Говорю от имени мёртвых

Мне разрешалось ещё немного поваляться на диване, а потом неспешно пошагать в офис. Утренний променад – лучшее средство для плавного пробуждения и настроя на работу. Ты один в потоке людей, спешащих на работу. Никто тебя не окликает, никому ты не нужен, безликий, равный среди равных, никто. И это очень важно, почувствовать себя песчинкой на огромном пляже, каплей в океане, листочком в лесу. Поэтому с утра мне можно неспешно идти в офис, даже при огромной очереди, уже ждущей моего появления. Почти бог, но, скорее, раб чужих желаний.

В это утро воздух был особенно свеж и чист, ночная гроза промыла его до кристальной прозрачности и насытила озоном. Я с удовольствием дышал полной грудью, наслаждаясь каждым вдохом. Главное в такие моменты не столкнуться с кем-нибудь или не споткнуться обо что-то.

– Чо, доктор, вот и встретились снова! – услышал я до боли знакомый голос.

Обернувшись, ещё не веря ушам, увидел недавно поверженного гопника – он и его компашка быстро окружили меня, явно намереваясь отомстить за недавнее унижение их главаря.

Даже не думая, черпнул энергию из барьера и кинул её щедрым веером в окруживших меня отморозков. Никакого эффекта!

– Что, Михаил Григорьевич, не получается?

Господи, и этот здесь? Панкрат? Скорее всего, они сговорились и заранее подготовились – Панкрат каким-то образом блокировал мои способности, а гопникам предоставлялась возможность тупо замесить меня кулаками, ногами и обрезками арматуры, наличие которых они не скрывали. Каждый получал своё, а мне предлагали по-быстрому перейти в мир тех, с кем я так успешно разговаривал.

В такой ситуации выражение «хреново» не совсем точно отражает масштаб проблемы. Делать нечего, будем отбиваться, чем бог послал. В конце концов, зря я, что ли, ходил два месяца в карате в третьем классе? Давно, правда, но мастерство не пропьёшь! Ха! Ча! Я встал в стойку, чем сильно рассмешил пацанов. В животе стало совсем противно, не хотелось помирать вот так бесславно от рук каких-то ублюдков в такой день, но вариантов, похоже, не предвиделось.

– Это что тут происходит? – услышал я знакомый голос.

С противоположной стороны улицы к нам спешил Николай, одетый не в форму, а в обычный спортивный костюм. Это и подвело гопников, принявших его за борзого прохожего, которого нужно проучить по-быстрому.

– Чо, парниша, жить надоело? Хиляй мимо, пока цел! Ты чо, не понял, убогий?

Николай не стал ввязываться в разговоры, с ходу ударив первого набежавшего ребром ботинка под коленную чашечку, а второму всадив кулак в кадык. Третий, заскулив, упал и свернулся калачиком от жесткого удара ногой в солнечное сплетение. Остальные отпрянули назад, смелые лишь против беззащитных.

Панкрат, решивший поддержать отморозков, отвлекся от меня, начал что-то бормотать под нос, намереваясь, по всей видимости, применить какое-то быстродействующее заклинание. Это стало его роковой ошибкой, я оказался на свободе и тотчас же запустил в него самый мощный заряд энергии, какой смог собрать за это краткое мгновение.

Хлоп, Панкрат почувствовал удар, но устоял. Попятился, выстраивая уже защиту, а не нападение, помня, что я могу с ним сделать, дай мне возможность. А затем и вовсе позорно сбежал, оставив подельников на произвол судьбы.

– Спасибо, Коля, – я благодарно пожал его мужественную руку. – А теперь не мешай, я тут разберусь с подонками по-своему.

Уложить их мордами в асфальт и заставить прочувствовать все муки ада теперь было достаточно легко. Энергия лилась потоком из барьера, выстреливая остро жалящими иглами в катающихся и визжащих от боли хулиганов. Но мне их было не жалко – пусть на себе прочувствуют всё то, чем они щедро одаряли окружающих. Я бы их точно убил, слепая ярость переполняла меня, отключая всякое чувство жалости. Но в какой-то момент что-то ударило меня в голову. С тылу подобрались, сволочи – мелькнула прощальная догадка.

* * *

– Кувалдин, тебя кто просил отправлять его в нокаут? – услышал я, как сквозь вату, знакомый голос. – Нельзя было поделикатнее? Это же эксперт, единственный в своем роде специалист, а ты его кулаком в челюсть, как гопника последнего. Тебе было сказано защитить, а не угрохать!

– Товарищ капитан, он же не в себе был, – оправдывался Николай. – Я ему и кричал и остановить пытался, а он на меня так зыркнул, что ежу понятно – ему сейчас всё по барабану, он бы их убил точно. А нам зачем восемь трупов на участке? И его под суд отправят за преднамеренное убийство! Ищи-свищи потом этого эксперта, закатают лес валить лет на десять.

– Вот моли бога, Коля, чтобы он оклемался и без последствий! Потеряет свой дар, мало не покажется, – выговаривал Леонид Петрович, – знаю я этих предпринимателей, за копейку удавятся.

Пришлось сделать вид, что я только что очнулся и не слышал сказанного в мой адрес.

– Где я? – главное не переиграть. – Леонид Петрович? Коля? А эти где?

– Вот, Леонид Петрович, я же говорил, что ничего с ним не сделается, крепкий парень! – Николай кинулся ко мне. – Как себя чувствуешь, Миша? Ты это, извини, что я тебя немного того, – он потёр кулак.

– Видать, было за что, – смиренно ответил я, стараясь поменьше двигать челюстью.

– Эти в камере, рады до жо… в смысле, что живы остались, но идут в полный отказ – мол, чисто прикололись, никто не подстрекал и никакой арматуры не было. Заявление писать будешь?

– А надо?

– По уму надо, но сейчас они точно хвост прижмут и растворятся, а у нас конец квартала, сам понимаешь – статистика захромает.

Нет, ну, ежели на принцип пойти, то я могу им вкатить статью за нападение на сотрудника полиции, но дело в том, что они могут заявить, что защищали тебя, то есть вас, Михаил Григорьевич, когда полицейский начал вас избивать. Такая вот заковыка может выйти.

– Ну, тогда я ничего не пишу? – снова уточнил я, чувствуя, что пользы от моего заявления не будет, а маеты не оберешься.

– На том и остановимся, – обрадовался капитан. – Суток на пятнадцать я их закрою, за хулиганку, они к этому привычные и выступать не станут. А там что-нибудь придумаем.

– А с Панкратом что делать?

– С каким Панкратом? – капитан вопросительно посмотрел на Николая, а тот лишь пожал плечами в недоумении.

– Ну, там ещё мужик был в такой необычной шляпе ковбойской. Неужто не видел? – не поверил я.