Говорящая с ветром

— А он не задохнётся? — уточнила я, глядя на странную бугрящуюся конструкцию.

— Нет, илая. — Заверил меня один из мальчишек, что помогали в госпитале. — Это же сухой мартник.

Мальчишка убежал, оставив меня в недоумении. Вот что ещё за мартник? Я начала сама разматывать эту повязку. Неплотная, как оказалось, ткань, была двухслойной, а между слоями лежала какая-то сухая трава. Получается это и есть мартник? Но буквально через минуту, пока я ощупывала бугор на его затылке, внутри таких бугров прятались те самые амулеты подчинения, парень зашевелился и начал приходить в себя.

Подсунула ему повязку с травой под нос, и он тут же снова обмяк. Вот это травка! Дзен деловито перебирал лапками, поворачивая голову лежащего на животе парня, как ему было удобнее.

Да, мой паучок заметно подрос, сейчас он уже не нуждался в моём покровительстве. Но связь, что установилась между нами, когда мы делили тепло на алтаре Прядильщицы, только крепла со временем. Он действительно давно перестал быть домашним питомцем.

Он, Ядгар, Ильрейс и Мириэль прочно заняли своё место в моём сердце.

В мыслях мелькнула картинка с самим Дзеном, кусающим лежащего перед нами парня в шею. Мой арахнид уже, наверное, мог бы получить лицензию анестезиолога.

— Нет, подожди немного, надо же подготовиться! — сказала ему, воспроизводя в голове действия по обработке скальпеля и кожи головы, где собиралась делать надрез.

В ответ я получила картинку мерзкой каракатицы, распластавшей свои щупальца в голове парня. И сразу после укуса, сама кровь дроу поменяла цвет и начала жечь эту каракатицу, заставляя сначала стянуть свои щупальца в комок, а потом и вовсе отвалиться вместе с амулетом.

— Подожди, это что же, эта дрянь не просто амулет, а ещё и вот такая пакость, которая вживается буквально в мозг того, кому это подсадили? — удивилась я и получила волну одобрения. — То есть, сразу после того, как ты кусаешь парня, твой яд в его крови, заставляет эту гадость, что пытается поселиться в его голове и управлять им, отступать и прятаться? А я тогда, получается, могу спокойно и не навредя пациенту удалить эту мерзость вместе с амулетом? Да ты у меня оказывается просто кладезь талантов! Арахнид-антименталист просто! Ну, чего смотришь? Кусай, тогда давай!

Пока я прокаливала лезвие на огне и протирала кожу парня, перед глазами так и стояла эта картинка с жуткой кляксой.

— Вот что не так с бабами в ваших домах? Разве нормальной женщине может такое в голову прийти! — возмущалась я.

— А нормальных илай в четвертом доме уже и не осталось. Любое отступление от принятого в четвертом доме, и илая исчезает, а на рудниках появляется новая безымянная. — Рассказал стоящий рядом Ралиэль.

— Чего? То есть за любое проявление человечности в четвертом доме отправляют на рудники? Даже илай? — до этого момента я считала, что у дроу женщины неприкосновенны, по крайней мере, официально.

— Никто не может быть неприкосновенен, если посмеет вызвать раздражение старших. Ни самцы, ни илаи. — добавил эмпат.

— Это не дом дроу, это дурдом какой-то! — не выдержала таких откровений уже я.

Вырезая подсаженную парню под кожу гадость, я могла думать только о том, что удаляю вот ту самую каракатицу.

— Что с ним теперь будет? — спросил Ралиэль, и я вспомнила, что он же тоже из четвертого дома.

— Вы знакомы? — осторожно спросила я.

— Знакомы. Это мой младший брат. — Выигрыш аккуратно погладил всё ещё спящего под воздействием укуса Дзена подрывника по руке.

— Брат? Он твой брат? Так чего же ты молчал? — спрашиваю его.

— Потому что он не признаёт нашего родства. Видишь? Он дроу, а я полукровка. — пояснил мне Ралиэль.

— И что? Насколько понимаю, у вас отцы разные, а мама одна? И вам из-за этого запретили общаться? Просто из-за того, что ты пошёл в отца? — выясняю всё до конца.

— Нет, не запретили. Он сам не хотел, он всего на год младше меня. И в детстве у нас доходило до кровавых драк, он приходил в ярость, когда я говорил ему, что он мой брат. — Вспоминал Ралиэль. — Его возмущало, что я осмеливаюсь напоминать ему о том, что у нас одна мать.

— Надеюсь в таком случае, что ваши "замечательные" илаи вправили ему мозги! Ты, посмотри только! Брат ему цветом кожи не угодил! — искренне возмутилась я.

Я сама была единственным ребёнком в семье, и после того, как я начала просить братика или сестрёнку, папа мне объяснил насколько это опасно для мамы и её здоровья. Больше я не просила, но мечтать о братишке или сестричке не перестала, и всегда с завистью смотрела на друзей, которые не были единственными у родителей.

И поэтому понять поведения своего пациента я не могла. Ему ещё предстояло прийти в себя, а нам пора было уходить.

— Ралиэль, ты ведь знаешь, что нашим противником будет твой родной дом? — я решила, что оговорить этот момент необходимо уже сейчас.

— Родной? Илая, в своём доме я был отребьем. Тем, кто родился-то зря. Я, едва очнувшись здесь, почувствовал к себе больше тепла, чем за всю жизнь там. — Ралиэль улыбнулся, но улыбка была грустной. — Мне сложно помнить, что родился я в стенах четвёртого дома. А теперь ещё и единственная привязанность, хоть и односторонняя, находится под крышей пятого дома. Моё сердце бьётся в пещерах пятого дома, моя илая.

Последняя фраза показалась мне странной, но мне было некогда задумываться над ней. В портальном зале уже готовили переход для меня и менталистов.

Глава 35.

Лилит.

В наших пещерах, исключая только сад Мириэль, невозможно определить какое время суток сейчас на поверхности. Поэтому, привыкшей к искусственному освещению или вообще полной темноте мне, было удивительно сразу по выходу из перехода окунуться в ночь.

Сейчас настало время, когда просыпалась память тела, а моё сознание смотрело на это со стороны. Сейчас вбитые намертво рефлексы были важнее и нужнее всего остального.

В который раз уже я восхитились красотой этого мира. Днём яркие краски природы захватывали дух, сверкающее полотно реки, вспарывающие небо горные пики, заросшие вековым лесом утесы, и словно срывающиеся с самих небес громогласные водопады. Исполинские деревья и цветы всех цветов радуги радовали взор.

Но ночью наступало время другой красоты. Полной тайн и загадок. Распустившиеся резные чаши ночных цветов наполняли воздух дурманящими голову ароматами. Со всех сторон можно было наблюдать воздушные танцы светлячков и ночных бабочек. Лунный свет, отражавшийся от их крыльев, превращал их в магические огоньки. Пение ночных птах рождало в душе умиротворение и наслаждение покоем.