Граф Дырокола

Граф Дырокола знакомится с новой семьей

По дороге из аэропорта Горан казался отрешенным. Ни жизнерадостная трескотня Гоши, ни учительские вставки Млады не касались его слуха, даже встревоженные взгляды Миши, бросаемые на него украдкой и прямо, обтекали и уходили куда-то во вселенную. Если бы юный вампир мог сформулировать вакуум, который разрастался внутри него, то единственным верным словом оказалось «лишний».

Да, Горан, чей род проистекал из династии Басарабов, а отец и брат в далеком средневековье господствовали в Валахии, да и сам он при рождении носил графский титул, – на чужбине лишний. Чужак.

Конечно, обладая силой гипноза, вампир мог бы подчинить себе весь мир, но этого ли желала его душа? Да, вот в чем заключалась закавыка: вопреки мифам и сказкам об упырях, где чудовищам отказывалось в праве владения собственными душами, ими они-то как раз и обладали, а, значит, испытывали весь спектр эмоций, как и люди. Даже сильнее.

Жалеть себя – падать в своих же глазах. Да и не ведали его предки, воинствующие рыцари, жалости равно как к врагу, так и к себе.

Новый мир в лице новоявленного города – а по впечатлению княжеского отпрыска – городища, так он казался непомерно великим – подавлял, ужасал и… восхищал, чего уж таить. В короткой человеческой жизни Горан знал только один большой град, который мог бы тягаться с тем, чьи величественные и бесконечные улицы представали за окном такси. В Будапеште ему довелось побывать три раза, с матушкой и младшей сестрицей. Если бы была на то его воля, он бы оттуда не уезжал, а остался там насовсем, но не таков был старший брат, чтобы позволить младшему, пускай и бастарду, проявить подобную вольность. Влад Цепеш не любил близость королевского двора, почитая за лучшее, держаться в стороне, и его воля ложилась тяжелой печатью на всю родню, независимо от её желаний.

Конец ознакомительного фрагмента.