Говорящие с...

– Ну и зря, - машинально заметила Эша.

– На следующий день я пришла уже к ней домой, женщина вернула мне кольцо и сказала, что камень будет заботиться о том, чтобы мой брак был сохранен, а мне следует заботиться о камне и ни в коем случае не потерять его. Но у камня есть условие.

– Условие у камня?
– переспросила Шталь.

– Представь себе! Талисман будет работать лишь в том случае, если я искренне желаю этого и если мои поступки будут соответствовать этому желанию. Если я хоть раз отнесусь к этому с пренебрежением, то камень непременно узнает и накажет меня. А после этого мой талисман умрет. Вот тогда-то она мне этот договор и подсунула и велела еще раз хорошенько подумать. Когда я его прочла, то действительно очень долго думала - а стоит ли Ленька такого условия?

Эша не удержалась, чтоб не сказать, что мужики вообще никаких условий не стоят, на что Соня тут же ей заявила, что она, Эша, в таком случае никогда не выйдет замуж. Та сказала, что не сильно этого и жаждет. Соня сообщила, что Эша еще молодая и глупая. Шталь вслух удивилась тому, что между ними лишь четыре месяца разницы, после чего они немедленно начали препираться, и талисманы превратились в частность. Эша замолчала первой, с тоской подумав, что допрашивать мужчин было не в пример легче - если они и отвлекались, то отнюдь не на нравоучения. Соня еще несколько минут ворчала, словно жаркое на медленном огне, потом тоже примолкла.

– Так что же это было за условие?
– примирительно спросила Эша, и Соня поджала губы, вдруг слегка покраснев - не стыдливо, а, скорее, негодующе.

– Ну, там были всякие мелкие глупости, но основное... В общем, она сказала, что ее талисманы не работают у людей безнравственных, злых - плохих, в общем...

– Какое условие было в договоре?!
– не отступала Эша.

– Ну, а что может потребовать от тебя тот, кто сохраняет твой брак?!
– вспылила Соня.
– Что он может потребовать, если он работает только у...

– Какой ужас!
– воскликнула Эша, округлив глаза.
– Боже мой, Соня, ты что - подписалась под соблюдением супружеской верности?!

– Ну, а что мне было делать?!
– огрызнулась та.
– Я была в таком состоянии, что... Я была готова поверить во что угодно! Честно говоря, не то чтобы я прямо так всерьез восприняла этот договор, но я... я поверила тому, что она говорила про камень, понимаешь?

– А что было потом?

– Ой, потом вообще была такая глупость!
– Соня закатила глаза.
– После того, как я все подписала, в том числе и свою осведомленность с тем, что не имею права приходить за другим талисманом, тетенька отдала мне кольцо и велела пообещать ему, что я буду соблюдать условие, представляешь?! Пообещать камню!

Хм, Софи, я как-то уговаривала кресло разрешить мне в нем посидеть и обещала плащу, что никогда его не покину. Так что я вполне представляю.

– Да ладно!
– сказала Эша вслух, и Соня мелко закивала.

– Серьезно! Я сидела там и, как дура, обещала камню, что буду примерной женой! И, между прочим, он поверил мне только с пятого раза. По крайней мере, она так сказала. А потом... я ушла.

– Много ты ей заплатила?

– Ну...
– Соня задумчиво полезла за очередной сигаретой, - тебе бы хватило часа на полтора.

– Это немало, - уважительно сказала Шталь.

– Погуляла еще по городу, зашла к знакомой, а потом - прихожу домой, а там Ленька, и все в цветах, и стол накрытый со свечами, и вообще кругом сплошной романтизм, стремительно переходящий в...
– Соня вздохнула.
– Ох, как вспомню... В общем, семь месяцев - как в сказке! Все было, как тогда, когда мы только познакомились.

– Ты продержалась семь месяцев?!

– Да, представляешь?! Не то, чтобы дело было в этом дурацком договоре, просто, наверное, все было действительно здорово. Конечно, были всякие мыслишки, да и флиртовала, разумеется, - это не оговаривалось, да и камень был не против... тьфу!.. только иногда он становился... ну, каким-то... неприятным, что ли... А потом, - она пожала плечами, - пообвыклась, чуток даже надоело... ну, видно натура такая. И как-то поехала в Шаю родителей навестить, а заодно заглянула на встречу одноклассников... Ну, ты знаешь, как это бывает - пошли в бар посидеть, одно за одним, ну и...
– Эша понимающе кивнула.
– Ничего определенного не было, просто по пьяни... А на следующий день я вернулась домой и... все кончилось. Как будто фильм выключили. Ленька пришел с работы таким же, каким был семь месяцев назад... нет, намного хуже. Не негодующим обманутым мужем, нет, Эша, он ничего не знал, я в этом уверена и сейчас. Он смотрел на меня хуже, чем на постороннюю, хуже, чем на мебель, и в его взгляде было даже что-то брезгливое. Он сказал, что мы идем к адвокату завтра же. И он ничего не пожелал объяснить. Только и сделал для меня, что купил ту сарайку, в которой я сейчас живу, и выставил из своего дома. Забрал все подарки. Забрал машину. И даже со мной не попрощался. Вот и все!

– Соня откинулась на спинку кресла, жадно докуривая сигарету до фильтра. Эша некоторое время молча смотрела на нее.

– И ты думаешь, что в этом виноват камень?

– Я это знаю, - просто ответила подруга.
– Ведь все произошло именно так. Я нарушила договор, и он меня наказал. Он не мог придумать ничего хуже, чем отобрать то, что сам мне дал.

– Почему ты так уверена?! Этому могут быть тысячи других причин. Это вообще может быть связано со своеобразием психики твоего мужа! На вид он был симпатяга, но это ничего не значит. И как часто бывает, что все вдруг просто проходит.

– Нет, - мрачно произнесла Соня.
– Не в этом случае. Можешь не верить, но я-то знаю... А кольцо я выбросила. Бирюза в нем стала такой... мерзкой. Она не потускнела, не изменила цвет, она осталась такой же, как была, но что-то в ней казалось теперь таким отвратительным. Казалось... мертвым. Я не могла держать ее дома, а дарить кому-то мертвый камень... Зашвырнула кольцо в Волгу с моста. Надеюсь, никто его не найдет.

– Возможно, это были лишь твои личные ассоциации, - пробормотала Шталь - не без укоризны, ибо ей уже страшно хотелось взглянуть на кольцо, не терпящее супружеских измен.
– Ты видела еще раз ту женщину?

– Да, я зашла к ней через неделю. Не предъявлять претензии, потому что не за что было. Просто хотела узнать...
– Соня сглотнула, - теперь так будет всегда?

– И что она сказала?

– Сказала, что как только я найду себе другого мужчину, мои отношения с ним будут зависеть только от меня. Но Ленька никогда не вернется. Я обманула камень, и она не может дать мне другой талисман. Ни один из камней больше мне не поверит. Разумеется, я могу носить любые украшения с любыми камнями - они мне не повредят, но это будут просто камни. Больше я ее не видела, но знаю, что она все еще в городе - то от одной про нее услышу, то от другой - к ней ходят, в основном, женщины. И я не понимаю, какой резон ей портить мое ожерелье?

– Может, ты слишком много болтала?

Соня отрицательно покачала головой.

– Рекомендовала несколько раз - еще когда камень действовал, но она и сама была не против этого. Потом я, конечно, перестала.

– Соня, а те люди, о которых мы говорили, - Эша развернулась, привалившись плечом к дверце.
– У которых начались неприятности. Кто-нибудь из них был у нее?

– Я не знаю. И можешь не пытаться их расспрашивать - они никогда тебе не скажут, - Соня криво улыбнулась.
– Я рассказала тебе, потому что мы дружили, потому что ты догадалась про ожерелье и потому что ты нудная... Из них тебе ничего не вытащить. Потому что если дело в их камнях, то это значит, что они что-то сделали. Бог его знает, под чем они могли подписаться!

– Но кому-нибудь из них ты давала рекомендации?

– Честно говоря, я не помню. Мужикам точно нет.

– Ну хорошо, а та твоя знакомая, что тебя к ней направила, - Шталь с трудом подавила желание нетерпеливо запрыгать на сиденье.
– Она-то ведь наверняка у нее была! Может, она может сказать...

– Не может, - сухо перебила ее Соня и сгорбилась.
– Анька уж полгода как в аварии разбилась. Вместе с мужем, - Эша приоткрыла рот, и Соня тотчас же упреждающе вздернула указательный палец.
– Это ничего не значит, Шталь. Совершенно ничего. Потому что нельзя абсолютно все сваливать на испортившиеся талисманы.