Государство страха

– Сара!..

Она вцепилась в веревку из последних сил. И вот наконец спуск удалось остановить.

– Извини.

– Мать твою!..

– Извини. – Теперь Сара уже приспособилась к возросшему весу и начала тянуть снова. Она стонала от напряжения, но не прошло, наверное, и минуты, как над краем гусеницы показалась его рука и он ухватился за эту гусеницу и начал подтягиваться. Затем показались уже обе руки, а потом и голова.

Для нее это тоже было шоком. Лицо у него было залито кровью, встрепанные волосы тоже сплошь в крови. Но он улыбался.

– Тяни, сестричка.

– Я тяну, Питер. Тяну.

* * *

Вот он наконец забрался в кабину, и Сара, совершенно обессиленная, рухнула на пол. Ноги у нее дрожали. Все тело тоже сотрясала мелкая дрожь. Эванс лежал на боку рядом и захлебывался кашлем. Но вот постепенно дрожь унялась. Она нашла аптечку и принялась оттирать ему лицо марлевой салфеткой.

– Порез не слишком глубокий, – сказала Сара, – но несколько швов наложить все же придется.

– Это потом. Если мы отсюда выберемся.

– Выберемся, не бойся.

– Я рад, что ты такая… – Он выглянул из окна наверх. – Когда-нибудь лазала по ледяным скалам?

Сара отрицательно помотала головой:

– Нет, только по обыкновенным, да и то не очень высоким. Как думаешь, большая разница?

– Эти более скользкие… И что будем делать, когда выберемся наверх?

– Не знаю.

– Мы понятия не имеем, в какую сторону идти.

– Пойдем по следам снегохода этого парня.

– Если они сохранились. Может, их уже снегом занесло. Сама знаешь, до станции миль семь или восемь.

– Питер… – начала она.

– А если начнется снежная буря, нам вообще лучше отсидеться здесь.

– Я здесь не останусь, – твердо заявила Сара. – Если уж умирать, то под небом и солнцем.

* * *

Подниматься по ледяной стене расселины оказалось не так уж и сложно, особенно после того, как Сара усвоила, как правильно ставить ногу, обутую в ботинок с шипами, и с какой силой надо замахнуться ледорубом, чтоб он вонзился в эту стену и крепко там держался. Всего минут через семь-восемь она оказалась на поверхности.

Все здесь выглядело как прежде. То же тусклое белесое солнце, та же сероватая дымка горизонта, сливающаяся с небом. Все тот же серый, безжизненный мир…

Она помогла Эвансу вылезти. Из пореза снова пошла кровь, она тут же замерзала, отчего лицо походило на красную блестящую маску.

– Черт, до чего же холодно… – пробормотал он, стуча зубами. – Как думаешь, куда надо идти?

Сара взглянула на солнце. Оно совсем низко нависало над горизонтом, но непонятно было, заходит оно или напротив, встает. Да и вообще, как определяют направление по солнцу, если находишься на Южном полюсе? Сара нахмурилась. Сообразить никак не удавалось, и еще она страшно боялась ошибиться.

– Пойдем по следам, – сказала она наконец. Сняла шипованные ботинки, переобулась и зашагала по льду.

Следовало признать: в одном Питер был прав. На поверхности оказалось гораздо холодней, чем можно было представить. Примерно через полчаса поднялся ветер, он дул со страшной силой и прямо в лицо, так что пришлось идти согнувшись. Хуже того, пошел снег, и по льду зазмеилась поземка. А это означало… – Мы теряем следы, – пробормотал Питер. – Знаю. – Скоро их совсем заметет.

– Вижу. – Порой он вел себя ну просто как малое дитя.

– Что же нам делать? – спросил он.

– Не знаю, Питер. Мне никогда прежде не доводилось блуждать по Антарктиде.

– Мне тоже…

Они, оскальзываясь и спотыкаясь, продолжали брести вперед.

– Это была твоя идея – подняться на поверхность.

– Замолчи, Питер. Возьми себя в руки.

– Взять себя в руки? Спасибо за совет. Я чертовски замерз, просто окоченел, Сара, – пробормотал он. – Уже не чувствую ни носа, ни ушей. Ни пальцев на руках и ногах…

– Питер! – Она ухватила его за плечо и сердито затрясла. – Заткнись!

Он тут же умолк. И смотрел на нее через отверстия в кровавой маске. Ресницы стали белыми от инея.

– Я тоже не чувствую своего носа, – сказала Сара. – Нам надо держаться, другого выхода нет.

Она огляделась по сторонам, пытаясь подавить отчаяние. Ветер и снег усилились. Видимость резко упала. Мир стал плоским, бело-серым. Если так будет продолжаться и дальше, они могут снова провалиться в расселину, просто не заметить ее и провалиться.

Тогда надо остановиться.

Там, где они сейчас находятся. В самой сердцевине этой пустоты.

– Ты такая красивая, когда злишься, – сказал Эванс. – Тебе когда-нибудь говорили?

– Питер, ради бога…

– Жутко до чего красивая.

Она побрела дальше, до рези в глазах всматриваясь в снег и лед, пытаясь разглядеть следы от гусениц.

– Пошли, Питер. – Возможно, эти следы скоро выведут их на дорогу. По дороге куда как легче идти в такой буран. И безопасней, и меньше шансов просто замерзнуть.

– Кажется, я в тебя влюбился, Сара.

– Питер!..

– Я должен был это сказать. Возможно, это последний шанс. – Тут он снова закашлялся.

– Береги горло, Питер. Следи за дыханием.

– Бог ты мой, до чего же холодно.

Дальше они продолжали идти уже молча. Встречный ветер все усиливался. Парка Сары прилипала к телу, снег резал лицо. Казалось, двигаться уже невозможно вовсе, но Сара упрямо продолжала шагать вперед. Она не знала, сколько прошла, просто вдруг остановилась и вскинула руку. Должно быть, идущий следом Эванс этого не заметил. Он врезался в нее, ойкнул, что-то проворчал и тоже остановился.

Ветер завывал так отчаянно, что пришлось сблизить головы, чтоб поговорить, иначе было просто не расслышать.

– Нам надо остановиться! – прокричала она.

– Знаю!

И вот, видимо, просто не зная, что делать дальше, Сара опустилась прямо на лед, подобрала под себя ноги, опустила голову к коленям. И изо всех сил старалась не расплакаться. Ветер завывал все громче и громче. Теперь он просто визжал. Воздух казался непроницаемо плотным от снега.

Эванс уселся рядом с ней.

– Черт, мы умираем, – пробормотал он.

ЩЕЛЕВАЯ ЗОНА

Среда, 6 октября