Граф Суворов 12

— Не советую. — сказал Борис, с облегчением отойдя от моего товарища. — Если хотите, чтобы в первую очередь прижились нужные вам протезы — отправляйтесь в домик в лесу. Только с нужными механизмами.

— Спасибо за совет. Правда. — поблагодарил я. — Обязательно им воспользуемся.

— Хорошо. Мне нужно будет время на проведение опытов, а позже я посещу нашего пациента. — кивнул император, вытирая подрагивающие руки. Максиму тоже стало чуть легче, когда Борис отошел в сторону. Вы воды рано было делать, но эффект крайне интересный. Подавление диссонанса и резонанса.

Учитывая, что у общества были целые корабли, на реакторах напрямую, без участия людей, работавших на принципах резонанса, что им мешало создать технологии, блокирующие или даже подавляющие его? Защитные контуры и механизмы, которые нам бы очень пригодились в условиях как защиты от европейских искаженных, так и освоения Сибири.

— Сообщи мне о месте его карантина позже. — сказал Борис, без спроса и согласования покинув помещение. Кажется, кроме нескольких ампул с жидкостью он ничего не забирал, но сейчас у меня было достаточно проблем чтобы разбираться еще и с этим. И в первую очередь нужно было обеспечить все условия для выздоровления Макса.

Охотничий домик в пригороде нашелся довольно быстро, его для своих нужд прикупил в свое время Гаубицев, чтобы в случае необходимости скрыться на несколько месяцев. С запчастями для доспехов тоже не было никакой проблемы, я разрешил Гаечке брать всё что ей понадобится, и она с благодарностью сгребла полный ремонтный комплект к Витязю в штурмовой модификации.

Я решил лично сопровождать друга, и оставил их одних только когда Красновы в один голос заявили, что им больше ничего не нужно и они крайне благодарны за заботу. Пришлось согласиться и вернуться на черепаху, тем более что нам необходимо было отправляться на западный фронт.

А на полпути к опасной зоне нас нагнали суда из Сибири, возглавляемые крейсером Гривна, под управлением Рублева. Можно было справится и без нашего казначея, благо Инга собрала собственный департамент по закупкам и контролю, но я привык полагаться на старого товарища, и он меня не подвел.

— Ваше высочество. — поклонился Лёха, когда суда состыковались и он поднялся на мостик. — Рад вас видеть в добром здравии.

— И я тебя, крайне рад. Хватит уже кланяться, рассказывай, все ли удалось достать? — спросил я.

— Как обычно, всё и еще немного. — улыбнулся Краснов. — Я так понимаю мы будем рыть канал от Балтийского до Черного моря?

— Ну, таких глобальных планов у нас нет. — усмехнулся я. — Но придется постараться, благо нам в основном будут противостоять неорганизованные группы.

Это была чистая правда. Оценив возможности борьбы регулярных войск и ополчения бороться с искаженными, мы пришли к выводу что выхода как такового у нас нет. Ни оружия, ни техники, ни бомб в необходимом количестве у нас не было. А значит единственный выход — прикрывать участок, возводить укрепления и отходить дальше, продолжая строить оборону на своей территории.

Для этого Рублев получил карт бланш по тратам из бюджета моего княжества, а заодно собрал все доступные экскаваторы и прочую технику со всей Сибири и подконтрольной Азии. Часть летела сейчас в баржах вслед за нами, а большая половина отправилась своим ходом, со всем обслуживающим персоналом и охраной.

— Ригу успеем спасти? — мрачно поинтересовался я, когда нам прислали из штаба армии обновленную карту боевых действий.

— Смешенные с беженцами искаженные на стадии превращения уже добрались до Вильнуса и Алитуса, превратив их в зону боевых действий. — ответил Таран, показывая указкой на названные города. — Штаб полагает что искаженные движутся в места наибольшего скопления биомассы.

— Людей. Они все еще люди. — поправил его присутствовавший на совете капеллан отец Иоан. — Но да, если они движимы низменными инстинктами, именно туда их будет привлекать больше всего. К людям. В города.

— В таком случае придется подходить к этому вопросу комплексно. Выдвигаемся на передок, будем отстраиваться прямо у окраин городов. — решил я, обозначая еще не захваченные искаженными населенные пункты. — Командование уже объявило эвакуацию из опасных районов, так что спасать идиотов — не наша задача. Но вот сберечь максимум разумного населения — необходимо.

— Мы не успеем возвести укрепления если будем двигаться одним костяком. — заметил Рублев. — Лучше выбрать отдельные направления и обезопасить самое важное. Рига, Минск, Киев.

— В Малороссии дела будут по проще, там Днепр и его форсировать искаженные не смогут. — заметил Таран.

— Вот только это означает что мы потеряем всё левобережье. — возразил я. — Я не готов взять на себя смерти еще пятнадцати миллионов человек. Свяжитесь с командованием южного округа, попробуем выяснить их позицию.

— Понял, сейчас сделаем. — ответил Таран, и через несколько минут перед нами появилось лицо в край уставшего, но вполне живого Романа Суворова.

— Ваше императорское высочество. — улыбнулся мужчина. — Рад вас видеть в добром здравии и поздравляю с победой на восточном фронте. У нас, к сожалению, поводов для радости не так много.

— Ну вот вам один — мы идем на соединение с вашей группой войск. — улыбнувшись ответил я, но Роман нахмурился. — Можете рассказать, где сейчас оборонительные рубежи, чтобы мы могли поставить технику?

— Мы пытаемся сдерживать тварей на рубеже Брест-Луцк-Львов. — ответил Суворов, переслав нам данные. — По берегам Буга. Но сплошные укрепления возвести невозможно, часты прорывы между патрулями… а кроме того основная часть искаженных идет на Львов, тут сейчас особенно жарко. Рек, которые могли бы замедлить движение искаженных на нашем участке нет, твари уже в пригородах.

— Как вы держитесь? — нахмурившись спросил я.

— Баррикады и постоянные обстрелы тварей с воздуха. — ответил Роман, поморщившись. — Боеприпасы на исходе, но мы пока держимся, выгребаем всё из старых арсеналов, спасаемся сжигая кварталы на территории противника, это хоть ненадолго останавливает врага, отпугивает тварей от города.

— Как с эвакуацией? — спросила Ангелина.

— Люди покидают свои дома неохотно. Пытаются взять с собой целые баулы, обвешивая технику со всех сторон. Возмущаются, когда мы не пускаем их в автобусы с горой скарба. — не весело усмехнулся Роман. — Будто одеяла и шмотки им дороже собственных жизней. Фермеры и вовсе, будто с ума по сходили, некоторые всерьез считают, что все что мы делаем — лишь бы отобрать у них скотину и землю. Верят только когда искаженные прорываются на их территории, но, тогда как правило уже поздно.