручку и ловко ее подхватил. — Делайте. Напишите учетную политику и следуйте ей неукоснительно. Хм, а хорошо…

Только попробуй спереть идею, мрачно подумала я. Отверну башку и под любой присягой покажу, что так природой задумано.

А еще… а что я могу сделать еще? Пока он тут сидит и смотрит, что мы недоплатили? У меня есть эти орочьи яйца, которые в смысле детсад, а не в смысле меню. Детская комната? Аниматор? Где бы еще его взять, но для постояльцев надо, значит, можно принимать и со стороны? Не детский сад, конечно, открывать, но группу продленного дня организовать можно.

Еще… прачечная? Да. А еще…

— А вот еще, Рудольф, — позвала я. Что-то он нехорошо на очередной страничке увлекся. — Можно написать мне такой вид деятельности, как продажа… света? — Не электроэнергии же? — Раз у меня есть дракон… 

— Реализация драконьего огня? Можно, но налог на прибыль по этому виду деятельности восемьдесят процентов. 

Грабеж. И пятнадцать сжирает эта тварь, не меньше, а больше — морда треснет, не дам. Но — окей, ладно, если я продам драконий свет за сто монет, минус пятнадцать процентов на затраты, это восемьдесят пять монет, и минус восемьдесят процентов — семнадцать монет в плюсе. А сколько я этого огня могу продать? Посчитать надо, но десять старушек, как говорил господин Раскольников, уже рубль, а у меня каждая копейка на счету!