Говорят погибшие герои. Предсмертные письма борцов с фашизмом

Дорогая Фирочка!

Многому, многому я научился, когда я учился и был под защитой страны, но еще большему я научился, когда стал с винтовкой на защиту страны. Теперь я стал не тем, как ты знала меня. Теперь я весь облился фашистской кровью и чертовски стал похож на старика.

Стране я помогаю извне, но хотелось хоть немного помочь и тебе. Не знаю, [1] моя дорогая, все стране сейчас отдано. Может быть, и настанет скоро то время, когда встретимся вместе с тобой, вот тогда мы расскажем друг другу, поможем друг другу и заживем, как живут люди в раю. Этот день нашей встречи будет счастьем для нас всех, ибо это будет чудо, небывалое ни с кем.

Note1

арищи

Дорогая Фирочка, работая в тылу у врага, я с отрядом достал исключительно ценные материалы по расположению и местонахождению главного фашистского аэродрома Юго-Восточного фронта, главную квартиру генерального штаба воздушных сил Юго-Восточного фронта и главную квартиру Геринга, куда очень часто приезжает Гитлер. Достав эти материалы, я решил обеспечить отряд руководством, а сам перехожу линию фронта. Задача очень тяжелая, но, на счастье, может быть, решимая.

Во имя страны я жертвую собой, считая, что если удастся доставить Советскому правительству материалы — это очень во многом поможет разбить фашистские полчища на Украине, особенно его основные авиасилы. Кроме этого, я должен получить установку о действии отряда в дальнейшем. Условия с отрядом становятся все хуже и хуже. Надо знать перспективу действия.

Прощай, дорогая Фирочка, я оставил Марусе материалы о деятельности отряда. Прошу тебя, если я погибну, эти материалы доложить Советскому правительству и считать меня партизаном Великой Отечественной войны.

Прощай, дорогая, любимая, искренне уважаемая Эсфирь Харитоновна. Передай всем товарищам и знакомым, что я все силы отдал и отдаю для защиты Родины.

1 июня 1943 года я выхожу от Насти и через месяц должен быть у тебя, если нет — меня приняла сырая земля.

Прощай, дорогая.

Прощайте, все друзья.

Прощай и ты, дорогая Родина моя.

«Старик»

Василий Андреевич Шиманский родился в 1902 году в городе Бал-та, Одесской области. В прошлом батрак, с 1927 года член партии и секретарь колхозной партячейки. После окончания двухгодичной совпартшколы Балтский райком партии командировал его на учебу в Московский институт народного хозяйства имени Г. В. Плеханова. Получив специальность экономиста-плановика пищевой промышленности, В. А. Шиманский в 1938 году поступил в аспирантуру. После успешной защиты диссертации и присвоения ученой степени кандидата экономических наук он работал ассистентом кафедры политэкономии Института народного хозяйства имени Г. В. Плеханова, в июне 1941 года получил ученое звание доцента.

В августе 1941 года В. А. Шиманский уходит на фронт. Последнее письмо с фронта, которое получили родные, датировано 25 октября 1941 года. «Уезжаю в дальнюю командировку, — писал он, — когда вернусь, сразу напишу…»

В декабре 1941 года В. А. Шиманский под именем Петра Прокофьевича Лищенко появился в Кордылевке, близ Винницы. Устроившись кузнецом на Кордылевский сахарный завод, он сблизился с бывшими военнопленными, бежавшими из лагерей и жившими в Кордылевке, Андреем Евтуховым, Эдуардом Ляховецким и Виктором Тришиным. Вчетвером они организовали подпольную группу для борьбы с фашистскими захватчиками. Василий Андреевич стал руководителем группы. В подполье его называли «Старик».

Группа «Старика» начала действовать. Вскоре ей удалось пустить под откос поезд с горючим. Число подпольщиков росло, и они объединились в партизанский отряд «Старика».

Отряд обнаружил местонахождение штаб-квартиры Геринга вместе с расположенной поблизости крупной авиабазой немцев, а также ставку Гитлера — объект «Вервольф» '.

Находиться в Кордылевке стало опасно, так как фашисты усиленно разыскивали партизан и всеми способами пытались заслать в отряд провокаторов.

В начале мая 1943 года подпольщики ушли в Черный лес, где действовал другой партизанский отряд, а В. А. Шиманский с тремя товарищами пошел дальше на восток, к линии фронта. В середине мая после нескольких суток тяжелого и мучительного пути, израненные и больные, они добрались до села Козацкое, на Одесщине, в нескольких километрах от Балты. Здесь они скрывались у местных жителей — родственников Шиманского. Отдохнув и окрепнув, в конце мая двинулись в дальнейший путь, и, что с ними стало, неизвестно.

В Козацком у Марии Олейник В. А. Шиманский оставил ряд документов, адресованных командованию Красной Армии, в том числе и последнее письмо жене, которое приведено выше. Документы были вложены в бутылку и зарыты в землю. После освобождения от фашистской оккупации Мария Олейник передала эти документы по назначению.

ЗАПИСКА СЕРЖАНТА Т. БУРЛАКА

Не позднее 1 июня 1943 г.

Погибаю за Родину. Считайте меня коммунистом. Передайте Лене, что обещание свое я выполнил, а ее любовь унес с собой

Трогательную историю о героических подвигах своего фронтового друга Тихона Бурлака рассказал в письме из действующей армии старший лейтенант Василий Аленин.

Шли ожесточенные бои. Гитлеровцы цеплялись за каждый рубеж, но советские воины упорно продвигались вперед. При освобождении деревни Медведицы сержант Бурлак в неравной схватке уничтожил восемь фашистских солдат. Обессиленный, израненный, обливаясь кровью, он подобрал автомат, взял гранаты и направился туда, где однополчане вели бой с врагом.

После боя Тихон Бурлак попал в госпиталь, затем — опять на фронт, в свою часть. Новым бойцам и старым друзьям он рассказывал о любимой девушке, о том, что он с Украины, из города Николаева, родных никого в живых не осталось. Часто показывал стрелкам бережно хранимую фотокарточку невесты.

И вот в один из весенних солнечных дней сержант Бурлак, находившийся в дзоте, принял неравный бой с противником.

Гитлеровцы в течение дня несколько раз бросались в атаку, но воин брался за гашетку пулемета и всякий раз останавливал их. К ночи бой прекратился. А на другой день с утра фашисты возобновили атаку. Решив, что в этом дзоте засела большая группа советских пулеметчичиков, гитлеровцы вызвали бомбардировщик. Сержант уже был ранен в руку и голову, но продолжал обороняться. Он действовал до тех пор, пока были патроны. Но вот после трехдневного боя остались только две гранаты и ракетница с одной ракетой. Тихон выпустил ракету и при ее свете в самую гущу врага метнул одну гранату, второй взорвал себя.

К рассвету фашисты отошли. У дзота валялось 48 вражеских трупов.

Бойцы бросились в развалины дзота. Там увидели своего друга мертвым. Молча, с обнаженными головами, долго смотрели они на боевого товарища, который навсегда ушел от них.

У разбитого пулемета лежала хорошо знакомая стрелкам фотография Лены, покрытая пятнами свежей крови и пробитая осколком гранаты. На земле — предсмертная записка, написанная большими буквами на листе бумаги кровью героя — сержанта Тихона Бурлака. Записка опубликована в газете «Комсомольская правда» 1 июня 1943 года.

ЗАПИСКА ПЯТИ ЗАЩИТНИКОВ ГЛАЗУНОВКИ

12 июня 1943 г.

Кто найдет эту записку, пусть сообщит о нашей смерти. Нас осталось пять человек, боеприпасы кончились, осталось менее трех десятков гранат. Вдали показались вражеские танки. Прощайте, дорогие товарищи, мы погибли за нашу Советскую Родину… 12.VI.1943. Бойко В., Кравченко А., Ветров Г., Яблочкин В., Сияновский А.

30 августа 1961 года, играя около своего дома, на территории сушильного завода, ученик 1-го класса Глазуновской средней школы Женя Кистанов нашел позеленевшую от времени автоматную гильзу. Внутри ее оказался туго свернутый маленький листок бумаги из блокнота, на котором было написано завещание пяти бойцов — участников битвы на Курско-Орловской дуге.