Град разбитых надежд

— Я тоже, — кивнул Ли, едва различимый в тревожной темноте. — А если все равно продолжат превращаться?

Красный Глаз привычно раскрылся и остановился посреди неба. Стараний великой пушки хватало минут на десять. После пяти-шести залпов, на которые тратилось колоссально много бесценного пороха, Красный Глаз обиженно мерцал и щурился. Иногда «луна» пропадала на несколько дней. Но кошмары не исчезали. Никогда. Возможно, вовсе не глаза Змея был виной, а какая-нибудь аура Хаоса, от которой вроде бы и защищала стена. По мнению охотников, гарнизон Эскуидон по большей части просто тратил время и ресурсы. От превращений в сомнов их старания никого еще не спасли.

— Тогда все поймут, как прогнил этот паршивый город, — заключил Джоэл. Перед ним на мостовую упал очередной осколок ядра, глухо звякнув по брусчатке. Багряное свечение вновь вычертило лицо собеседника.

— Ой да брось! — усмехнулся Ли. — Про прогнившие города всегда писали. Я вот пьес много читал, так там почти в каждой политические интриги, роковая страсть и патетические восклицания героя, «как несправедлив прогнивший мир»! — Ли картинно изогнулся назад, прикладывая руку ко лбу. Вышло у него и правда очень театрально и красиво, Джоэл невольно залюбовался гибкостью друга, на котором даже сети Ловцов Снов смотрелись как диковинный плащ из реквизита.

«Надо было тебе в городской театр идти. И мне сейчас спокойнее было бы, — подумал Джоэл, представляя Ли на сцене, но тут же наткнулся на давний вопрос: — Или ты так и хотел, но почему-то не мог? Почему? Что заставило? Ли, откуда ты вообще?» Сотни вопросов вертелись на языке уже пять лет, но Джоэл не находил удобного случая, чтобы спросить. И почему-то он знал, что ответ на них приоткроет завесу вечных кошмаров любимого. Но Ли молчал, точно боялся из-за ответов навсегда потерять Джоэла. Что если Джолин скрывала от него свое прошлое по той же причине? Джоэл отгонял эти догадки, страшась цепляться даже за иллюзию ответных чувств: он ненавидел разочаровываться. Пока что с Джолин связывал долг охотника — объективный понятный факт. Устав предписал находиться в Квартале Ткачей, над которым простирала черные крылья надвигавшаяся буря.

— Та еще будет ночка, — посетовал Ли. — Правильно я треуголку дома оставил.

— Да уж, за треуголку деньги плачены, а голова-то своя, бесплатная. Пусть себе мокнет, — усмехнулся Джоэл.

Тучи плыли из-за стены, из Хаоса. Значит, там существовала вода, к тому же после нее никто не перекидывался в монстра. Все ели растения, орошенные дождями неведомого застенного мира. Значит, обращения зависели и не от ауры Хаоса. В последнее время Джоэл думал, что и не от Красного Глаза. А бастион Эскуидон все старался, до отбоя выбрасывая еще одно ядро. После пушечных выстрелов Змей щурился, глухо шипел, но вскоре его рык слился с рокотом грома.

«Сейчас бы дома сидеть под теплым пледом. Вдвоем. А не по крышам носиться», — подумал Джоэл, когда первые капли дождя упали на лицо, неприятно холодя кожу. Весна приходила рывками: то буйным цветеньем, то частыми грозами. Ветер нес по улицам мусор, выковыривал из потаенных уголков сухие листья, уцелевшие с осени. Труха и пыль летели навстречу, и охотники прикрыли лица шарфами. Глаза резало, точно в них попал порох от гигантской пушки. Непогода разыгрывалась не на шутку. Снова на улицы спускался кромешный мрак.

— Придется зажигать лампы, — заключил Джоэл, и они отправились на ближайшую телеграфную станцию, чтобы взять два масляных светильника. Они едва не свернули привычным маршрутом к развороченному отделению, но вовремя спохватились. Лампы им выдавал уже другой старик в форме, и Джоэл надеялся, что его не постигнет судьба несчастного коллеги.

Тем временем буря все закручивалась порывами ветра, словно намеревалась затянуть Вермело в гигантскую воронку. А и неплохо бы! Джоэл как-то раз слышал сказку про дом, подхваченный волшебным смерчем и унесенный в далекие страны. Возможно, так бы они все спаслись от Змея. Но сказки на то и сказки, что в них все легко и красиво. Разразись над городом ураган, разрушь он охранные башни со старинными машинами, никто бы не уцелел. Никто. Оставалось только надеяться, что этой весной налетит обычная гроза.

Джоэл и Ли бродили по Кварталу Ткачей в кромешном мраке, озираясь по сторонам. Разделяться они опасались, потому что ветер свистел в ушах, а неверные блики фонарей не выхватывали ничего дальше пяти шагов. «Только бы в такую ночь не появился сомн! Никакой сомн! Уж тем более легендарный!» — умолял все силы, в которые не верил, Джоэл. Но непогода набирала обороты, тучи пухли и снижались. Красный Глаз совершенно скрылся за ними, но не погас.

Внезапно до ушей долетела странная скрипучая музыка, нестройная и разбитая. Джоэл сперва вздрогнул, приняв звук за вскрик или стон, но успокоил себя, ведь сомны точно не умели петь. Вскоре сквозь ветер проступили слова, которые некто орал хриплым нетрезвыми голосом:

— Я выпью до дна глотком чужой боли всю вечность времен, изъятых собой.

Мимо с важным видом прошествовал пьянчуга Биф, на нем красовалась замызганная льняная рубаха и не менее замызганные штаны. Он шлепал грязными босыми ногами по свежим лужам с таким наслаждением, точно это он вызвал грозу. Он шел безбоязненно посреди улицы, крутя ручку пузатого вытянутого инструмента, из которого и лилась протяжная монотонная мелодия.

— Что это у него? — подивился Ли, присматриваясь.

— Колесная лира! — радостно гаркнул Биф, впервые ответив на едва слышные переговоры охотников. И это отчего-то напугало, будто стареющий безумец улавливал даже легкие шепоты. Джоэл потянулся к рукояти меча, вспоминая рассказ Грэма и Бима. Но вряд ли Вестник Змея мог принять форму человека, который нагло шатается целыми днями по одним и тем же улицам.

— И охота тебе в грозу с колесной лирой слоняться? — махнул ему Ли.

— А когда еще? — пожал плечами Биф и деловито двинулся дальше, вновь декламируя: — Чужою судьбой открою границы будущего.

— Да что с ним говорить.

«Он всего лишь наживка, — хотел бы добавить Джоэл, но усомнился: — А наживка ли? Или свидетель? Знает ли этого Бифа наш пекарь?» В последнее время сознание подкидывало невероятные версии событий. Не хватало фактов для четких теорий, поэтому возникали предположения разной степени фантастичности. Джоэл никогда не считал себя блестящим следователем. Он выполнял работу как честный трудяга, не более того. Но отчего-то многие верили в него, например, Грэм и Бим. И Джоэл уже ощущал груз вины за то, что до сих пор не продвинулся в расследовании. Возможно, в городе творилось нечто ужасное, а потеря времени лишь усугубляла проблему. Возможно, с Джолин творили нечто ужасное, а он уже три дня не ведал о ней ничего.

Словно в подтверждение его тревожных мыслей, небо раскололось от молнии, за которой тут же сумасшедшим оркестром грянул оглушительный рокот. Гроза повисла прямо над городом, но дождь только лениво накрапывал. Джоэл и Ли замотали головы шарфами, зная, что это все равно не поможет, когда накроет ливень.

Отбой еще не прозвучал со стороны черневших башен, но улицы уже совершенно опустели. И только два огонька охотников трепыхались во мраке, расчерчивая клетчатыми отблесками брусчатку. Царило безлюдье, и лишь следом за Бифом, немного отставая, проковылял одноногий нищий. Его костыль гулко простучал по мостовой.

— Подайте на пропитание, подайте, господа охотники!

Обездоленные нередко выходили прямо перед отбоем, зная, что у охотников всегда водятся деньги. Попрошайки, конечно, рисковали, потому что не все ночные стражи отличались щедрым и великодушным нравом. Но Джоэл безразлично пошарил в кармане и кинул в глиняную плошку монетку, недовольно подумав: «Нищих все больше. А у нас в городе кризиса официально нет. Есть новая экономическая реальность. Да… Мог позволить себе хлеб с маслом — хорошо. Потом не смог — это кризис. Если никогда не сможет — новая реальность. Вроде как и не было никогда масла. Только черствый хлеб».