Готамерон. Том III. Вестники бури
Шрифт:
– И как же нам их спровадить? – спросил Грог, которому совсем не хотелось вступать в битву теперь уже с несколькими кудесниками. – Ты даже своего бывшего ученика не смог прикончить. Все на меня свалил. А теперь снова хочешь загребать жар чужими руками?
– Сомбра и его люди – не твоя забота. Для этого есть местные головорезы. Ты отправишься на север и добудешь то, что нужно мне.
– Но я не хочу служить тебе! Мне нужна моя память и прежняя жизнь.
Олдрич подошел ближе к жаровне и распахнул плащ, протянул морщинистые руки навстречу огню.
– А я не хочу исправлять ошибки Назира. Мы часто делаем то, от чего нас воротит. Если бы старейшины не
Он щелкнул пальцами. Угли в медной чаше гулко хрустнули. Новый порыв ветра раздул огонь. В пещере стало светлее.
– Ты пошел на север, чтобы ограбить склеп. Я приплыл на остров, чтобы изучать древние города. При других обстоятельствах наши пути никогда бы не пересеклись.
– Мне жаль, что мы встретились, – честно признался Грог. – Не помню, был ли я доволен прежней жизнью, но такого дерьма точно не просил.
– Предлагаю уговор. Пока ты будешь мне помогать, я буду тебя обучать и восстановлю память. Когда алмеры будут мертвы, ты отдашь мне зачарованный клинок, а я помогу тебе скрыться.
– И что потом? Мне придется драпать всю жизнь?
Перспектива встретить старость в дороге, словно бивачный рыцарь, не слишком-то его радовала. К тому же на острове у него могли остаться родные или друзья.
– Да. Тобой займутся другие некроманты. Вопрос лишь в том, сможешь ли ты использовать мои знания и пустить их по ложному следу или тебя превратят в свинокрыса и привезут в Ниппур в клетке.
– Так и быть. Мы поможем друг другу. Скажи только, зачем тебе этот жуткий меч? Для чего вообще его выковали?
– О том ведает лишь Назир, но это точно не оружие. Возможно, символ или инструмент, как стрела Хильгера. Узнать это можно лишь в Ниппуре.
Старик отошел вглубь пещеры, туда, где на каменном блоке стояли глиняные горшочки и стеклянные мензурки. Взяв один из мешков, он вернулся к нему. Грог ждал, что некромант достанет оттуда очередной стимулятор для зелья и уже стал гадать, какой вкус у него будет, но Олдрич его удивил. Из мешка одноглазый чародей извлек прямоугольный предмет, похожий на заготовку для лезвия.
– Я долго думал, как помочь тебе найти родных. Однажды во сне ты обмолвился, что принес клятву. В юности вы порезали запястья и смешали кровь, как вихтфорды.
– Да. Что с того? Я ведь даже не помню, как он выглядит.
– Тебе и не надо. Возможно, он вспомнит тебя, когда увидит.
С этими словами Олдрич вручил ему металлический брусок. Предмет был холодным и гладким, с острыми углами и отполированными гранями. На его обратной стороне Грог обнаружил длинную, стеклянную мензурку, наполненную бурой жидкостью. Конец мензурки закрывала пробка.
Поднеся непонятный артефакт к жаровне, Грог в изумлении заметил, что жидкость как будто убегает. Тонкой струйкой она стала взбираться по стенке сосуда, а затем присосалась к пробке, словно хотела ее выдавить. Стоило ему повернуться в сторону учителя, и бурая масса послушно сползла на дно.
– Что это за дрянь? Она живая?
– Пока ты спал, я взял у тебя кровь и смешал ее с одной капризной субстанцией, а затем добавил щепотку пыли грозовых камней, – с гордостью молвил чародей. – Получился волшебный маяк. Я заговорил его на две стороны. Жидкость в сосуде будет тянуться в сторону того, в чьих жилах течет твоя кровь. Чем ближе он будет к тебе, тем большее ее будет у горлышка. На родственников, если они у тебя есть, маяк не подействует. На женщин, с которыми ты спал, тоже. С его помощью ты найдешь только своего кровного брата.
Грог бережно прижал к
груди волшебный брусок. Олдрич велел ему сесть на койку и сам расположился напротив. В руках у него появился кожаный пергамент с множеством линий, прямоугольников и квадратов, похожих на тоннели с комнатами.– Не благодари, – отмахнулся некромант, прочитав мысли. – Бангладор стер память не только тебе, но и твоим близким. Возможно, этот человек тебя даже не узнает.
– Я хотя бы попробую.
– Если захочешь с ним встретиться, делай это ночью. В пути сторонись дорог и ферм. Не разговаривай с чужеземцами, и тем более остерегайся всадников. Решай сам, каким путем пойдешь на север. Я могу посоветовать самый короткий – через Северный лес, мимо Забытого озера, а затем на восток звериными тропами к горе Рэйвер Пик. Это одна из самых высоких вершин на острове. Ее ты ни с чем не спутаешь.
– Мне обязательно так дичиться? – спросил он, с трудом вспоминая упомянутые некромантом места; все, за исключением Северного леса, который считался самым дремучим на Миркхолде.
– Скоро нас начнут искать, так что будь готов ко всему. До тех пор, пока на стороне Сомбры некроманты, даже мне угрожает опасность.
Грог понимающе кивнул, продолжая разглядывать металлический брусок с углублением для мензурки. С ребром огра в груди он и сам не мог подолгу сражаться.
– Теперь слушай внимательно, нисмерон. – Олдрич свернул пергамент и передал ему. – Место, куда ты отправишься, редко отпускает людей. Я расскажу тебе все, что знаю о нем. К сожалению, совсем немного.
– Знание – как лекарство, полезно в малых дозах.
Некромант повернул голову, обратив черный провал под капюшоном в его сторону.
– Так говорил твой бывший ученик, – пояснил Грог, после чего из-под капюшона раздался протяжный звук, больше похожий на стон.
– Это на него похоже. Бангладор всегда много говорил и плохо слушал.
1-й месяц лета, 5 день, Трида
Воды подземного озера медленно двигались во мраке. В свете факела искрились зеленые наросты на стенах пещеры. Поминутно тишину нарушали сбивчивые удары капель, срывавшихся с каменных сосулек. Узкая, песчаная насыпь, окаймлявшая озеро, упиралась в покатый склон, за которым тянулся широкий разлом, озаренный светом солнца.
Александр давно заметил, что Корундовый холл не похож на прочие гроты. С тех пор, как отец дозволил ему выходить из города, он смог побывать во многих пещерах. Самой глубокой из них была Крысиная нора, та самая, где сейчас жил Ходд со своей шайкой, а самой опасной – заброшенный рудник рядом со Змеиным витком. Во многих он встречал диких зверей, разбойников и даже нежить; но только не здесь. Корундовый холл всегда был чист и гостеприимен, как настоящий холл в замке.
Плот, на котором они скользили по озеру, покачнулся. Александр испуганно вскрикнул и попятился, схватившись за плечо Фалеза. Лысый ополченец состроил жуткую гримасу, словно его заставили съесть головку чеснока.
– Простите, ваша милость, – извинился толстощекий стражник, – но вы стояли слишком близко к краю. Так нельзя. Плот может перевернуться.
– Правильно! Потому ты должен был стоять там, где велено.
Александр направил факел на то место, куда была спущена веревка. Вода в озере была мутной, как в закрытых лагунах у моря. В зеленой глубине плавала песчаная крошка вперемешку с гнилой листвой и бледными рыбками.
– Не в обиду будет сказано, но вам бы сперва плавать научиться, а уж потом в воду лезть, – молвил лысый ополченец.