Граф Суворов. Том 4

Коршун, для подразделений специальных операций и дарников с седьмого по четвертый класс. Облегченная, повышенной мобильности, с резонансным ранцем для планирования, который в принципе можно переделать и в летный… хотя до шедевра, увиденного мной на Гаврииле, такому доспеху как до луны пешком, по сравнению с обычными «воинами» и «витязями» это большой шаг вперед.

Но пока мне приходилось обходиться стандартным общевойсковым-штурмовым комплектом, устаревшим лет десять назад. Хоть отрегулировать ее нам никто не мешал. Но когда я уже подходил к турнирной арене, увидел своего будущего противника и кулаки непроизвольно сжались. Кажется, с этим парнем драться мы будем не по правилам… ведь именно его Инга называла великолепным фехтовальщиком, а на меня у него был здоровенный зуб.

Княжич Верхотурский, Яков, взглянул на меня с глазами полными ненависти, а затем многообещающе усмехнулся.

Петроград, первое отделение тайной полиции.

— …таким образом, по результату анализа ДНК, можно говорить, что с восьмидесяти семи процентной вероятностью, это именно он. — закончил доклад молодой парень, развалившийся в кресле перед начальником. Здесь, в этом кабинете субординация была совершенно не важна, пока ты в состоянии выполнить приказ.

— Какие еще варианты? — спросил шеф. — Племянник? Тайный бастард?

— Нельзя отрицать такого варианта, но из-за недоступности материалов императора мы были вынуждены провести анализ останков его деда. — ответил парень, и тут же поправился: — Предполагаемого, конечно же. Однако я видел его в бою, и видел лично, думаю это все же он.

— Потерянный цесаревич, очнувшийся ото сна словно принцесса в сказке. — усмехнулся шеф. — Сумеешь сблизиться? Войти в ближний круг?

— Мне показалось что это довольно просто. Стать соратником, прикрыть спину. — пожал плечами парень. — Но есть сложности другого плана. На него уже положили глаз и княжна Лугуй и новая княжна Морозова. К тому же, по непроверенным слухам, именно из-за его статуса Мария решилась надавить на отца.

— Чуют породу девочки. — усмехнулся начальник. — В иной ситуации, я бы попросил тебя переключить одну из них на себя. Но… так даже лучше. Если разыграть эту карту верно, то лет через двадцать ты займешь мое место, а наш род возвысится и наконец сможет выйти из тени.

— Как скажешь, отец. — поднявшись с кресла улыбнулся Константин, а затем, вспомнив, сел обратно с мрачным лицом. — Есть еще одно осложнение, но возможно исключительно временное или случайное. Кто-то кроме нас брал анализы с праха императора. Дважды за последние три месяца…

Глава 25

— Какого фига он тут делает? — спросил я у Строгонова, мрачно разглядывающего моего будущего соперника. Яков был из тех княжичей, что опозорился в допросной, показав себя слабовольным трусом, но сейчас он, кажется, был настроен на победу. — Его же вроде под домашний арест сажали и выслали из столицы?

— Не знаю, Сашка, но все это очень подозрительно. Вроде как он участвовал под другим именем, скрывался. Но в академии благородных девиц его никто не видел. — ответил Василий. — Скорее всего это подстава. Кто бы не играл против нас, мотивы могут быть самыми разными. Не рискуй лишний раз, но и на рожон не лезь. Если он вдруг скончается во время схватки — придется туго. Это прямой конфликт родов.

— Значит не скончается. — уверенно проговорил я, забираясь в доспех. — Главное проверьте его на наркоту, чтобы как с Геной не закончилось.

— Хорошая идея. Только запоздалая… — проговорил Строганов, нахмурившись. — Если подозреваешь подставу со стороны ордена, то и на честное расследование и анализы можешь не рассчитывать.

— Нам нужны свои медики. — решительно проговорил я. — Иначе ситуация может выйти из-под контроля. Пусть не полноценная клиника, но хоть свои полевые медсестры и хирурги… должны же существовать отщепенцы, отколовшиеся от ордена по разным причинам?

— Рано об этом думать, ваше сиятельство. — усмехнулся Василий, закрывая броню. Он что-то говорил, но машина оживала медленно и наушники заработали только спустя несколько секунд. — …с этой проблемой короли и императоры справится не могут, а ты с нахрапа решил найти себе врачей.

— Делать это все равно нужно, или искать пути влияния на орден. — ответил я, разминаясь и выводя резонансный генератор на рабочую частоту. Сегодня будет уже третий день, когда вместо камня бомбиста я использую в качестве резонатора Шах. Пока в пассивном режиме. Перед схваткой вошел в медитацию резонанса, слил из «звука» в Шах прану, и потом вставил его в качестве источника питания.

Из плюсов — теперь можно было работать только с одним камнем. Из минусов — если запас кончится посреди боя, восполнить его будет проблематично. Но учитывая колоссальную разницу между Шахом и алмазом-трофеем, у второго и пиковый выход и максимальный запас были в сотни раз меньше. Так что я не особенно беспокоился, да и вообще, если понадобится, я могу как в прошлый раз, вообще без доспеха сражаться.

— Участникам приготовится! — объявил судья, и я вышел на арену, в этот раз оказавшись первым. Яков шел легко, можно даже сказать вальяжно. Сравнить я его мог разве что с княжной Вяземской, та двигалась так же легко. Вот только он все же парень, а значит пластика тут не природная, а выработанная сотнями и тысячами часов тренировок. А это уже может быть опасно.

Сосредоточившись, я отмел всю лишнюю информацию, сосредоточился на ауре противника и чуть не выругался в слух. Уж не знаю, что с ним сделали, но аура Якова пульсировала в такт его сердцебиению. То расширяясь и расходясь в стороны, то сжимаясь и концентрируясь так, что я не мог рассмотреть даже отклик течения правны в меридианах. Такое я встречал впервые.

— Василий, ты меня слышишь? — позвал я в рацию.

— Слышу, как и весь оперативный штаб. — немедля откликнулся Строганов.

— Хм… — я на секунду замялся, одно дело — говорить с доверенным лицом, адьютантом и денщиком, да еще и по совместительству наставником. И совсем другое — по открытому каналу, где может быть море посторонних. И выдавать свои способности перед врагами и шпионами очень не хочется.

— Ну, говори, здесь все наши, Суворовские. — поторопил меня Василий.

— С ним что-то очень серьезно не так. — решившись ответил я. — Его так колбасит, словно он наглотался наркоты. Резонанс волнами ходит, словно сердцебиение.

— Сердцебиение? — удивился Строганов, а через секунду раздался совсем другой голос, преподавательницы Марии Ивановны.

— Александр, уходи оттуда немедля! Мы сейчас свяжемся с судьей… — закончить она не успела, потому как над ареной проревела сирена к старту и Яков молнией кинулся ко мне. Я хоть и смотрел прямо на противника, но едва успел построить встречный пресс, даже не заметив старта движения. Враг словно телепортировался, вот он был в пяти метрах от меня, а вот наши мечи уже скрестились.

Только в отличие от меня, он действительно умел фехтовать. Мое усилие прошло мимо, противник одним финтом отбил лезвие в сторону и тут же рубанул меня поперек туловища, отбросив на пару метров. Я оказался на самом краю арены, но Яков не отставал ни на мгновение и тут же обрушил на меня град ударов, которые я просто не успевал парировать, а щиты и прессы он разбивал, даже не замедляясь.

Это больше всего походило не на дуэль или сражение, а на избиение. Но самое отвратное — что избивали меня! И если бы не броня, я скорее всего уже оказался мертв. Каждый выпад противника оставлял на моем доспехе глубокие царапины, будто этого мало, Яков каким-то чудом умудрялся бить в одно и то же место, в крепление резонатора. Как я еще совсем недавно бил Герба.