Граф Воронцов. Книга II
Шрифт:
— Но они сильнее тебя! — возмутился он. — Ты маг второго уровня! А они пятого!
Он слишком хорошо обо мне осведомлен. Это мне не нравилось.
— Выбирай, как пойдешь в новый дом? Сам, или тебе помочь?
Ответом была попытка «поколдовать». Ну, что же. Выбор он сделал сам. От его маны не осталось почти ничего. Лишь капелька, чтобы уж совсем мертвым не был.
Следом, отворилось окно не без труда. И, сначала, ноги, а потом и остальной «он сам», вывалился за пределы окна. Тут же, в кустах что-то зашевелилось и спустя мгновение, тело было убрано.
У нас же с Наташей, оставалось не так много
Сгреб ее за руку, вывел в коридор, где она пискнула от одного только вида Евгения, но промолчала. Тело погрузил обратно в «каюту», и мы поплелись через весь вагон в соседнее купе. Точнее, замерли у двери, выжидая, когда «блокировка» спадет.
Мы почти не разговаривали. Все оставшиеся полчаса до станции, где нас должна была встретить машина сопровождения, Наташа только три, или даже, четыре раза, открывала рот для того, чтобы что-то спросить. Но каждый раз, когда я оборачивался, она закрывала его и с некоторым страхом в глазах смотрела на меня.
Я же, все это время, разговаривал с новым «гостем» моего разума, который засел между Варной и Вороном, изредка отвечая на мои вопросы.
Правда, они были… так скажем, на детский лад.
«Ты уверена, что о тебе не должен знать ворон или Варна?»
«Да. Никто. Наташа, правда, знает. Ее артефакт дает увидеть личину.»
«Каким образом?»
«Возьми и спроси. Но запомни, Дима. Даже самые близкие — не должны знать. Ты, больше не человек. Намотай себе это на ус и не иди на поводу своих богов. Отныне, для тебя, истинный бог только я.»
«Сомневаюсь… ох сомневаюсь.»
Глава 24
Про найденные трупы в утреннем поезде Москва-Петербург, я прочитал в вечерней газете, сидя на заднем сиденье роскошного по местным меркам, лимузина, с личным водителем Быкова и Натальей, которая деловито ковырялась в ногтях, глядя на закат.
«Имперский вестник. Корреспондент Д. Ю. Лим сообщает с места происшествия. Сегодня, в 14:30 на рейсовом поезде маршрута Москва-Петербург, были обнаружены два тела со следами насильственной смерти. Как сообщает криминалисты — на лицо — заказное убийство. Сообщается, что двое мужчин принадлежали известному в узких кругах криминальному обществу из города Москвы. Есть один подозреваемый.»
— Странно. Как быстро они газетенки печатают, — с умным видом пробормотал я, перелистывая следующий заголовок.
«Имперский вестник. Корреспондент А. Панарин сообщает, что в городе Раздолье открылась фабрика „Чистая Дубрава“. Её владелец Дубровский В. И. раздает малоимущим лекарства бесплатно. Выглядит это подозрительно и пока неясны его мотивы. Возможно, в империи появился очередной альтруист желающий изменить мир, а, может и нет. Время покажет.»
— Наташа, — позвал красноволосую, которая никак не реагировала на мое бормотание, — А что, — стал говорить чуть тише, — У нас не принято помогать бедным?
Девушка мимолетно сунула голову в заголовок и отрицательно мотнула башкой.
— Подобные акты — странность для нас. Обычно подобным занимаются лишь крупные фирмы, перед вынесением продукции на общий рынок. Так скажем, завлекают, а про Дубровского я уже слышала. Молодой маг. И
возможно, даже, попаданец. Хотя… хрен ты это кому докажешь…— Да и не надо, — сухо сказал я, — А это может быть экспериментом именно самого лекарства? Ну мол, использовать бедняков как подопытных крыс?
— Возможно. Но не факт. Таких обычно долго на свободе не держат. Если это не черный рынок, а вот так, в открытую, то, скорее всего, это замануха перед тем, как запустить свой ценник. Если лекарство действительно помогает.
Я улыбнулся. В принципе, идея была неплохой. Сначала пихнуть свой товар бесплатно, что подтвердит его чудесное действие, а затем вломить ценник.
Наташа, правда, не особо хотела со мной разговаривать. Даже не пояснила, какую там личину она увидела. Ссылаясь на то, что это невозможно просто физически. Я же — молчал, ссылаясь на усталость и битву с Вольфовичами. Энергии я потратил много, да и высосал из Алексея тоже, уйму.
Возможно, во время «выкачки» она и увидела что-то запредельное. Что же… взял обещание с нее, что она не скажет. Да и тем более, она сама теперь меня боялась. Правда старалась об этом не говорить.
По одному взгляду было понятно.
Тем временем лимузин повернул на каменную брусчатку, и въехал в охраняемые ворота уже известного мне особняка.
Быков, между делом, вышел лично нас поприветствовать.
Не сказать, что в нашу честь был закатан званый ужин, но… Натали первым делом мотнула башкой на барную стойку первого этажа, точнее, на барный шкаф, и достала оттуда две бутылки красного сухого.
«Начальник», было поинтересовался, что с ней такое, но после моих слов, кажется, успокоился.
— Перенервничала. Там такое было…
— Расскажешь. — с легкой улыбкой ответил он и жестом, пригласил нас в новое для нас место.
Когда мы проходили тускло освещенный коридор, ведущий, судя по всему, в очередной «тайник» этого дома, Наташа то и дело подталкивала меня в плечо, бросая взгляды то на меня, то на закупоренную бутыль в руке.
Все же, не смог ей отказать. Мне, кажется, тоже хотелось поскорее облегчить голову от всего того, что произошло.
Давно я не убивал вот так… очень давно.
Воспоминаний после нескольких выстрелов в затылок, вышли в самом конце, когда Алексея вышвырнул в окно. Они преследовали все то время, пока парня упаковывали головорезы Быкова, которые и давали нам «новый маршрут» со всеми указаниями.
Мне вспомнился Юра. Его предательство. Его слова. В памяти проскользнули первые картинки, которые показывали смерти, здесь, в новом мире, и все это было таким потоком…
А еще эта… Марта. Богиня, мать ее, с ее тараканами и «древностью».
Но о ней потом… когда время придет и когда я смогу принять нового себя со своим страшным этому миру — секретом.
Быков, тем временем, привел нас в длинное, узкое, как казалось на первый взгляд, помещение, с решетчатыми дверьми. Оказалось, что за дверьми были камеры. Самые настоящие. С койкой-местом, стальным туалетом и раковиной и весьма малым количеством света.
Правда, тут было совсем чуть-чуть народу.
Из двадцати клеток было забито лишь четыре, да и то, самая дальняя клетка оказалась не «тюремной» камерой, а камерой допросов. И имела внутреннюю, деревянную дверь. Вот туда нас и привели.