Говорили они. Неотправленные комментарии к постам о ГВ, ЕР, СС и т.п

В остальном же беременность ничем не отличалась от обычной жизни – разве что количеством вина и походов в туалет (первое изрядно сократилось, второе изрядно увеличилось, и тут главное не перепутать). Месяца до седьмого я без труда помещалась в свою обычную одежду, к восьмому обзавелась вторым журналом в копилке своих работ, трижды путешествовала – в первом триместре мы слетали на Мальту, во втором покатались по Кампании, а в третьем таки сгоняли в Америку, – ела за себя одну, не поглощая все, что не приколочено, но заменяя вино печеньем (но я так и небеременная делаю – порочным страстям нужен выход). Разве что разнообразила свой досуг походами к врачу на осмотры и УЗИ и даже наловчилась писать в баночку так, чтобы врач не хваталась за голову от чудовищных результатов анализов. В общем, обычная жизнь, в которой тебя разве что периодически кто-то ехидно пихает под ребро пяткой.

Тем, кто поэтизирует состояние беременности как «истинно природное», «волшебное» и «уникальное», а потом «скучает по животику», страдая от безвозвратно изменившейся жизни, я доверяю еще меньше, чем тем, кто постоянно ест, спит и ноет, а потом с головой растворяется в «радости материнства». Здоровая, желанная беременность – нормальное состояние организма. Да, есть нюансы – писать хочется неотвратимо примерно каждую секунду существования, сексом заниматься, раскинувшись в позе тюленя и поджав лапки, не получится, бутылочку вина не уговоришь вместо завтрака (да и вместо ужина тоже). Ну и, пожалуй, все. Конечно, если обратить весь имеющийся в распоряжении фокус внимания внутрь, да еще и включить тревожность, можно превратиться в бесконечно вибрирующий шар, который не может завязать шнурки, устает дышать и мечтает вылизать холодильник. Вероятно, если вы и дальше планируете держать весь фокус внимания именно на ребенке, так и стоит поступить. Но если планы на дальнейшую жизнь иные, то можно просто быть беременной – точно так же, как до этого были небеременной.

Беременность – совершенно обычное время в жизни женщины, такие же девять месяцев, как и десятки уже прожитых, но совершенно особое – в жизни матери. То самое, когда фантазии о ребенке и будущем, которое он с собой притащит из недр ваших сибирских руд, уже не совсем оторваны от реальности, когда он уже как бы и есть и чем дальше, тем больше материализует свое присутствие, но его еще нет физически, а значит можно «подлатать» дыры в одеяле своего материнства.

«К родам надо готовить в первую очередь голову»

– Когда у тебя ПДР?

– После сдачи номера.

Готовить надо в первую очередь голову, говорили они. И не то чтобы были не правы – я тоже уверена, что голова всему голова. Но чтобы подготовить мою голову к родам, как оказалось, вовсе недостаточно начитаться полезных блогов о естественности родового процесса и наслушаться курсов о дыхании маткой. Мешает плавным, идущим своим чередом родам далеко не только страх и желание контролировать процесс, о котором так любят распинаться адепты ЕР. Безапелляционная нацеленность на естественность – по сути тоже не что иное, как желание контролировать процесс. Ну а в паре с желанием вписаться в производственный график – вообще бомба.

До сих пор не понимаю, какая муха осознанности меня укусила и почему именно тема родов вдруг стала сферой приложения всего того материнского груза ответственности, который требует бесконечной раскопки доселе скрытых ресурсов, но искренне радуюсь, что вывалила все яйца в одну родовую корзину и не успела заморочиться какой-нибудь еще темой с тем же упрямым остервенением. Вроде удобства навыка самостоятельного засыпания, педагогичности естественного прикорма или мало с чем сравнимой пользы ГВ. Догадываюсь, что первопричиной стало банальное незнание физиологии родов (я искренне считала, что пуповина младенца прикручивается к моей пуповине и очень волновалась, как ее там внутри, после родов, скручивают обратно, чтобы она не висела) и желание эту тему прокачать до расслабленности. В общем, в борьбе с собственным мракобесием я увлеклась немножечко чересчур.

Начитавшись о природной способности женщин рожать, ежедневно убиваемой зловредностью врачей, стремящихся природный процесс протоколизировать и взять под контроль, я решила, что вот так мне точно не надо и я хочу, чтобы все прошло максимально естественно, без гнусных вмешательств сурового медицинского прогресса. И пошла искать страну, где бы это все провернуть – рожать в России я не планировала. Концепция «роды как путешествие» прочно жила в моей голове – во-первых, я люблю путешествовать, во-вторых…. Да не было никакого во-вторых, просто мне так захотелось. Использовать собственные роды как возможность устроить довольно продолжительное проживание в приятном месте. И заодно сразу протестировать формат «путешествие с младенцем». В общем, как ни крути, а выездные роды были естественным продолжением меня и в дополнительном осмыслении или рациональном оправдании не нуждались – в нем скорее нуждались роды в Москве, и я его искать не искала.

Выбор страны родоразрешения – аттракцион по-своему увлекательный. Практический бенефит в виде американского паспорта имел ряд серьезных недостатков – от финансовых (пара-тройка и даже просто месяц жизни в Америке – удовольствие весьма недешевое) до географических: все-таки первый перелет с младенцем длиной в много-много часов счастливее меня даже в фантазиях не делал. Португальская практика родового туризма, практикуемая моим врачом, выглядела увлекательно, но обходилась как-то неприлично дорого при полном отсутствии практического бенефита (по крайней мере, легальным путем не достижимого). Дальше я начала мечтать о Франции, но с какой стороны к ней подступиться, так и не успела придумать (речь шла точно не о Париже – с таким же успехом можно было остаться и в Москве), потому что выяснила, что, во-первых, во Франции очень любят эпидуральную анестезию и кесарево с неясным медицинским анамнезом, а во-вторых, если я действительно соберусь там рожать, то мне надо появиться для заключения контракта не позже 32-й недели, а это в мой тревел-план не встраивалось – меня на 35-й неделе уже ждал Нью-Йорк. Отринув Францию, через Финляндию – крайне симпатичную в смысле отношения к родовому процессу, но все еще довольно дорогую – я как-то добралась до Латвии. А там и до роддома Юрмалы. Изумительной пасторальности белье в цветочек и любовь к естественности процесса, заявленные на сайте, убедили меня практически моментально. Финансовая сторона вопроса тоже выглядела заманчиво: как с точки зрения стоимости медицинских услуг – естественные роды должны были уложиться в 1500 долларов, так и с точки зрения затрат на проживание в стране. Кроме того, никаких предварительных ласк не требовалось – заключать контракт рекомендовалось с 35-36 недели, предоплату вносить было не нужно, договариваться о чем-то заранее тоже – нужно было просто прийти в приемный покой роддома.

И я пришла. Правда, на 39-й неделе, но пришла. Притащила внушительную подборку результатов анализов и УЗИ и выбрала себе акушерку по фото на заламинированном проспекте. Красивая немолодая блондинка в очках Marc Jacobs принимала роды в ванной и по второму образованию была психотерапевтом. В общем, мучиться выбором мне не пришлось. Я заключила контракт (с полной постоплатой по факту оказания услуг) и написала красивой акушерке в WhatsApp, что жажду познакомиться.

Акушерку звали Лига, она неплохо говорила по-русски и уже во время нашей первой встречи окончательно убедила меня в том, что с выбором я не ошиблась. Она долго крутила колесико, определяя дату родов, немного путалась в чрезмерной документации отечественного производства и мягко обсуждала со мной мои ожидания. Я уверенно вещала про естественность, ванную и то, что мне никак нельзя родить раньше 15 июня, а лучше и вовсе числах в 20-х (при ПДР на 12 июня). Лига советовала «договариваться», кивая на мое внушительное пузо. И мягко заметила, что, если в 41 неделю и 3 дня я таки не разрожусь, мне будет предложена стимуляция гелем. Я этот вариант резко отклонила и заверила ее, что рожу сама. Лига, психотерапевт по второму образованию, сделала мне КТГ (бесплатно, «для себя») и отправила восвояси с тем, чтобы через неделю, в 40 недель ровно я явилась на обязательный осмотр.

Тут стоит отметить, что ПДР по УЗИ и вовсе стояло на 9 июня, но у меня был свой план: 19 июня в печать должен был уйти текущий номер журнала. И мне, откровенно говоря, крайне хотелось «доделать дела», прежде чем надевать на себя материнскую корону. В глубине души я, конечно, вообще мечтала родить 19-го под скрежет типографских машин, но понимала, что в целом, затягивая так даже мысленно, сильно рискую – конечно, здоровая беременность может длиться и 43 недели, но в этой концепции как-то плохо учитываются желания младенца относительно его появления на свет и слишком мало места остается для маневра, поэтому я всячески акцентировала внимание общественности на 15 июня, тем самым оставляя дочери небольшой коридор для волеизъявления.

Внимательный читатель, конечно же, без труда заметит легкую нестыковку между отчаянным желанием родить как можно мягче и естественнее и непоколебимым желанием не отклоняться от производственного графика. И, возможно, даже догадается, в какую сторону надо крутить ту самую голову, чтобы таки выйти из клинча. Но мне было не до того – я с той самой головой нырнула в сдачу номера.

К концу 39-й недели дочь моя таки сделала осторожный намек на то, что она в общем-то готова. Одним погожим днем у нас дома отрубили интернет, и мы внепланово выбрались в Юрмалу, чтобы поработать в кафе. На обратном пути в электричке я почувствовала легкие схватки. Но голова моя по-прежнему была занята другим, и в этот день я никого не родила, а ровно в 40 недель вернулась на осмотр в роддом. Крупная гинеколог с руками мясника застала меня врасплох – к осмотру на кресле я была не готова и даже когда в нем оказалась, ждала, кажется, чего-то иного, а совсем не того, что она там своими руками мясника вытворяла, приговаривая, что «надо рожать, милая, надо». От этой ее фразы мое сопротивление возросло в разы, и рожать я, кажется, вообще раздумала. Буркнув что-то вроде «вам надо, вы и рожайте», я слезла с кресла и, возмущенно глядя на Лигу, сообщила, что время у меня есть, план тоже и вся эта суета меня только нервирует. Врача, однако, волновали мои анализы и малое количество передних вод – она настаивала на том, что схватки с таким количеством вод сами не начнутся и оттягивать долгожданное появление младенца уже некуда. Лига, психотерапевт по второму образованию, ловко разделяла как беспокойство врача, так и мое категорическое нежелание в процесс родов вмешиваться. Поэтому в коридоре, пока врач с руками мясника не слышала, мы с ней договорились о том, что, если с анализами все в порядке, она не станет меня дергать по пустякам, а в 41 неделю ровно я съезжу на УЗИ с допплером в Ригу и по результатам УЗИ мы вместе примем решение. 41 неделя ровно приходилась на день ухода номера в типографию – меня такой расклад устраивал.

Дочь продолжала активно стучать пяткой мне в подреберье, но больше намеков на то, что собирается вылезти, не делала – видимо, обиделась на свою слишком занятую мать. Я же продолжала неистово верить, что как только номер будет сдан (ну или за пару дней до, так и быть, справятся там как-нибудь без меня), она тут же с радостным воплем ломанется наружу. Но наступил день сдачи, я отправилась в Ригу на УЗИ, и узистка со скептицизмом гинекологини-мясника подтвердила – передних вод почти не осталось, плацента стареет, а детка весит 4 кг. Шейка при этом готовой разродиться сию секунду не выглядит – может, да, а может, и нет, но ждать в общем-то нечего, рожать и в самом деле пора.