Гостья из прошлого

— Не только тебя мучает зависть, — подшутила над подругой ведьма.

— Алииииин! — прищурилась Форбс, — столь близкое общение с Майклсонами плохо на тебя влияет. Или мне обращаться к тебе распутная ведьма?

— Так можно только мне, — смеясь, проговорил Элайджа, гладя смоляные локоны возлюбленной, которая спрятала залившееся краской лицо у него на груди, — нехорошо подслушивать личные разговоры, Кэролайн!

— Нехорошо издеваться над одинокой подругой, кичась своими идеальными отношениями, — невозмутимо отозвалась блондинка, — ладно, прости, Алин. Я все забываю, какой ты невинный ангелочек. И как ты только умудрилась связаться с Майклсонами?

— Мне просто повезло, — ответил за ведьму Элайджа, вызывая у Алин широкую улыбку.

Кэролайн закатила глаза, глядя на влюбленную парочку, но в этот момент вернулся Клаус, и внимание блондинки мгновенно переключилось на него.

— Почему так долго? — недовольно процедила она.

— Кто посмел разозлить мою куколку? — взгляд Клауса устремился на смеющихся Элайджу и Алин, — ты, брат? Или ты, ведьма?

— А себя ты в расчет не берешь? — вскинула бровь блондинка, — ведь ты - самый очевидный вариант!

И все сидящие за столом, включая Клауса, залились громким смехом.

А потом было много бурбона, насмешливые комментарии Кэролайн, смущение Алин от едких шуточек вампиров на грани приличия, замечания Элайджи, призывающие брата везти себя скромнее и очень много смеха.

— Не хочешь потанцевать, куколка?

Клаус не сводил пронзительных глаз с пылающего лица Кэролайн.

— Черт с тобой, Майклсон! — согласилась блондинка, и гибрид мгновенно увлек ее на танцпол, оставляя Элайджу и Алин вдвоем.

— А ты не хочешь потанцевать, любовь моя? — спросил старший Майклсон у захмелевшей ведьмы, с лица которой не сходила улыбка.

— У меня есть идея получше, — хрипло выговорила она, не сводя с вампира горящих глаз, — мне нужно тебя поцеловать.

И Элайджа мгновенно понял, что именно имеет в виду раскрасневшаяся ведьма. Его дыхание стало тяжелым, темные глаза почернели от желания.

— Ты уверена, Алин? — выдохнул он, глядя на кусающую губы возлюбленную, которая едва заметно кивнула.

— Тогда идем.

Элайджа поднялся из-за стола, протягивая руку девушке, и Алин тут же вложила в его ладонь свои тонкие пальцы. Вампир потянул ее через танцпол, в сторону темного коридора, ведущего в склад.

Едва они оказались вдалеке от танцующих пар, Майклсон мягко толкнул девушку к стене, прижимаясь к ней всем телом.

— Чего ты хочешь, моя распутная ведьма?

— Сделай так, как тогда.

— Взять тебя силой? — едва слышно выговорил Элайджа севшим голосом.

— Заставь меня тебя захотеть, — улыбнулась Алин, — и тогда сила не понадобится.

— Никакой ты не ангел, ведьма, — процедил вампир, скользя руками по точеным бедрам, задирая лимонный сарафан, — ты маленькая порочная…

Но Алин не дала Элайдже договорить, накрывая поцелуем его приоткрытые губы. И он ответил ей. Подался вперед, впечатывая ведьму в стену, сминая пухлые губки, скользя по ним языком. Алин обвила руками мужскую шею, и вампир сжал ладонями ее налитые груди, лаская их через тонкий шелк платья.

— Я так хочу тебя, ведьма, — выдохнул он, сминая пальцами подол сарафана.

— Так возьми.

И Алин развернулась лицом к стене, слегка выгибая спину, прижимаясь ягодицами к его напряженному паху.

— Ты меня с ума сведешь, — шепнул ей на ухо Элайджа, пока его пальцы скользили по точеным бедрам, достигая белья, — и где только такая маленькая невинная девственница могла научиться подобному?

— Это все мартини, — выдохнула ведьма, прикусывая губу, когда почувствовала, как вампир потянул вниз ее трусики, — и ты.

— Я надеялся, что буду на первом месте, — шепнул он в пылающее ушко, сминая в ладони тонкие трусики и пряча их в кармане пиджака.

— На самом первом, — со стоном откликнулась Алин, чувствуя как его пальцы накрывают низ ее живота, касаясь влажных складок кожи, — ах…

Ведьма сильнее выгнула спину, разводя точеные бедра, позволяя Элайдже смелее ласкать ее истекающую соками плоть. Вампир прижался к ней теснее, так, что Алин чувствовала ягодицами силу его желания, продолжая дразнить ее легкими касаниями, кружа пальцами вокруг набухшего комочка ее женственности.

— Я больше не могу, — простонала ведьма, прикусывая губу, — прошу тебя…

И это все решает.

Ее слова сметают последние толики контроля, и Элайджа мгновенно расстегивает давно ставшие тесными брюки, высвобождая затвердевший почти до боли член. Он сжимает ее округлые ягодицы, впиваясь в них пальцами, от которых почти наверняка останутся бурые отметины, и с силой двигается вперед, заполняя до конца тесное лоно. Алин подается ему навстречу, и Элайджа с ужасом понимает, что полностью теряет над собой власть.

Будто в тумане, ослепленный желанием, он вбивается в нежное тело сильными резкими толчками, крепко сжимая точеные бедра, оставляя на них кровоподтеки. И только тихий вскрик Алин от боли, когда его ногти впиваются в нежную плоть, разрывая ее, заставляет его прийти в себя.

— Прости, прости, прости, — молит он в маленькое ушко, покрывая поцелуями ее плечи.

— Все хорошо, — отзывается ведьма, шумно дыша, — не останавливайся.

— Но Алин…

— Я хочу, — требовательно шепчет она, и Элайджа подчиняется.

Медленными тягучими движениями он доводит ее до пика, и ведьма выгибается дугой, пока он гладит ее бедра. Ее лоно мягко сжимает его напряженную плоть, когда Алин тонет в экстазе, и он следует за ней, изливаясь в нежное тело.

Проходит пару секунд, прежде чем ведьма разворачивается к Элайдже лицом. На ее губах робкая улыбка, и она тянется к нему, даря нежный поцелуй.

— Все хорошо, — шепчет Алин, гладя ладонями его напряженные плечи, и Элайджа почти успокаивается, пока его острое обоняние не улавливает терпкий сладкий запах, от которого начинает свербить в горле. Запах, которых исходит от его рук.

Элайджа поднимает ладонь. Все его пальцы в алой крови Алин.

========== Часть 30 ==========

Элайджа не может оторвать взгляда от Алин, которая с улыбкой рассказывает своим маленьким ученикам о действии старинного артефакта.

Он стоит в тени деревьев, не отводя темных глаз от прекрасной ведьмы, вокруг которой толпятся юные маги, ловя каждое ее слово. Она так красива, что у вампира перехватывает дыхание. Так чиста. Нежна. И абсолютно беззащитна.