Готамерон. Том II. Право на сталь

– Можешь убивать горных козлов. На севере они непуганые.

– Нет уж. Обойдусь без крови, – твердым голосом произнес он, давно решив на стезе соблюдать те немногие правила, которые еще не успел нарушить вместе с Мирандой.

Отвесные утесы справа постепенно стали обрастать земляными наростами и мшистыми шапками. Каменистые края долины потянулись вниз. Морелла пересекла густую полосу деревьев, отделявшую лес от западного склона, и остановилась. Оглянувшись, она бросила на них мимолетный взгляд и печально вздохнула.

– Мам, ты чего? – забеспокоилась Миранда.

– Моя мать, Агатта, поселилась здесь задолго до моего рождения. На ее памяти прислушников трижды приобщали к стезе практика; на моей – дважды. Многие странники приходили к нам за помощью, перед тем как уйти на север. – Она помедлила и окинула взором крутой склон над головой. – Больше мы их не видели. Говорят, некоторые возвращались в кеновию ни с чем, но остальные пропадали в глуши. Торгрима и Вимана, судя по всему, не заботила их участь.

Имарос хотел добавить, что прислушники должны были сами о себе позаботиться, но не стал спорить с доброй женщиной. Морелла между тем подошла к нему и вынула из кармана платья деревянную бутылочку.

– Запомни! Только на крайний случай. – Ведьма пригрозила пальцем. – Это особый состав. Он остановит любого. Если нападет зверь или человек, задержи дыхание и выплесни содержимое ему в лицо.

– И что произойдет?

– Зависит от того, кто нападет. Я проверяла его только на гоблинах и волках. Во всех случаях эффект был разным. Надеюсь, он тебе не пригодится.

Имарос спрятал опасную бутылочку в мешок и поблагодарил дарительницу. Ведьма улыбнулась, обратившись теперь к дочери:

– Миранда, ты показала Имаросу, как использовать бальзам? Сказала, что главное смазать промежность и подмышки, там, где самый стойкий запах?

Дочь кокетливо заулыбалась в ответ, зачем-то погладив его по животу.

– Показала и даже помазала.

Правая бровь Мореллы медленно поднялась. Имарос почувствовал, что краснеет. Девушка тем временем захихикала и добавила:

– Не волнуйся, мам. Подмышки он мазал сам.

Давясь от смеха, она захлопала в ладоши, попутно увернувшись от нового подзатыльника. В который раз спрятавшись у него за спиной, маленькая ведьма обхватила его талию руками и замерла в такой позе.

– Я все запомнил, – произнес Имарос, смущенный поведением Миранды. Обычно девушка не шутила на подобные темы в присутствии матери.

Морелла отреагировала как обычно, – с королевским спокойствием. Тонкие руки отшельницы легли на его плечи. Имарос растерялся и потупил взор, впервые в жизни оказавшись зажатым между двумя ведьмами.

– Имарос, ты первый человек, которого приняла моя дочь. Я желают тебе добра и процветания под оком Нигмы, – твердым голосом начала Морелла. – Мертвецы в нашем мире всегда стремились к живым. Пообещай, если смерть все-таки примет тебя, прошу, пообещай, что найдешь в себе силы и не вернешься к Миранде.

Имарос почувствовал, как по спине бегут мурашки. Действительно, такое случалось не раз даже в его родном Ларане. Мертвецы каким-то образом перебирались через стену, находили дом родственников и убивали их в собственных постелях. В глуши подобные нападения происходили еще чаще, и никто не знал, чьи кости Ниргал в следующий раз вырвет из почвы. Дары, которые суеверные люди оставляли на могилах в надежде удержать покойников, редко помогали. Только саркофаг с тяжелой крышкой или глухая пещера могли уберечь родственников от кадавра.

Собственное спонтанное воскрешение, при всем своем умении строить планы, он не мог предугадать. Все же Имарос поклялся Нисмассом, что, оказавшись по ту сторону, сделает все, чтобы его останки остались останками. Морелла удовлетворенно кивнула и, пожелав ему доброго пути, удалилась. Имарос же уселся на широкий камень и стал готовиться к походу. Миранда примостилась рядом, положив голову ему на плечо.

В принципе он и так мог уйти. Дело оставалось за малым. Достав из мешка кинжал, подаренный девушкой, и пеньковую веревку с узелками, он с ее помощью закрепил лезвие на конце посоха. Получилось короткое копье с наконечником из лунной стали.

Завершив последние приготовления, он встал, закинув один мешок за плечи, а другой повесив на левое плечо. Миранда в последний раз поцеловала его, но не отошла, словно ждала, пока он сделает это сам.

– Мне все равно, каким ты вернешься. Главное – вернись.

– Маленькой ведьме не терпится попасть в объятия к мертвецу? – пошутил он, скользнув указательным пальцем по вздернутому носику. – Тебе склепа мало что ли? Не спеши звать смерть, пока живы близкие.

– Есть вещи пострашнее смерти.

– Например?

Миранда поглядела на лес, за которым простиралась срединная долина, нахмурилась и прошептала: «Одиночество». С этими словами девушка припустила прочь, растворившись в чаще.

Имарос некоторое время стоял обескураженный, а потом расхохотался. Большей глупости он в своей жизни еще не слышал. Ох уж эта любовь – бальзам для сердца и чума для разума. Одиночество давно его не беспокоило, равно как и чувства других людей.

Все-таки гениальный мастер Вистан был прав, приравняв любовь к болезни, сродни слепоте и старческому слабоумию. К счастью у него с детства был стойкий иммунитет, а вот его пассии повезло меньше. Наивная Миранда не знала, что уже два года была тяжело больна.

3-й месяц весны, 25 день, Трида

Под ногами скрипел мокрый песок. Тоннели сменяли друг друга, и в конце каждого был мрак, отступавший перед огнем факела. Вокруг чернел тесаный камень. В воздухе витал тухло-сладкий смрад разложения вперемешку с запахом серы. За спиной доносился хруст загрубевших суставов, крепких и быстрых, как при жизни.

Нежить продолжала его преследовать. Попав в шахту, Фергус сразу с ней столкнулся. Спрятавшись у внешней двери, он решил проверить, нагрянет ли погоня. Она нагрянула. Наемники вскоре пришли, но еще раньше появились кадавры.

Пока воины Орвальда переговаривались у входа, на него набросились мертвые рудокопы. Два скелета, один из которых держал короткое рубило на деревянной рукояти, и зомби, – почти скелет, облепленный кусками гниющего мяса.

Мерзкая троица подняла такой шум, что ему пришлось ретироваться глубже в тоннели. Там он надеялся спрятаться от преследователей, а затем вернуться к выходу, но по дороге собрал еще мертвяков. Все они по какой-то причине терлись рядом с выходом, словно поджидали кого-то. Отгоняя их факелом, он ринулся во мрак, и бежал так долго, пока не остался один. К тому времени от склона горы его отделяли сотни футов каменных тоннелей и вернуться назад он уже не мог.