Граф Рысев – 8

– Вы не спрашивали. Но я же ротацию постоянно провожу, вы должны были заметить. Мы все одарённые, поэтому между вахтами ребята много времени в изнаночном кармане проводят, тренируются да уровень наращивают. Вы же знаете, Евгений Фёдорович.

– Погоди, дай я осознаю мысль, что у меня фактически в подчинении сотня молодых, здоровых, тренированных, а самое главное, одарённых егерей, а я как последний мудак пытался решать проблемы малыми силами, частенько ставя самого себя в весьма интересную позитуру.

– Ваше сиятельство, – Игнат обеспокоенно посмотрел на меня.

– Игнат, не мешай мне самоуничижаться, – я поднял руку, прерывая его. – Это весьма полезное занятие, которое нужно время от времени проводить. Потому что я прекрасно знаю, что ты сотник, но мне почему-то ни разу не пришло в голову привлекать твою сотню для разного рода зачисток! А теперь внимание, вопрос: почему мне ни разу не пришло это в голову?

– Ну мне-то откуда знать, ваше сиятельство, – Игнат закатил глаза.

– Так, ладно, пошли, – и я взялся за ручку двери. – Судя по грузовику, Сава уже здесь. А мне нужно срочно повысить самооценку, раз уж умудрился сам себя выставить идиотом.

Сава стоял посреди просторного зала и рассматривал лежащую на столе шкуру. Шкура принадлежала одной из пятнадцати тварюшек, внешне похожих на соболей, только ещё и стреляющих отравленными иглами, из которых состояла небольшая грива, украшающая шею.

Я добыл их в то время, когда жил в палатке, пытаясь справиться со своим бешеным даром. Твари были всего лишь второго уровня, и это были спрятавшиеся остатки тех орд, что посылал на форт свихнувшийся колдун. Они напали неожиданно. К тому же запрет на вход на территорию бывшего храма не помешал им швырнуть в меня свои иглы. Я тогда едва успел поставить мощный щит и от неожиданности швырнул в них неоформленной ни во что конкретное силой, и им этого хватило, чтобы упасть замертво.

Игнат только присвистнул, выскочив из своей палатки и потрогав пальцем иглу, застрявшую в прочной ткани. И мы даже за нападение этот инцидент не посчитали, но трофеи егеря собрали, как без этого. Я даже макры вытащил. Твари второго уровня никак не могли повлиять на мой уровень, так что это в тот момент было для меня сравнительно безопасно. Но больше я предпочитал сам не убивать, предоставляя право последнего удара кому-нибудь другому. Хватит с меня потрясений.

Пять тварей забрал Лебедев, даже слышать не пожелавший каких-либо возражений. Иглы, вытащенные из палаток и упавшие на землю, когда я снял щит, забрал Ванька, заявив, что хочет изучить с них яд и возможность обрабатывать им пули для усиления убойного эффекта.

Я даже забыл о них, если честно, и вспомнил, как они нам достались, только когда Игнат предложил начать торговлю с Савой именно с этих тварей.

– У тебя настолько сосредоточенное лицо, мне даже как-то не по себе стало, – я сел на стоящий тут же у стола стул и вытянул ноги.

– От вас пахнет ацетоном, ваше сиятельство, – рассеянно заметил Сава, продолжая гипнотизировать взглядом шкуры.

– Не от меня, а только от моих рук, – поправил я его. – Мне пришлось работать с масляными красками перед тем, как ехать сюда. Это не страшно, запах скоро выветрится.

– Я и не переживаю, – Сава тяжело вздохнул. – Точнее, я очень сильно переживаю, но по другому поводу.

– У тебя что-то случилось? Ты женился в четвёртый раз? – спросил я, складывая руки на груди.

– Упаси меня все боги разом! – Сава даже руками замахал. – Если разрешите, я дам вам совет, Евгений Фёдорович. Никогда не приводите в дом вторую жену. Любовницы, бордели, всё то, что можно скрыть – вот это да, отрада для мужчины. Но только не жениться на второй и третьей женщине. Иначе вы забудете, что такое родной дом, потому что начнёте появляться в нём всё реже, а фотографии детей носить у сердца, чтобы не забыть, как они выглядят.

– Хороший совет, я им непременно воспользуюсь. Не в плане борделей, а в плане повторной женитьбы, – я хмыкнул. – Так о чём ты переживаешь?

– Вот эти шкурки. Они прекрасны, они уникальны и стоят очень дорого, – Сава ловко натянул защитные перчатки и поднял одну шкурку. – А конкретно эти стоят совсем неприлично, потому что, Евгений Фёдорович, вам удалось полностью сохранить гриву. Обычно на аукционах количество игл в гриве объявляется отдельно.

– И в чём проблема? Я рад, что эти подлые мерзкие твари, которые решили меня обстрелять этими иглами в тот самый момент, когда я шёл в сортир, смогут окупить мои моральные потрясения, которые я в этот момент испытал, – не без удовлетворения произнёс я. А ведь эти шкуры приготовили, так сказать, для затравки. Такие твари егерям не встречались раньше, и они не знали их стоимости. – Более того, если ты скажешь мне сейчас, что и тушки стоят того, чтобы их продавать, я сразу же забуду это чудовищное потрясение, посчитав инцидент между мною и тварями исчерпанным.

– Тушки безусловно стоят больших денег, но ещё большей ценностью обладает яд, извлечённый из специальных желёз. Вы же извлекли этот яд, ваше сиятельство? – с надеждой спросил Сава.

– Аристарх Григорьевич, – я улыбнулся, увидев, как перекосилось лицо Павлова, когда я заговорил про Лебедева, – в доброте своей указал моим ребятам на эти железы, и они, так сказать, подоили этих тварей.

С этими словами я встал и подошёл к стене, возле которой стояли шкафы, в основном холодильные с тщательно выверенной температурой. Открыв один из шкафов, я вытащил один из крошечных флаконов, в которые и разлили полученный яд. Таких флакончиков получилось около двух десятков, и мы пока не знали, что с ними делать. Всё-таки яды – не наш профиль. Вернувшись к столу, я протянул флакончик Павлову.

– Вы меня сейчас без ножа режете, Евгений Фёдорович, – он всхлипнул и упал на стул. – И что прикажете мне делать?

– Если ты всё-таки объяснишь, что происходит, то, возможно, я дам тебе совет, – ответил я, снова усаживаясь на стул, с которого не так давно поднялся.

– Эти твари никогда не нападают стаями. Они крайне антагонистичны к себе подобным, – вздохнув, сказал Сава. – Их безумная стоимость определяется ещё и тем, что они очень редкие. Откуда у вас столько экземпляров?

– Неважно, – я задумался. – Какое это вообще имеет значение?

– Это может уронить стоимость, – Сава закрыл лицо руками. – Я веду дела честно. У меня безупречная репутация. Я не участвую в подпольных аукционах.

– Понимаю, – пристально глядя на него, я кивнул. – Репутация – это такая штука, которая нарабатывается годами и чудовищным трудом, а вот потерять её запросто можно, проведя всего одну сомнительную сделку, или когда существует вероятность попасться, – я говорил, продолжая наблюдать за его чудовищными мучениями. – Так ты отказываешься брать всё это добро на реализацию?

– Как это отказываюсь?! – Сава сразу же выпрямился. – У меня кризис, я не знаю, как их реализовывать, чтобы выжать стоимость всю до копейки.

– У тебя же есть свои склады, – я пожал плечами. – Кто тебя заставляет продавать всё скопом? Забирай с какого-нибудь тайного склада и приноси на аукционы такими маленькими партиями, чтобы становилось сразу же понятно, каких усилий стоило клану Рысевых добывать каждую шерстинку, каждую иголочку из гривы, каждую каплю драгоценного яда.

– Хм, – Сава задумался, – а ведь это прекрасная идея. Вам же не нужны деньги в ближайшее время?