Граф

— Стах меня должен простить!

— Ваша светлость, — удивился церковник, — причём здесь брат Тихий? Оно конечно! Он теург, лицо духовное. Но к Божественному Проклятию отношения не имеет. Не по его власти это. Вообще, только Боги так наказуют, не мы, жалкие смертные. Тысячу раз прошу прощения, но вы же подписывали письмо, где гарантировали безопасность на переговорах?

— Да, — сквозь слёзы подтвердила Лаура, — но я…

— Вот за то, ваша светлость, и кара.

— А почему Сланто боги не прокляли?!

— А он, ваша светлость, вам чего-то обещал? Если ничего такого, так и наказывать Богам его не за что.

— Мы, жалкие смертные, сами накажем, — заявил Эдмунд, участливо обнимая жену, и весомо добавил. — Лично займусь. Сланто у меня небо в овчинку ещё увидит! Надо только Стаха попросить, уступить нам очередь. А то не успеем.

К ночи стало понятно, «а то не успеем» — пророческое заявление. Обиженный Тихий, прямо с мирных переговоров, направился в Сланто. Его магического скакуна видели около парка герцогского дворца. Кто-то уверяет, что сам наблюдал, как архимаг творил заклинание. Врёт или нет никто точно не скажет. Однако весь город любовался четырьмя столпами пламени, ударившими с небес, и слышал о пожаре в руинах ранее красивейшего замка. Пошли слухи о других сгоревших домах в имениях участников неудачного налёта. Сам герцог не успел добраться до дома, а потому не пострадал. Вся его семья тоже отсиживалась в столице.

Утром поступило известие, что государыня сильно разгневалась и приказала с рассвета объявить перемирие, а всем участникам событий ждать вызова во Дворец. Правильное решение, только немного запоздалое — половина значимых объектов герцогства выгорели за одну ночь.

Редакция

Две женщины склонились над столом, пересчитывая монеты из небольшой шкатулки.

— Вот нравится мне граф! Ровно сто дукатов! Не видит он меньшего числа!

— Так-то оно так, но знаешь, чем мне граф импонирует? Ни письма нет, ни записки. Даже намёком в наши дела не лезет. Ему важен результат, а мы сами должны думать, как его достичь.

— Да уж! Не то, что тот барон, который за свою дурынду десять дукатов от души оторвал и в нас кинул. С подробным описанием, о чём дОлжно написать в статье и по сколько строк отвести на каждый пункт его хотелок.

— Так я и написала — не придерёшься, а что дамы на толстуху стали смотреть с улыбкой, так он ведь сам того желал. Я от злости никому статью не перепоручила, лично левой задней лапой накарябала.

— Да… Ты у нас совсем не добренькая тётечка. Тебя лучше не задевать.

— Это я-то недобренькая?! Да, я самая!.. Да, по сравнению!.. Ладно! Пропустим… Когда граф сказал, что «Тихий Ужас» его работа, честно говоря, мне захотелось похвалить его за меткое словцо. А вот сейчас понимаю, что он ни капельки не шутил.

— Угу. Он одного волшебника в живых оставил. Тот за пару минут поседел. Хотя его граф не ранил, не тронул, даже с ним не говорил. Это как бы намекает.

— Я считаю, что магистр и отпущен для поддержания репутации. Так убили и убили, кто знает, что там вообще произошло. Другое дело, когда свидетель поделился своими воспоминаниями. Впрочем, это не наша тема.

— О чём дальше писать будем? Тебе ещё кого из редакции в помощь дать? Или продолжишь одна?

— По-хорошему, делиться придётся. Пора и в других газетах что-то правильное выдать.

— Ты «Сплетнице» фитиль размером с золотой самовар вставила, они всей редакцией от злости чуть желчью не подавились. Кинь им чего-нибудь, а я с их редактором договорюсь. Тогда много дукатов он и не попросит.

— Только требуй, чтобы этот материал Птичке дали. Она хоть и из простушек, но перо у неё бойкое, а голова ясная.

— Думаешь, стоит к нам переманить? Колонку для купчих вполне сможет потянуть.

— Вот мы и проверим в деле. Если справится, то Птичка может в перелётные записаться, улетит из «Сплетницы» к червячкам пожирнее. Значит, для них тема такая: Герцог Сланто по злобе душевной приказал сжечь дом барона. Тот от обиды ответил, но из-за верноподданнических чувств не в столице, а родном герцогстве обидчика.

— Это тема! И мы её отдадим другим?! Зачем?! Нам самим…

— Себе мы оставим герцогские разборки, без особых подробностей, помянем, что герцог Сланто обманом заставил великую герцогиню Лауру подписать гарантии безопасности участников мирных переговоров. Сам коварно напал на главу делегации противоположной стороны. В результате, гарант переговоров, великая герцогиня, получила Божественное Проклятие средней тяжести. Коротко!

— Да, соглашусь. Герцогу нужно прозвище придумать пообидней. Чай, даму подставил под Гнев Богов. Читателям, а особенно читательницам, такое интересно. И по салонам будет о чём поболтать. Злоуст? Гнилоуст? Нет… Это подошло, если бы он своё слово нарушил. Но тема хороша! Как раз для колонки вестей из высшего света.

— Злодел? Подумаем, немного времени есть. Кому-нибудь ещё можно слить про коварное, неспровоцированное нападение с целью захвата ранее проданных земель.

— Так герцог ещё и скупердяй?

— Главное напечатать, а читатели пусть сами решают. А мы ещё другое подчеркнём — некий простолюдин обещался все модные магазины зельями заполонить. Так вот, он не смог рассчитать свои силы, из-за открывающихся перспектив потерял голову и потом умер. Голову не нашли. Труп сожгли без неё.

— О, боги! А голову-то зачем граф забрал?

— Я кое-кому этот вопрос уже задавала. Мне ответили, что самые сильные волшебники могут подниматься высшей нежитью. Так что тут обычная страховка против неупокоенных. Без головы те точно не оживают. Наверное, её уничтожили заклинанием или отдельно бросили в погребальный костёр. Но согласись, как красиво будет глядеться в заметке мой пассаж про зелья!

— Это да. И надо бы подчеркнуть, что простолюдин решил что-то требовать у дворянина, надеясь на поддержку герцога… хм… может быть Злокозненного? Как тебе прозвище?

— Скупердяй? Чернодел? Хочется чего-то хлёсткого и неординарного. Хорошо бы ещё, как-нибудь невзначай, помянуть царевну. Тщательно скрываемые девичьи слёзки из-за волнения по поводу жениха? И радость от известия о победе? Но не прямо, а через лёгкие намёки. Читательницы сами додумают всё остальное.

— Прогулка по саду. Сорванный с клумбы цветок. Отрываемые лепестки в стиле гадания «любит — не любит». Подбежавшая горничная, что-то шепчет на ушко. Радостный вскрик, улыбка и быстрые шаги по направлению к дому. Как тебе такое эссе?

— Может быть, может быть… Хотя подумаю. Тут всё слишком на виду.

— Тогда визит в Жёлтый дворец дочки графа Заозёрского. Они с царевной беседуют об алхимической косметике, а тут новость о победе барона Тихого над злокозненным герцогом… Стоп! Зловред! Новое и свежее слово! А? Как считаешь? Раньше такого не слышала.

Шарлотта

Шарлотта Лоренция сидела за письменным столом и черкала пером по листу бумаги. Не писала, именно черкала — какие-то квадратики, чёрточки, стрелочки, редко числа, но с принятым значком серебра. Слов, инициалов или просто букв не было, зато хватало аккуратно зачёркнутых, заштрихованных или залитых чернильными кляксами мест.