Готовая Пылать

боли был еще сильнее. Я отшатнулась от него и он зарычал прежде, чем перевернуть меня

на спину и заскользить рукой между моих ног, заполняя меня несколькими пальцами. Мои

глаза распахнулись и я увидела, что его черные зрачки полностью закрыли собой ореховый

цвет его глаз. Они были темными и опасными и это не разбудило меня. Он по прежнему был

здесь и я могла видеть его.

В этих черных глазах была злость и мне хотелось приблизиться к нему. Его рука

работала надо мной, пока я не выкрикнула его имя и не дернулась бедрами ближе к нему.

Пощечина на моем лице одновременно поразила меня и заставила выкрикнуть его

имя. Она не причиняла боли потому что в тот момент была чем то эротичным. По силе она

должна была привлечь внимание, а не причинить боль.

Не двигайся.
– рявкнул он свой приказ и я кивнула.

Не уверенная хотелось ли мне чтобы меня снова шлепнули или нет. Никто никогда не

давал мне пощечины. Это действие почти ранило мои чувства, но оно также снова заставило

меня ерзать. Делало ли такое поведение меня такой же запутанной, каким был он?

Раскрой эти красивые ножки.
– Его требование было нежным и мое тело ответило

раньше, чем мой мозг смог осознать медовую теплоту его слов.
– Тебе нравиться, когда я

шлепаю тебя, - теперь его голос был настолько же взволнованным, насколько он был

грозным. Я кивнула.
– Ты промокла. Черт, ты непослушная девочка.

Затем, одним движением бедер он вошел в меня. Выкрикнув его имя, я схватилась за

его плечи. Никто никогда не поглощал меня так, как делал это он. Я обхватила его за спину, нуждаясь чтобы он был ближе и боясь что проснусь.

Подняв колени, я позволила ему погрузиться так глубоко, пока не почувствовала

боль. Его толщина и длина были больше чем то, к чему привыкло мое тело. Боль, которая

пришла с его вторжением лишала дыхания, и все же мне хотелось большего. До Гэннона я

никогда не понимала удовольствия от боли.

Когда он вышел из меня, я как никогда почувствовала себя опустошенной. Я

схватилась за него и он снова перевернул меня на живот.
– Попку вверх, - прорычал он, когда его руки схватили меня за бедра и рывком подняли меня прежде, чем снова войти в

меня.
– Трахни меня, Нан. Потряси этой попкой передо мной и трахни меня, - приказал он.

Было больно. Он был гораздо глубже, но я хотела этого. Так что я сделала именно так, как он сказал, пока мое тело не взорвалось в оргазме и я рухнула на живот.

Рев его освобождения исчез в отдалении, когда темнота снова поглотила меня.

Солнце сквозь занавески не согревало меня. Было ощущение холода. Я знала, что

когда открою глаза, я буду в своей комнате одна. Мои сны были такими реальными. Я

аккуратно прикоснулась к своему телу, чувствуя там припухлость. Мой разум играл со мной.

Мои трусики были на месте и хотя я чувствовала себя удовлетворенной, я знала, что все это

лишь было в моей голове. В моем сердце была боль от ощущения пустоты. Она преследовала

меня. Напоминая мне, насколько я была одинока. Быть одинокой до встречи с Гэнноном

было проще. До того, как я узнала, как чувствуется полная завершенность, я была намного

сильнее.

Ничего не сломало меня. Ни отец, который не хотел и не любил меня, ни потеря

моего единственного героя, в жизнь которого вошла другая женщина, ни даже наблюдения

за тем, как моя сестра стала женщиной, которой поклонялся парень, в которого как я думала, я была влюбленна. Я оставалась сильной. Я была сама для себя каменной стеной. Но

сейчас . . . я не хотела этого. Я хотела того, чего у меня никогда не было. Свернувшись в

клубок, я попыталась облегчить пустоту и депрессию, которая пришла вместе с ней.

Мэйор

Ее звали Джилл. Я даже не был близок. Перевернувшись на кровати, я нахмурился и

закрыл глаза, когда понял, что Джилл по прежнему здесь. Ее светлые волосы разметались

на моих подушках и на нее было приятно смотреть и проснуться рядом с ней, кроме того

факта, что она не та, кто должна была быть в моей постели. Она была отвлечением.

По настоящему чертовски хорошим отвлечением. И мне нравился ее акцент. Он был

ярко выражен. Предполагаю, она из Миссисипи или из Алабамы, где говорят с таким ярко

выраженным акцентом. Когда она кончила, то стонала таким хриплым тоном, что мой член

твердеет только от мысли об этом. Я хотел этого.

Черт, что мешает мне провести с ней еще один раунд? Я собирался

сконцентрироваться на женщине, которой наплевать дышу я или нет. Я мог бы насладиться

той, которая выкрикивает мое имя этим своим сексуальным акцентом.

Наклонившись, я поцеловал ее голое плечо и вдохнул ее сладкий аромат. От нее

пахло ванильным парфюмом, который напоминал мне о печеньях, а я, мать вашу, любил

печенья. Особенно печенья с сахарной крошкой. Я поцелуями проложил дорожку вниз по ее

руке, пока не добрался до ее живота. Я лизнул ее пупок и она начала шевелиться.

Медленно улыбка растянулась на ее сонном личике и мне это понравилось. Я

нуждался в том. Мое эго нуждалось в этом. Конечно, она не была Нан. Не многие женщины

могли сравниться с ней, но эта была чертовски милой. Я могбу насладиться милой, а затем

вернуться к высокомерной и сексуальной, как ад Нан.

Доброе утро, - сказал я хриплым шепотом, которой я знал понравиться ей. Затем я

начал целовать ниже и как хорошая, маленькая девочка, она раскрыла для меня свои ножки.

Весь запах ванили растаял, когда появился запах нашего секса с прошлой ночи. Это было

сексуальнее, чем ваниль.

Дотянувшись до тумбочки, я схватил презерватив и улыбнулся увидев на полу еще

две пустые упаковки, которые остались после вчерашней ночи. Я утомил ее, но она была

готова к большему. Симпатичная, маленькая шлюшка. Я даже не знал ее имени, но она была

готова трахаться со мной всю вчерашнюю ночь. Ее папочка должен был научить ее, что она