Графиня Затерянных островов
Шрифт:
Король был молод, на вид ему было двадцать пять — двадцать семь лет, франтовато одет, удлинённый камзол, кстати, по новой корцианской моде, светлые рейтузы, низкие сапоги и белая-белая рубашка с большим воротником-жабо. У короля были гладкие пшеничного цвета волосы и тонкие, почти как у девушки черты лица. Всё портила только брезгливая складка возле губ.
— Интересно, это у него дефект или он действительно всё время чем-то брезгует? — подумала я, внимательно наблюдая затем как церемониймейстер представляет меня королю.
Король кивнул и меня пригласили к столу, за которым
— Присаживайся господин Фоам
— Благодарю, Ваше Величество
— У нас здесь по-простому, господин Фоам, давай сперва поедим, а потом уже о делах
Я не стала возражать, тем более что нормально поесть сегодня мне не удалось, а у короля довольно прилично кормили. Не очень изысканно, зато сытно. Когда мне налили суп, то я поразилась сходству с борщом.
— Какой интересный и вкус у этого супа, да и цвет я такой никогда не видел — решила спросить и демонстративно съела несколько ложек.
— Неудивительно, что вы впервые пробуете такой суп, это мой рецепт — горделиво сказал король.
— Да, что вы говорите! — точно соотечественник, подумала я, а вслух произнесла — вы такой изобретатель, и супы, и дирижабль, ой, простите и флюгшип изобрели
Король побледнел и схватил салфетку.
— Как вы назвали флюгшип? — нервно комкая салфетку, спросил он меня
Глава гильдий переводил взгляд с короля на меня и обратно, явно ничего не понимая.
— Дирижабль, по-корциански значит управляемый — ответила я, слегка улыбнувшись и продолжила — я сегодня был на фабрике у господина Грюйер и там во время обсуждения пришло в голову
— А как бы вы ещё назвали флюгшип? — дал мне король шанс обозначить себя, и я им воспользовалась
— Не знаю, как флюгшип, но суп я бы назвала борщ, а как он у вас называется? — ответила я королю и по выражению его лица, точно поняла, что у него этот суп имеет такое же название.
— У нас так и называется, господин Фоам
Мало что понимающего главу гильдий быстренько выпроводили, и мы с королём Францем остались одни.
Он молча провёл меня в свой кабинет, проверил, что нигде никто не подслушивает, достал бутылку с мутным содержимым, налил в два бокала и произнёс, — Ну что, земляк, дёрнем?
Пришлось пить — пойло было похоже на самогон, значит, точно наш — решила я.
— Данил — протянула я руку королю, решив не открывать ни свой истинный пол, ни имя
— Фра… то есть Алексей Петрович — пожал в ответ
— И давно вы «попали» Алексей Петрович?
— Давненько, как-то по-стариковски ответил молодой человек
— А сколько вам лет было, когда вы сюда попали? — мне действительно стало интересно
И вот что он рассказал. Алексей Петрович Фурсеев родился в 1902 году в Журавне Тульской губернии в семье крестьянина. Через комсомол сделал карьеру и поступил в авиационное училище, потом работал в космическом центре и был направлен на крупнейший в Советской России авиационный завод сначала главным инженером, а потом и генеральным директором. И работал он до самого последнего дня, когда вдруг сердце схватило и стало нечем дышать,
а очнулся уже здесь в теле купца, который стукнулся головой во время охоты. Так, семидесятидвухлетний Алексей Петрович стал двадцатилетним Францем Гульденом.— Здесь поле непаханое, Даня, чуть захмелев говорил мне Алексей Петрович. Аборигены, что с них взять. Мне вот выхода к морю не хватает, но Даня, ты не боись, есть у меня план.
— Там в Корции-то у них графиня есть, может королевой стать, так вот я своих-то корольков убедил, что мне надо на ней жениться и включим мы Корцию в Ганзу, и без всякого кровопролития будут у нас выход у моря.
— А что графиня-то, — спрашиваю
— Да, пока кочевряжится, но у меня её сестра, теперь посговорчивей будет
— А, вы, Алексей Петрович, не пробовали с ней поговорить? — не стала я поправлять «собутыльника», что Катрина — не сестра, а племянница
— Нет, а зачем, тут, Даня — на этих словах совсем захмелевший король, подсел ко мне и закинул руку мне на плечо, — мужчины всё решают, а у графиньки-то этой никого не осталось что её спрашивать.
— А если я вам скажу Алексей Петрович, что это я представляю интересы графини Градиент — со мной будете говорить? — так мне надоело выслушивать пьяные речи старого дурака, что я решила или мы с ним сейчас договариваемся или я ничего не меняю и Ганза продолжает рушиться.
— Ты? — он попытался сфокусировать на мне взгляд
— Я. И я вам говорю, либо вы оставляете в покое графиню и не препятствуете возвращению ей сестры обратно в Корцию, либо с завтрашнего дня у вас в союзе начнётся экономический кризис.
— Даня, ты меня разо…ик…тячарововаешь — пьяно пробормотал…всё-таки он больше Франц, чем Алексей Петрович, — Ты, Даня, не понимаешь, что власть и деньги здесь — это всё, а я тот, кто может здесь стать богом.
И я поняла, что если он сейчас, в подпитии так говорит, то по трезвости он быстренько упечёт земляка в тюрьму, чтобы тот не мешал ему богом становиться.
— Если вы такой всесильный, то напишите мне бумагу, что я тоже могу везде проходить и проезжать
— Тебе, да запросто — он пьяно хихикнул, — вот, а ты не верил, да, с моей бумагой, ты сам как король будешь, — давай ещё выпьем
Бумагу о том, что предъявитель сего не подлежит досмотру и проверкам, и должен быть пропущен безо всяких отлагательств, я всё-таки от пьяного короля получила.
В дом мы, с дождавшемся меня во дворце Скандром, приехали уже глубокой ночью. Фредерик не спал.
— Надо бежать, срочно! — я не стала долго объяснять, лишь показала подписанный королём документ и пошла будить Катрину.
Если мы выедем сейчас, то уже к утру пересечём границу, и король не успеет отменить своё разрешение.
Глава 21. Погоня
Легко сказать — трудно сделать.
Фредерик не поддержал идею ехать ночью. Военные посты Ганзы точно будут проверять тех, кто мчится по пустым дорогам. И на каком-нибудь посту окажется «тупой идиот», который нас задержит. И нам придётся вступать в бой и неизвестно, чем это закончится.