Готамерон. Том II. Право на сталь

– Нет, мозгляк. Потому что из-за их ошибок падает мораль у всего войска. Три ошибки, и ты записан в падальщики. Понятно?

– Мы не солдаты, – лениво отозвался другой наемник.

Тонкие губы Дистензы скривились в усмешке. Смахнув каплю крови с нижней губы, он кашлянул и молвил:

– Я знаю, падальщик, и тебе очень повезло. В армии мы ставили таких как ты в авангард, сразу за гамеланцами, чтоб никтфуты от них мокрого места не оставили.

Воины все как один молчали, потупив взор. Испуга у них в глазах Дистенза не видел. Оно и понятно. Страх – первый признак слабости, и среди наемников недопустим. Большинство просто вымоталось, вымокло и стерло в кровь ноги. К тому же гибель двух молодых парней, недавно принятых на службу, сыграла свою роль. Мораль и впрямь стала падать.

– Хочу, чтоб вы поняли, зачем мы здесь. В бегах три опасных свидетеля. Убить их – наш долг! Если хотя бы один из них доберется до города, Мариус нас всех объявит изменниками.

– Ты уже говорил, – буркнул в бороду Брик.

– Я могу повторять это бесконечно! – еще громче произнес Дистенза, стараясь перекричать шум воды. – И не надейтесь на этап в Пайнрут. Убийство ополченца карается смертью. Вульфгард не станет разбираться, кто был на пастбищах, кто убивал, а кто пил пиво. Повесят всех наемников. Нашего господина арестуют, а его земли конфискуют. Они давно этого хотят. Вам все ясно?!

Воины как бараны закивали, продолжая пялиться на текущую под ногами воду.

– Тогда хватит мычать! Вы не упыри, – сорвался он на крик. – Бегом к пещере! Чтоб там не было ни камня к следующему удару грома!

Наемники дружной толпой бросились к проходу. Двое из них забрались наверх по насыпи. Остальные выстроились в цепочку, принимая камни из рук копателей. Пока парни срывали мозоли, к нему подбежал одноглазый громила. В руках у него был холщевый мешок, из которого торчали полдюжины деревянных черенков.

– Ну что у тебя?

Олаф снял шнуровку и показал содержимое. Дистенза заглянул внутрь и побагровел. Мешок напоминал рыболовную сеть, только покинувшую морские глубины.

– Да, это полное дерьмо, – согласился верзила. – Ты просил проверить факелы. Так вот, они все намокли.

– Мои тоже, – сообщил Брик, показав содержимое своего мешка, а затем с угрозой посмотрел на арбалетчика. – Эх! Надо было брать мешки из вареной кожи, а эти недоумки похватали первое, что под руку попалось.

– Ты кого назвал недоумками, Брик? – поглаживая ложе арбалета, произнес Юсуф. – Сами оплошали, а на нас бочку катите? Прискакали на закате. Весь двор на уши подняли. Стали вопить что-то про виселицы и погоню.

Шаркая ногами, к ним подошел Мэлвин. Следом за ловчим бежали три волка, за которыми по воде змеями вились веревочные поводки.

– С тех пор как сошел последний снег, мы больше месяца жили как на сковородке. Никто не ожидал такой бури, – произнес старик, уткнув руки в бока. – Правильно, что мешки выбирать не стали. Странно, что их вообще успели взять после того, как вы на дворе такую пыль подняли.

– Что ж, он прав, – пожал плечами Дистенза.

– Объясните мне наконец, какой кретин спустил волков! Ты, приказал, Дистенза? Или может ты, Олаф? Из-за кого мой дорогой Агат лежит под грудой камней? Я же говорил на чистом магорском языке! Волки для охоты, вашу мать!

Олаф великодушно признал свою ошибку, за что получил от старика звонкую пощечину, случайно совпавшую с новым ударом грома.

Дистенза, наблюдая за этим, только головой покачал. С дисциплиной у наемников всегда были проблемы. Становясь главой охраны домена, он думал, что пары крепких слов и репутации искусного фехтовальщика ему хватит, чтобы заткнуть любого, вот только парням забыл об этом сказать. Из тридцати рыл с уважением к нему относились только добряк Брик, громила Олаф, да пара зеленых молокососов, об которых все ноги вытирали. Для большинства он так и остался пустым местом. Это Грогу каким-то чудом удавалось ладить со всеми, ему же приходилось рассчитывать на красноречие или на фразы типа «приказ барона».

– Готово! – крикнул наемник с вершины насыпи.

Поглядев в сторону пещеры, Дистенза одобрительно кивнул. Завал под сводом пещеры растаял на глазах.

– Хватит о волках, – произнес Брик, бросив на его вопрошающий взор. – Скажи лучше, капрал, как мы найдем их в пещере без факелов?

– Плевать на пещеру! – встрял Олаф, поправляя повязку на глазу. – Скоро в горах будет темно, как у тролля в заднице. Без огня в такую погоду мы тут себе шеи свернем.

– А я думал, что каденциум день забот, – пробурчал старик. – И какой у вас план?

Дистенза без лишних слов выудил из-под кирасы свитки с заклинаниями и помахал перед носом громилы. На одном была нарисована светящаяся сфера, на двух других – огненные шары. Все три он снял с трупа неугомонного ополченца, продырявившего Олафу ступню.

– Да ты просто волшебник, – усмехнулся Юсуф, поднимаясь с камня. – И много их у тебя? Тридцати на ночь нам должно хватить.

– Хватит и этого.

Наемник едва не погиб, получив болт в спину. Он спас его, отобрав у остальных припрятанные зелья. И что в ответ? Никакой благодарности. Юсуф был ублюдком, как и большинство парней.

Стиснув зубы, Дистенза зашагал к пещере, оставив в руке свиток с волшебным светлячком. Вскарабкавшись наверх, он провел пальцами по мокрому пергаменту и собрал в щепотку россыпи белой пыльцы, сбежавшей к центру ладони.

Подбросил ее воздух.

Над головой медленно поднялся серебристый шар, озарив все вокруг ровным светом. Зарядив арбалет, Дистенза первым спустился в пещеру.

«Все-таки эти бараны меня примут», – пообещал он себе, наблюдая, как наемники один за другим съезжают в тоннель по каменистой горке. Не сегодня, так завтра. Главное не выделываться, но и не прятаться в тени Орвальда. Пусть убедятся, что с ним выгодно иметь дело.

– Мэлвин, давай быстрее! – крикнул Олаф, держа на веревке вымокшую волчицу. – Парни, дорогу! Дорогу!

Воины расступились, пропустив ловчего вперед. В каждой руке старый наемник держал поводок. Справа, принюхиваясь, бежал любимец старика – огромный волк редкой породы, черный, как гримлак. Слева семенил обыкновенный серый волк.

Дистенза чувствовал себя в безопасности, когда рядом были эти твари. Черного волка Мэлвин называл «Уголёк», но другие, смеха ради или просто ленясь, дали ему кличку «Галёк». Его сосед по поводку носил имя «Голыш», надо думать, за обожженный бок, на котором не росла шерсть. Волчицу завали «Перчинка», черт знает почему. По большому счету клички его не волновали. Главное, что они были рядом, и могли вовремя учуять не только беглецов, но и любое зверье, затаившееся в скалах.

До первого поворота отряд двигался быстро, но стоило повернуть и тоннель начал меняться. На шершавых стенах появились бледные наросты, отдаленно напоминавшие взбухшие вены. Самые большие из них по толщине не уступали человеческой руке. Светло-розовые и совсем белые, они тянулись от пола к потолку, и разрастались там, подобно ветвям. Кто-то ударил по одному топором. Раздался треск, словно вскрыли ледяную корку. Нарост оказался трубкой с тонкой стенкой, за которой была пустота.

Чем дальше они удалялись от выхода, тем толще становились трубки, постепенно заполоняя потолок и стены. Вскоре по бокам стали попадаться аккуратные овальные коридоры, достаточно широкие и высокие, чтобы там можно было ходить. Глядя на отметины, оставленные острыми коготками, Дистенза смекнул, чья это работа, но решил держать язык за зубами.