Грань Миров

Сегодня в совете участвовала ровно половина его членов. Во главе стола сидел Иоганн II. По правую руку от него сидели трое: Карл – заместитель главы, Клизмут – глава европейского отделения Ордена, его зам – Самуэль. Слева же сидело двое: Лоренсо – глава южноамериканского отделения Ордена и его зам – Кристиан.

– Не понимаю, зачем было вообще созывать совет? – Клизмут покачал головой в такт своим словам. – Теперь после каждого видения Корина будем собираться? – закончив фразу, он посмотрел на Иоганна II.

– Нет, но сейчас это необходимо, – глава Ордена был, как всегда спокоен и сдержан.

– Почему же?

– Его ведением была чаша Гигии, – короткий ответ на некоторое время погрузил комнату в молчание.

– Чаша? Неужели он увидел, где она? – теперь говорил Лоренсо.

– Да, насколько мы поняли она сейчас находиться на втором круге ада в гнезде Камнеедов, – заговорил Карл, увидев приглашающий жест главы Ордена. – Совсем рядом с «Пепельным перевалом», думаю, вы знаете, что это.

– В гнезде Камнеедов?!

– Конечно, знаем! – одновременно воскликнули Клизмут и Кристиан. Второй тут же замолк, а первый продолжил. – Что она делает в вонючем гнезде Камнеедов?

– Мы не знаем, – пожал плечами Карл, он облокотился на стол и, подперев кулаком подбородок, переводил взгляд с одного человека на другого. – Но удивлены не меньше вашего.

– Погодите, это не главное, – прервавший разговор Лоренсо нахмурился. – Почему она на втором круге? Получается демон сумевший организовать столь успешное нападение на штаб, не захотел спрятать её поглубже.

– Я уже подготовился к этому вопросу, – улыбнулся в своей обычной манере глава Ордена и под недоумёнными взглядами начал объяснять:

– Полагаю, он, стало быть, демон родом не с глубинных кругов. Круг четвёртый… возможно пятый. Если это так, то он должен быть далеко не самым сильным представителем своего рода. Нас он не боится. Эта моя догадка подтверждается откровенно нахальным нападением на штаб «Синяя роза», – старик обвёл взглядом присутствующих и остановился на задавшем вопрос. Тот внимательно смотрел на него, следя за жестикуляциями. – Вот что бы вы сделали?

– Ааа? То есть? – совершенно не понял Лоренсо.

– Представьте, что вы получили очень дорогое сокровище. Перед вами выбор спрятать его там, где к нему могут подобраться самые отъявленные преступники и воры или положить в комнату с детьми, которых вы совершенно не боитесь. Что бы вы сделали?

– Положил бы к детям, – тут же ответил Лоренсо. Потом он о чём-то задумался и улыбнулся. – Да, вероятно именно так он и думал.

– Стало быть, мы можем вернуть её. Чего же мы ждём? – поинтересовался Кристиан – зам Лоренсо. Ответил ему Самуэль – зам другого главы:

– Это всего лишь видение, тем более мы можем привести в действие пророчество.

– Вот именно! – подхватил Иоганн II. – Пророчество! Демоны используют чашу Гигии, чтобы изменить баланс сил в мире. Это очень интересное пророчество. Во-первых, совершенно не понятно, как они её используют. Во-вторых, не ясно в какую сторону сместится баланс, хотя, по-моему, любые его изменения опасны.

– Так вы считаете, что нам не стоит пытаться вернуть чашу? – тихо спросил Кристиан.

– Напротив, у Карла есть отличная идея. Это своего рода упреждающий удар, – Иоганн II кивнул своему заместителю и тот взял слово:

– Я считаю, что нам нужно немедленно собрать штурмовую группу и вернуть чашу. После этого мы начнём подготовку к ритуалу слияния.

– Что?! Ты хоть понимаешь что предлагаешь?! – вскричал Лоренсо. – Ты хочешь начать войну?!

– Именно этого я и хочу, – Карл откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.

– Да, ведь это просто безумие. В прошлый раз нам чудом удалось избежать поражения, уничтожив врата, а ты хочешь начать весь этот кошмар вновь? – глава южноамериканского отделения привстал и теперь возвышался над всеми присутствующими.

– Вы не совсем правы. Врата не уничтожили, а запечатали. Да и это нам удалось только благодаря Грани Миров, – глава Ордена говорил по-прежнему мягко и спокойно. Однако все взгляды тут же обратились к нему. Немного подумав, он продолжил. – Вижу вам это было не известно, что же… Всё, что я сейчас скажу не имеет прямых доказательств. Я пришёл к этому, изучив множество текстов и проведя сотни часов в древнем храме знаний. Хотя это может быть и мой старческий маразм, – Иоганн II улыбнулся и начал рассказывать:

– Первое упоминание некой Грани встречается в легенде о Первородных. Если помните там говориться что миры это своего рода грани меча, которые могут снова найти друг друга. Так же говорится, что Создатель сам разделил миры. Я предполагаю, что все эти красивые обороты речи описывают не что иное, как настоящий меч, которым Создатель и разделил мир. Отсюда и миры словно отражения в гранях меча…

– Извините, конечно, но вы что, правда, думаете, что Создатель просто взял да и разрубил мир на две части мечом? – максимально вежливо спросил Клизмут.

– Да, так я и думаю. Если вы не против, я продолжу. Так вот… с тех пор этот меч появлялся лишь однажды. Как я и говорил, им запечатали врата соединившие Лимб с нашим миром. Доказательств того, что это был тот самый меч, нет, но я сомневаюсь, что существует ещё один меч способный на такое. После завершения первой священной войны меч снова пропал со страниц истории. Не сохранилось ни одного даже примерного описания его внешнего вида. Думаю если кто-то и может помнить как он выглядит, так это какой-нибудь демон, заставший те события и доживший до наших дней.

– Получается, что всё ещё хуже, чем я думал. У нас даже не будет возможности, что-либо исправить, если мы проведём ритуал! – воскликнул Лоренсо. – Начинать вторую священную войну абсолютно безрассудно!

– Не забывайте о прошедших с тех пор веках, – слова, слетевшие с губ Карла, заставили совет вновь посмотреть на него. – Семьсот лет человечество развивалось и совершенствовалось. Сегодня у нас есть такое оружие, которое невозможно сравнить с древними мечами и луками.

– Человечество говоришь… Так Орден – это далеко не всё человечество! У нас нет танков, самолётов и крейсеров! Мы маленькая организация, которой с трудом удаётся скрывать существование демонов от мира, – лицо Лоренсо стало пепельно-серым. Он сам ужаснулся голой правде, сорвавшийся с языка.