Грабли

Отлично. Моя матка дала фору Монике из "Друзей". Мне захотелось подраться. Я направила свой гнев на доктора Бьорна.

"Что это вообще значит?" надулась я. "Разве порок развития матки не является проблемой, которая развивается в течение беременности?"

Доктор Бьорн с еще одной извиняющейся улыбкой повернулся к экрану перед собой и нахмурился, его кустистые брови поднялись друг к другу. Он щелкнул мышью, чтобы пролистать мою историю болезни. Дурацкая мышь с дурацкими звучными щелчками.

"Здесь говорится, что у вас был самопроизвольный аборт в возрасте пятнадцати лет".

Самопроизвольный аборт.

Как будто я решила пойти выпить кофе с подругой.

Доктор Бьорн выглядел таким смущенным, что я удивилась, как он не вырыл дыру в ковре и не исчез на нижнем этаже. Его глаза спрашивали меня, правда ли это. Его рот не спрашивал. Он знал ответ.

"Упс". Я мрачно улыбнулась. "Точно. Должно быть, забыл. Это был напряженный год".

Доктор Бьорн погладил свою мохнатую руку. "Послушайте, я знаю, что это ошеломляет..."

Я выпустил горловой смех. "Пожалуйста, док. Избавьте меня от речи в листовке "Мы здесь для вас" и давайте перейдем к делу. Какие у меня есть варианты?"

"У вас много вариантов!" - объявил он, оживляясь. С этим он мог работать. Решения. Факты. Наука. "Есть способы обеспечить ваше будущее родительство. Если вы заинтересованы в том, чтобы стать матерью, конечно".

У меня был соблазн сказать: "Нет, я не о смене подгузников и не о поэтическом воспевании жизни в рисунках фигурок. Что материнство - это сила, лишающая женщин прав и возможностей в высоко патриархальном обществе. В какой-то степени я даже верила в эту постфеминистскую идеологию. В конце концов, я была самозанятым владельцем бизнеса, чьей жизненной амбицией было выводить людей из себя. Я разбила бы банку с огурцами об пол и съела бы ее, всю стеклянную, прежде чем попросить мужчину открыть ее для меня.

Но я не могла вымолвить и слова.

Правда заключалась в том, что я действительно хотела стать матерью. Всеми фибрами своего существа.

Это не было изысканным, амбициозным или достойным внимания, но это была правда. Именно поэтому несколько недель назад я нанесла свой первый визит доктору Бьорну, чтобы убедиться, что моя репродуктивная система в полном порядке и готова к работе, когда бы я ни решилась на это. Излишне говорить, что это было не так.

"Да." Я неопределенно пожала плечами. "Да, наверное".

Доктор Бьорн наклонил голову и нахмурился. Он пытался расшифровать, почему именно я так себя веду. Как будто он пытался продать мне солнечные батареи, а я его отшивал. Разве я не защитник окружающей среды?

"В таком случае, первый этап - заморозка ваших яйцеклеток".

Я улыбнулась ему сладкой, нетерпеливой улыбкой.

"Вы планируете вынашивать своих будущих детей до срока?" - спросил он.

"Могу ли я эвакуировать их во втором триместре?" Я зевнула, проверяя свои ногти. "Разве дети не должны быть полностью приготовлены?"

"Я имею в виду, что ваш возраст должен быть одним из ваших соображений. С каждым годом риск выкидыша или преждевременных родов возрастает".

"Что именно вы хотите сказать?" спросила я.

"Вы можете рассмотреть возможность суррогатного материнства, если планируете иметь детей в более позднем возрасте. В идеале и с учетом осложнений, если ты готова, ты должна попытаться забеременеть прямо сейчас. Но, в конечном счете, я не хочу, чтобы вы чувствовали, что вас торопят".

Слишком поздно для этого, бу. Я перешла от пяти лет к тому, чтобы вылететь на шоссе материнства, как только он это сказал. Потому что, опять же - какого черта? Это была не моя жизнь. Я должна была подождать до тридцати пяти, выбрать симпатичного донора спермы - я даже собиралась раскошелиться и купить очень дорогой абонемент в банк спермы, чтобы увидеть фотографии этих потенциальных мужчин - потом родить пару детей и создать свою собственную мини-семью.

"Следующий месяц кажется подходящим временем для беременности", - услышала я свои мысли. "Сейчас посмотрю, смогу ли я перенести свою встречу с воском".

"Мисс Пенроуз", - укорил доктор Бьорн, вставая, чтобы налить мне стакан воды. Он протянул его мне. Я выпила его одним глотком. "Я знаю, что это не та новость, которую вы хотели услышать. Здесь тебе не нужно быть храброй. Это нормально - быть расстроенным".

Это, конечно же, было неправдой. Расстраиваться было привилегией других людей. Я была запрограммирована быть бесстрашной. Жизнь бросала в меня кривые шары направо и налево. Я проносилась мимо них, как герой мультфильма, с улыбкой на лице.

Я подняла с пола свою сумку Chanel. "Если мне нужно забеременеть в этом году, я забеременею. Нет мужчины? Нет проблем. Я найду донора спермы. Я слышала, что они высокие, умные и умеют считать. Что еще можно требовать от папы ребенка?". Я издала металлический смешок и встала. Акушер-гинеколог остался сидеть, все еще глядя на меня в полном шоке.

Да, я знаю. Я бессердечный. Безэмоциональный. И, по состоянию на пять минут назад, клинически лишена матки.

"Ты не хочешь подумать об этом?" - спросил он.

"Тут не о чем думать. Время работает против меня. Я найду донора спермы и сделаю это".

У меня также не было таких денег, которые нужны, чтобы воспользоваться услугами суррогатной матери. Кроме того, беременность была частью сделки. За последние несколько лет я наблюдала, как мои подруги и сестра выпрыгивали детей, как будто они были дозаторами PEZ. С круглыми красивыми животиками, эксцентричными желаниями и задорными улыбками, они размышляли над вечным вопросом: пастельные краски или обои для детской?

Я хотела все эти вещи.

Каждого из их обыденных, тривиальных переживаний.

Кроме одного.

Мужа.

Замужество не входило в мои планы.

Мужчины были непостоянны, ненадежны и, прежде всего... опасны для меня.

"Ну, в таком случае..." Доктор Бьорн протянул мне руку для пожатия. "Я прописываю вам 50 миллиграммов кломифена. Вы должны принимать его, начиная со второго дня менструального цикла в том месяце, когда вы планируете забеременеть. Пять таблеток, по одной на каждый день, в течение пяти дней. Принимать в один и тот же час. Оставайтесь гидратированной и следите за своим циклом. Тесты на овуляцию станут вашим новым лучшим другом. Когда вы найдете своего идеального донора, дайте мне знать. Я хочу ознакомиться с их историей болезни, чтобы понять, подходят ли они вам".

"Замечательно!" Я развернулась и, размахивая руками, вышла из кабинета, уходя, пока он не успел подсунуть еще один серьезный диагноз относительно моего тела.

Я помахала администратору на прощание и вышла из здания, ничего не помня об этом. Наверное, у меня был внетелесный опыт.

Я направилась к своему спортивному BMW, когда зазвонил мой мобильный телефон. Я достала его из сумочки. Это была моя сестра, Перси.

"Привет, Перс". Я тепло поприветствовала ее, в моем голосе не было и намека на беспокойство. Притворяться, что у меня все в порядке, было искусством, которое я давно отточила.