Грабители

Девушка тоже была полуодета. Сквозь тонкую рубашку просвечивала грудь, лифчика она не носила, а талию прикрывала скомканная юбка. Но ниже талии на ней не было ничего, на что полицейский Мак-Эндрюс не мог не обратить внимания. Ноги ее оставались раздвинуты в стороны, одна нога согнута в колене. Полицейский Мак-Эндрюс ни разу с такими подробностями не рассматривал свою жену, как сейчас эту девицу. Ему очень хотелось рассмотреть все как следует, скорее из чувства невольного восхищения, чем из похоти, но усилием воли он заставил себя смотреть в глаза парню. Тот беспомощно моргал, водянистые глаза выражали просьбу о помиловании и надежду на благополучный исход. Все это так привычно и знакомо.

– Что за безобразие? – начал полицейский Джарвис.

Полицейский Мак-Эндрюс молчал, он не знал, что говорить в таких случаях. Джарвис был старше и имел больше опыта общения с населением. Мак-Эндрюс предпочел роль наблюдателя.

– Ox!.. – вздохнул парень, на его лице, как поломанная неоновая вывеска, то вспыхивала, то гасла нервная усмешка.

– Интересно, парень, – продолжал нравоучительным тоном полицейский Джарвис, – понимаешь ли ты, сколько законов нарушил, находясь здесь?

– Ну... мы просто... мы только... – Парень еще раз нервно усмехнулся и докончил: – Мы, наверное, просто возбудились, вот нам и захотелось трахаться.

Слово «трахаться», произнесенное в присутствии полуобнаженной девушки, возбуждающе подействовало на Мак-Эндрюса, он сам удивился такой бурной реакции. Парень завел его, и он жаждал найти повод, чтобы врезать ему как следует. Его также волновали физические изменения, происходящие в его организме, он не понимал, что с ним творится: ведь он не хотел обладать этой чертовой девкой, он точно знал, что не хочет ее, тогда почему?.. Смотреть не на что: настоящая замарашка и, скорее всего, к тому же больна, хотя на вид ей не больше двадцати, и, уж конечно, опытная развратница... Нет, нет, он не хочет ее.

– Поосторожнее с выражениями, парень, – говорил между тем Джарвис. – Себе же сделаешь хуже.

– Разве слово «трахаться» означает нарушение закона? – издевательски спросил парень.

– Да, если ты произносишь это слово в общественном месте, на шоссе, – разъяснил ему полицейский Джарвис. – А кроме того, эта стоянка предназначена только для служебных машин. Тебе вообще нельзя было заезжать сюда, а тем более... гм, предаваться здесь блуду.

– Я обыщу машину, – предложил Мак-Эндрюс. Ему стало невмоготу, он должен хоть на несколько секунд отойти от этой девчонки.

Полицейский Джарвис молча кивнул, продолжая хмуро разглядывать парня.

Как только полицейский Мак-Эндрюс удалился, парень затянул обычную в таких случаях песню: «Это с нами впервые, нельзя ли все это забыть?» Может, и можно, а может, и нет. Отчасти исход дела зависел от того, что обнаружит в их машине Мак-Эндрюс. А он склонялся к мысли, что найдет либо выпивку, либо марихуану, и скорее всего – марихуану.

Девушка устроилась поудобнее, разлеглась у правого крыла машины, поэтому Мак-Эндрюс обошел машину с левой стороны. У этой модели всего две дверцы, боковое стекло разбито, номер штата Кентукки; странно, что в таком состоянии машину выпустили на дорогу, – правила одинаковы во всех штатах. Полицейский Мак-Эндрюс, недовольно покачав головой, подошел к дверце со стороны водителя, открыл ее и увидел на полу, справа от сиденья водителя, скорчившегося мужчину, выглядел он устрашающе. Так же, как и пистолет в его руке, нацеленный прямо в лоб Мак-Эндрюса.

– Одно движение, – сказал мужчина, – и ты мертвец.

Часть четвертая

Глава 1

Паркер наблюдал, как полицейский мало-помалу начинает понимать сложившуюся ситуацию. Его револьвер аккуратненько покоится в кобуре, и он не успеет ни захлопнуть дверцу машины, ни броситься на землю, попытавшись таким образом исчезнуть из поля зрения Паркера. Тот все равно успеет всадить ему пулю в голову.

– Не двигаться, – тихо приказал ему Паркер. – Успокойся, все образуется.

– Не знаю, чего вы добиваетесь, мистер, – сказал полицейский таким же спокойным тоном, как Паркер, – но вы сделаете большую ошибку, если вы...

– Все в порядке!

Это голос Стена Деверса.

– Выпрямись и посмотри на своего напарника, – приказал Паркер полицейскому.

Тот сдвинул брови, его лицо выражало скорее растерянность, чем тревогу. Когда он открывал дверцу машины, то согнулся и наклонился вперед, сейчас он все еще стоял в том же положении. Повинуясь приказу Паркера, он выпрямился и посмотрел поверх корпуса машины на своего напарника. Паркер наблюдал за выражением его лица и видел, что до полицейского уже дошел смысл случившегося. Их обоих сначала сбили с толку, потом разделили, а теперь они находились под полным контролем Паркера.

– Держи руки подальше от дверцы машины, – приказал Паркер, – и отступи назад на три шага. Иди назад, медленно, не спеша.

– Ты пожалеешь об этом, приятель, – зло, с обидой в голосе сказал полицейский. Сжав челюсти, он отступил на три шага и остановился, покорно ожидая дальнейших указаний.

А дальше появился Деверс в полицейской форме, с пистолетом в руке. Форма сидела на нем как влитая, он довольно улыбался.

– Все в порядке, – сказал он Паркеру, – я его уделал.

Паркер с облегчением, расправив затекшие руки и ноги, вылез из машины, открыв ближайшую к себе дверцу, на гравиевое покрытие площадки.

Ноэл, успевшая одеться, стояла слева от него, она аккуратно складывала одеяло. Поскольку Ноэл была очень серьезной девушкой, методичной и начисто лишенной чувства юмора, все ее внимание сосредоточилось на том, чтобы как следует расправить уголки одеяла на сгибах.

По правую руку от Паркера в полицейской форме стоял Эд Мак-Кей: он держал на прицеле второго полицейского, пока Томми Карпентер, заведя ему руки за спину, надевал на него наручники. Томми также успел одеться и работал быстро и сосредоточенно. На Мак-Кее полицейская форма сидела не так здорово, как на Деверсе, хотя была ему впору. Он походил на человека, одетого в одежду с чужого плеча; форма сидела на нем так же, как детский комбинезон на обезьяне, которая катается в цирке на трехколесном велосипеде.

Паркер посмотрел на часы: у них в запасе оставалось еще четыре минуты.

– Все в порядке? – спросил он Мак-Кея.

– Лучше не бывает, – ответил Мак-Кей. – Этот парень благоразумный, посмотри на него.

Взглянув на полицейского, Паркер понял, этот парень более неуравновешенный, чем первый. Но он контролировал свое состояние, понимал создавшуюся ситуацию – одним словом, с головой у него все в порядке, он будет вести себя благоразумно. Но за ним нужен глаз да глаз, он может воспользоваться любым удобным случаем.

Деверс привел первого полицейского, а Ноэл тем временем сложила одеяло и убрала его в машину. Потом, закрыв дверцу с той стороны, где прятался Паркер, обогнула машину и, открыв дверцу с противоположной стороны, села за руль. Надо было как можно быстрее убрать отсюда «шевроле». На этом ее часть работы заканчивалась; избавившись от «шевроле», она должна была забрать «фольксваген» и ждать в Спрингфилде Томми, который присоединится к ней, когда они закончат операцию.

– Готово, – объявил Томми, отходя от второго полицейского. Он направился к первому полицейскому, чтобы также надеть на него наручники.