Граф Булгаков. Том 4: Аномалия Архидемон
Шрифт:
Старая добрая зуботычина никогда не подведет.
— Может, научите меня, как обращаться с этими сферами? — попросил я, — Я мог бы помочь вам.
Старейшина улыбнулся:
— Может быть как-нибудь я и расскажу тебе основы…
— Тогда было бы неплохо узнать побольше об Аномалии Архидемон, — как бы невзначай произнес я, — Раз мы теперь в одной упряжке. Я бы хотел знать об этой штуке побольше.
Старейшина задумчиво посмотрел на меня и продолжил ремонт энергосферы.
— Архидемон… Да, эта Аномалия и вправду особенная, — наконец произнес он, — Я слежу за ней уже много
Он вздохнул и продолжил:
— Как ты знаешь, большинство Аномалий — это лишь тени, отражения сил из иных слоев нашего мира, либо человеческих пороков. Но Архидемон — существо иного рода. Уникальное. Это самая первая Аномалия этого мира. В нем заключена огромная сила, способная как создавать, так и разрушать.
Я слушал, затаив дыхание. Неужели сейчас узнаю что-то по настоящему интересное?
— Пока Архидемон спит в глубокой коме, — продолжал он, — Но я чувствую — он может пробудиться в любой момент. И тогда…
— Что вы имеете в виду? — спросил я, — Что может произойти?
Старейшина покачал головой:
— Не знаю. В его силах как изменить мир до неузнаваемости, так и разрушить его. Все зависит от того, как Архидемон использует свою мощь после пробуждения. Я подозреваю, что у него есть подобие своего разума. Или быть может его тень…
Меня бросило в дрожь от его слов. Значит, где-то рядом с нами дремлет существо, чья сила выходит за рамки человеческого понимания?
— Тогда… если он так опасен, почему бы просто не уничтожить его? — вырвалось у меня.
Старейшина резко покачал головой:
— Нет. Этого делать нельзя. Слишком опасно. Последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Я говорил об этом с Романовыми и строго настрого запретил это делать.
Я затаил дыхание. Говорил с Романовыми… с предками нынешнего Императора? Сколько вам на самом деле лет, Вадим Дмитриевич? Вы хорошо сохранились, однако.
Он вздохнул и провел рукой по лицу. Я видел, как его тяготит эта ноша.
— Пойми… Я не вправе решать его судьбу, пока не изучу его досконально. Это слишком большая ответственность. Много людей может погибнуть, если действовать опрометчиво. И без того приходится скармливать ему бедных общинников в ходе Ритуала…
Я кивнул. Действительно, ситуация выходит весьма неоднозначная.
Мы некоторое время молчали, погрузившись каждый в свои мысли. Я не мог перестать думать об Архидемоне. Что если он все-таки проснется? Сможем ли мы, люди, сдержать его мощь, даже если отложим все распри в стороны? Или это тот самый конец света, о котором предупреждают всякие Майя, рептилоиды с Нибиру и прочая, прочая?
Что ж, пока доверимся мудрости Старейшины. Если он считает, что пока рано вмешиваться — значит, так оно и есть.
— Ладно, хватит отвлекаться, — наконец сказал Старейшина, с треском закрыв дверцу, — Давай проверим остальные приборы. Я расскажу тебе по ходу дела еще кое-что об этом месте.
Я кивнул. Меня переполняло любопытство — и желание помочь Старейшине в его нелегкой миссии хранителя. В конце концов, теперь и я был частью всего этого мира.
Мне доводилось общаться с самыми разными могущественными сущностями,
в том числе и богами — но Вадим Дмитриевич меня реально заинтриговал. Он явно был…. чем-то весьма необычным.За моей спиной раздался веселый писк.
В другой игре девочки по очереди прятались за выступом стены, а ангелочки должны были их найти. Крылатые создания с энтузиазмом носились по комнате, высматривая спрятавшихся близняшек и радостно чирикая при их обнаружении.
Драконидки и Анна явно получали удовольствие, придумывая для ангелочков всё новые развлечения. Те в свою очередь с восторгом откликались на каждую игру, взмахивая пушистыми крыльями и искренне радуясь.
Зрелище вызывало у меня невольную улыбку — приятно было видеть, что даже в этом странном месте есть моменты радости и беззаботности.
— Эти ангелочки просто нечто! — сказала Анна, поглаживая одного из них по головке, — Такие милые и забавные!
— И так любят играть! — добавила одна из драконидок, обнимая другого ангелочка.
Я кивнул. Эти глюканутые существа и впрямь чутка разряжают хмурую атмосферу комплекса. Если, конечно, забыть о том, что это лишь некий вид иллюзии…
Чрезмерное употребление парцеяда ведет к материализации глюков, не забываем.
Старейшина наблюдал за этой возней со скептическим выражением лица. Кажется, ему не очень нравятся, что его брутальные воительницы ведут себя слишком мило.
— К слову, — как бы невзначай произнес я, — А что вы знаете о битве с Тотх’Азом, которая произошла много лет назад?
Старейшина вздрогнул от неожиданности, словно мой вопрос застал его врасплох.
— Я бы не хотел об этом говорить, — произнес он, — Это дела давно минувших дней. Я бы хотел забыть об этом…
Я нахмурился. Он говорит это так… как будто очень много знает о тех событиях. Или даже лично участвовал! И я решил чутка приоткрыть свои карты.
— Так вышло, — невзначай произнес я, — Что я лично знаком с одним из участников той битвы…
Глава 19. Милота
От избытка ярких чувств одна из драконидок крепко обняла одного из ангелочков и прижала его к своей груди.
— Ой, какая прелесть! — воскликнула она, — Так бы и затискала!
Ангелочек, чей нос застрял между упругих полусфер, растерялся от такого порыва и слегка покраснел. Он явно чувствовал себя смущенным от неожиданных объятий.
Заметив реакцию ангелочка, драконидка тут же разжала руки и поставила его обратно на пол.
— Ох… прости, крошечка! Кажется, я немного перевозбудилась от радости и схватила тебя без предупреждения. Надеюсь, я тебя не напугала?
Ангелочек помотал головой и улыбнулся, показывая, что всё в порядке. Драконидка улыбнулась в ответ:
— Фух… кажется, обошлось. Давай договоримся, что в следующий раз я буду аккуратнее с объятиями. А теперь давай лучше поиграем во что-нибудь веселое!
Она посадила его на плечи и с веселым криком «Уи-и-и!» ломанулась по лаборатории, аки скаковая лошадь.
Ангелочек, сидя на плечах, раскинул руки и радостно засмеялся. Ветер от кондиционеров трепал его кудрявые волосы, пока он и драконидка носились по лаборатории.