Град разбитых надежд

Собиравшихся на улицах в группы немедленно разгоняли, даже если кто-то намеревался отпраздновать свадьбу или помянуть покойного. Праздников в эти дни случалось куда меньше, чем похорон. Повсюду мелькали потерянные погорельцы, обезумевшие вдовы, чьих мужей заточили в темницы, осиротевшие дети, израненный скот.

У края Квартала Палачей посреди улицы Джоэл заприметил знакомого мальчишку-рикшу и сперва обрадовался, что тот остался жив в этой свалке. Но потом присмотрелся: парнишка окосел на левый глаз, щека с той стороны у него скрывалась под слоем грязного бинта, а повозка лежала на боку с оторванным колесом. Джоэл захотел подойти и чем-то помочь, но понял, что вряд ли способен предложить что-то, кроме дешевых словесных утешений: калек в академию не брали. А на бюрократские должности в Цитадель либо приглашали с квалификацией, как Кнопфа и Клайфа, либо из милосердия оставляли своих же инвалидов, как Грэма и Бима. Поэтому Джоэл отвернулся и прошел мимо, ощутив себя циником, но лишь на мгновение. Он давно усвоил, что в Вермело нереально помочь всем. Нереально быть человеком. Нереально жить счастливо. Важно сохранять и содержать в порядке то, что у них еще уцелело. Но этого не понимали устроители стачек и подстрекатели к бунту.

На улицах повсюду встречались следы разрушений: вывороченные булыжники, перевернутые телеги, разломанная мебель, перья из подушек, растоптанная утварь. Пятна крови, въевшиеся в серую штукатурку домов. Только трупы убрали, выкинули за стену силами угасающих прокаженных.

— Стой, кто идет! — встрепенулся караульный у края знакомого мрачного забора. Перелезть незаметно все-таки не удалось.

— Охотники! Расследование привело нас сюда.

Разбирательства оказались короткими. Ли в качестве взятки отдал нарядный шейный платок с золотой фигурной булавкой — редкость прошлых лет, а Джоэл мешочек с деньгами. То и другое все равно обесценилось бы, если бы город окончательно вышел из-под контроля. Но молодой солдат бастиона, похоже, не догадывался об этом.

— Ну, Ли, если мы никого не найдем, то придется отчитываться перед Уманом по всей строгости. Мы и так дел натворили, — ворчал Джоэл, когда они, словно шкодливые мальчишки, влезали в заборную щель на месте любезно отодвинутой доски.

— Никогда тут не был. Ну и вонь! Они трупы не убирают? Вроде же со всего города убирают! — фыркнул Ли, надевая повязку на лицо и навязывая на голову тюрбан из старого полотенца. Так они напоминали караванщиков канувших в Хаос стран, из которых происходили предки святителя Гарфа.

— Нет, Ли. Они сами — почти трупы, — понизив голос, сказал Джоэл. Он осмотрелся и сверился с картой. Нужный адрес находился недалеко от забора, но при этом близко к стене, к запретной калитке в Хаос!

Предел изгоев вытянулся вдоль самой стены. Ходили слухи, квартал не страдает перенаселением, потому что безнадежных больных сразу отдают в жертву Змею и поэтому тварь милует тех, кто выносит мусор и трупы за стену. Но иные утверждали, что те самые безнадежные больные счастливо излечиваются по ту сторону или вовсе превращаются в невиданных зверей. Джоэл впервые задумался, как мало он интересовался всем, что не касалось работы.

Прокаженные видели мир Хаоса, видели, может, и самого Змея. Но никто их не спрашивал, никто не записывал рассказы полубезумных теней в бурых балахонах и зловонных повязках. Они встречались в запретном квартале безмолвными призраками, многие держались за стены ветхих никогда не ремонтировавшихся строений, иные неподвижно сидели у порогов, не в силах встать. Кто-то в помутнении рассудка шумно выкрикивал неразборчивые слова.

Джоэл с Ли старались двигаться незаметно и тихо, не наступая лишний раз на помои и обходя жителей. Впрочем, любопытства к вторжению охотников никто не проявил.

«Вот, где начинается Хаос. А не за стеной», — подумал Джоэл. Впервые он осознал, как тяжко всем этим людям еще и работать за еду, вынося трупы. Квартал выглядел менее живым, чем даже трущобы, хотя в прошлые века его застроили добротными каменными домиками зажиточных портовых торговцев, которые командовали артелями рыбаков. Теперь же здесь даже воздух оседал на губах хлопьями безвкусного пепла, частичек разложения. Джоэл шумно выдохнул под повязкой, отгоняя от себя ложные ощущения. Все лишь игра воображения, брезгливость, животный страх заболеть. Если они все верно поняли, Рыжеусый ничего не боялся. Впрочем, бунтовщики в трущобах тоже выпустили сомнов, не догадываясь, что их же первыми и растерзают.

— Джо, за что же их всех так? — тихо подал голос Ли. — Вон тот, кажется, когда-то в театре выступал.

Он указал на согбенную фигуру, медленно бредущую вдоль стен. Несчастный несколько раз падал, охал, но поднимался и шел дальше, едва переставляя чумазые босые ноги, на которых ярко проступили следы лепры.

— Это карантин, — вздохнул Джоэл. — Чтобы весь город не заразился.

— Карантин… И рабство! А еще я слышал, некоторые секты говорят, что бог так отмечает людей за их грехи. Бред какой-то.

— Бред, согласен. Насчет превращений так же говорили. Пойдем скорее.

Время в Пределе Изгоев текло как-то иначе, точно его коснулся Хаос, закрутил и вывернул. И солнце словно бы не проникало сквозь иллюзорный бурый туман тяжелых испарений. Запах гниения расползался от стены, запах свалки и заброшенного кладбища. Это только богачам из старинных аристократических фамилий позволялось обретать приют в семейных усыпальницах, оставшихся на территории особняков. Остальные же с детства знали, куда их отправят в последний путь. «Точно как проводники в царство мертвых», — присматривался к обитателям квартала Джоэл. Живых многие напоминали лишь тем, что кое-как двигались.

— Сдается мне, здесь собраны не только прокаженные, но и все неизлечимо больные, которые еще способны какое-то время приносить пользу городу, работая за еду, — задумался Ли, оглядываясь вокруг.

— Это снова крамольные речи, — осадил его Джоэл, хотя внутреннее полностью соглашался.

— Здесь никто не услышит, — недовольно отозвался Ли.

— Мы уже пришли, — кивнул Джоэл на двухэтажный дом серого камня, который выглядел приличнее, чем многие: по крайней мере, затворенные дверь и ставни крепко держались на петлях.

— Ну что, «постучимся»? — воодушевился Ли. — Вроде внутри никого. Если они там не затаились, поджидая нас.

На всякий случай они обнажили мечи и без лишней деликатности высадили вдвоем дверь, хотя замок оказался крепче, чем они полагали. Внутри глаза не сразу привыкли к сумраку. Помещение первого этажа напоминало захламленный чулан с множеством предметов: на одном столе, который больше походил на тесак, расположились ряды закопчённых колб, реторт, спиртовок и перегонных аппаратов. На другом кто-то забыл грязную глиняную посуду после не слишком сытной трапезы. Возле потухшего камина еще вился дымок и аромат еды, а на колышках сушились дырявые носки. В углу же красовался огромный печатный станок, облупленный и явно списанный из-за негодности, но, похоже, ловко починенный Рыжеусым или его подельниками.

— Мы пришли по верному адресу. Он тут живет. Это не точка сбыта, — заключил Джоэл.

— Ай да я! Ай да молодец! — хлопну его по плечу Ли.

— Да, чутье. Хм, угли еще теплые… Интересно, где хозяин.

— Как же у нас боятся ходить в Предел Изгоев, что тут стало выгодно прятаться контрабандистам! — посетовал Ли.

— Эти крысы всегда были разносчиками эпидемий. Не хуже, чем обычные крысы. В городе, скажем, чумной карантин, суда не пускают, а они нет же, пронесут какой-нибудь товар с зараженного корабля — и прощай карантин, — зло отозвался Джоэл, вспоминая некоторые познания из истории прошлого Вермело, пока Ли осматривался.