«Гран-При» для убийцы
Шрифт:
– И продолжаю это делать всю свою жизнь. Это он подсказал мне идею с тройным обменом, объяснив, что Мул не стал бы рисковать, выезжая из Азербайджана по паспорту, известному арестованному канадцу. Я даже думаю, что сначала улетел настоящий Натиг Кур по документам канадца в Турцию, а уже потом, следом за ним, террорист с его документами в Сирию.
– Я позвоню вам из Москвы, – сказал на прощание Мовсаев и протянул руку, впервые за все время их знакомства.
Баку. 30 марта 1997 года
Он еще спал, когда требовательно зазвонил телефон.
Предчувствие его не обмануло.
– Здравствуйте, – сказал кто-то неприятно жестким голосом. – Сегодня в двенадцать часов вы должны быть в Министерстве национальной безопасности, в приемной заместителя министра.
– Ясно, – сказал Дронго, – но только почему «должен»? По-моему, более верная форма обращения – попросить меня об этом.
Говоривший на другом конце чуть не задохнулся от возмущения. В Азербайджане традиционно уважали носителей власти. А такими были прежде всего сотрудники прокуратуры, милиции, безопасности, суда, таможни, налоговой полиции и прочих мелких и крупных организаций, которые могли доставить неприятности любому человеку, создавая крупные проблемы там, где их не было.
– Вы с ума сошли? – гневно спросили на другом конце провода.
– Пока нет. Просто пытаюсь научить вас более вежливой форме общения, – усмехнулся Дронго. – Если ваше ведомство вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями и обеспечивать государственную безопасность республики против иностранных резидентов, хлынувших в город, занимается чисто полицейскими функциями, то о вежливости вы, конечно, не слышали. До свидания.
– Вы придете? – уже поняв, что ему не переубедить этого упрямца, спросил незнакомец.
– Я подумаю. – Он положил трубку и отправился в ванную комнату.
В двенадцать часов он все-таки приехал в Министерство национальной безопасности и, получив пропуск после двадцатиминутной проверки его документов, наконец оказался в приемной заместителя министра. Еще полчаса его заставили ждать, чтобы прочувствовать всю важность момента. Он сидел не двигаясь, но почему-то улыбаясь, чем очень нервировал девушку-секретаря и помощника. Наконец ровно в двенадцать пятьдесят его впустили в кабинет.
– Здравствуйте, – угрюмо сказал заместитель министра, не вставая, – вы почему опоздали?
– Я пришел вовремя, – возразил Дронго, – просто сначала меня продержали двадцать минут внизу, а потом тридцать минут в вашей приемной.
– Надо было прийти еще раньше, – неприязненно сказал заместитель министра. Он до сих пор не предложил ему сесть, и Дронго, взяв стул, опустился на него, не спрашивая разрешения у хозяина.
– Не забывайтесь, Дронго, – усмехнулся заместитель министра, – здесь вам не Вашингтон и не Париж. Ваши родители, кажется, живут в Баку? Да и вы сами имеете здесь квартиру? Мне кажется, вы ведете себя неразумно.
– А мне кажется, что это вы ведете себя неразумно. Вместо того, чтобы сотрудничать и не давить на меня, вы позволяете себе так по-хамски со мной обращаться. Я ведь могу
обидеться, – усмехнулся Дронго, – и перестать вам помогать. Неужели вам действительно неинтересно, зачем Мул прилетал в Баку?– Вы русский шпион, – задыхаясь, прошипел заместитель министра, – вы израильский агент.
– Выберите что-нибудь одно, – засмеялся Дронго, – а то как-то не состыковывается. Или русский, или израильский. Нельзя же одновременно работать на два совершенно разных ведомства.
– Мы запретим вам въезд в Баку. Начнем оперативное расследование, – пригрозил заместитель министра.
– И не узнаете, как вас обманули, – поднялся Дронго. – Впрочем, это уже ваши проблемы.
– Что вы хотите сказать? – хмуро спросил хозяин кабинета.
– Во-первых, Мул улетел не в Турцию, а совсем в другую страну. Во-вторых, один из его сообщников почему-то летал в Москву. И наконец, в-третьих, я знаю имя и фамилию того, кто ему помогал в Баку, знаю, как Мул вылетел из Баку и куда именно. Но если вам неинтересно, до свидания. – Он повернулся, чтобы выйти из кабинета.
– Подождите, – послышался нерешительный голос хозяина кабинета, – вернитесь.
Дронго обернулся. На этот раз заместитель министра уже стоял. Он сделал резкий шаг к столу. И, пройдя несколько шагов, сел за длинный стол для заседаний, как бы приглашая Дронго стать равноправным партнером. Тот не заставил себя долго упрашивать, сел напротив.
– Вы блефуете или серьезно говорите о том, что все узнали? – недоверчиво спросил заместитель министра.
– Я действительно сумел уточнить некоторые детали, – подтвердил Дронго.
– За один день?
– Чтобы все узнать, мне понадобилось несколько часов. Точнее, около двух часов.
Заместитель министра сделал скорбное лицо. Потом через силу все-таки спросил:
– Каким образом?
– Очень просто. Я посчитал возможным, что арестованному канадцу действительно ничего не было известно, ему не могли доверить жизнь и безопасность такого террориста, как Ахмед Мурсал. И тогда все встало на свои места. Я проверил все фамилии пассажиров, прилетевших с Намигом Омаром в тот день из Турции. Выяснилось, что через два дня после прилета группы и на следующий день после появления самого Мула в Баку один из пассажиров, сидевших в самолете с Намигом Омаром, вылетел в Москву. На следующий день он вернулся в Баку. Двадцатого ночью вы арестовали канадца, пытавшегося улететь в Голландию, и это было вашей самой большой ошибкой. Это был сигнал Мулу о том, что за ним следят. Конечно, после ареста канадца он не мог вылететь из Баку с его паспортом. Он поменялся со своим сообщником, и тот вылетел в Турцию, а он – в Сирию. В один день.
Заместитель министра молчал. Целую минуту он переваривал информацию. Потом почему-то шепотом спросил:
– Как вам удалось все это узнать? Вы ведь никуда не ходили.
– Ваши люди за мной следили, – понял Дронго. – Для этого не обязательно бегать по городу. Я поехал вчера в одну из авиакомпаний и проверил все данные через компьютерную сеть.
– Как просто, – громко сказал заместитель министра. – А мне доложили, что вы встречаетесь там с российским резидентом.
– У ваших людей шпиономания. Только вместо того, чтобы ловить настоящих шпионов, они почему-то следили за мной.