«Гран-При» для убийцы

– Ты все время пытаешься его вычислить, тогда как один раз нужно сыграть на опережение, – предложил отец.

Дронго молча смотрел на него.

– По-моему, в дзюдо есть принцип обращения собственного падения в свою силу, – продолжал отец, – проверь собственные сомнения. Сделай так, чтобы он узнал о тебе. Но не для того, чтобы снова подставить себя под пули убийц, как в Дамаске. Сделай так, чтобы он выдал своего человека. Чтобы ты точно сумел вычислить, кто и почему тебя предавал. Я не думаю, что это была Алиса Линхарт. Может, я ошибаюсь, но мне кажется, ее убрали отсюда так быстро именно из-за этих подозрений.

– Да, – сдержанно кивнул Дронго, – они считают, что она могла стать невольным источником информации.

– Нет, – быстро возразил отец, – это кто-то другой из твоего близкого окружения. Во всяком случае, один из тех, кто сейчас находится где-то рядом с тобой. Обрати свое поражение в свою победу, – продолжал отец, – просчитай вариант так, чтобы тебя не могли обойти. Нужно выявить человека, который сотрудничает с Мулом, независимо от того, сумеете ли вы остановить террориста или нет. И мне кажется, что такой неуправляемый тип вряд ли пользуется поддержкой официальных структур. С другой стороны, без конкретной помощи он бы не смог все время уходить от тебя. – Может быть, – сказал сын, – я же тебе рассказывал о своем разговоре с Али Гадыром Тебризли.

– Он был прав. Мулу кто-то помогает. А что касается иранцев, они в положении жены Цезаря, которая должна быть выше всяких подозрений. Просто слишком многие европейцы относятся к ним предубежденно.

– И с этим ничего нельзя сделать.

– Почему ничего? – возразил отец. – Ты видел их фестивальный фильм? Пока ты бегаешь в поисках террориста, я иногда смотрю фильмы. Хороший душевный фильм без мордобоя, погони, крови. Жаль, что такие фильмы сейчас не модны. Он многое проясняет в характере самих иранцев.

– Я его посмотрю, – пообещал сын.

– И последнее, – отец остановился, снял шляпу, достал платок, вытер лоб и вдруг тихо попросил: – Будь осторожнее. Ты ввязался в такую игру, где нет никаких правил. А бой без правил – это всегда очень неприятное зрелище. Надеюсь, что ты об этом помнишь.

– Завтра объявят итоги фестиваля, – задумчиво произнес Дронго, – а послезавтра будет официальное закрытие и награждение победителей.

– Значит, осталось два главных дня, – кивнул отец, надевая шляпу, – а почему закрытие будет только послезавтра?

– Не знаю. Так написано в программе фестиваля. Он закончится вечером восемнадцатого мая показом фильма Клинта Иствуда «Абсолютная власть».

– Интересное название. Этот Иствуд, наверное, уже старик. Я его помню по ковбойским вестернам.

– Да, ему лет семьдесят.

– Интересно будет посмотреть этот фильм, – сказал отец. – Вообще этот кинофестиваль довольно яркий триумф тщеславных устремлений людей удивить мир. Если, конечно, не считать нескольких фильмов, среди которых был и тот, иранский.

– Удивить мир, – повторил Дронго. Он вдруг замер и посмотрел на часы. Потом быстро спросил: – Ты сможешь дойти до отеля?

– Конечно. Он же совсем рядом, – показал рукой отец.

– До свидания. – Сын повернулся и поспешил к остановке такси. Отец долго стоял и смотрел ему вслед.

Канны. 16 мая 1997 года

Он приехал в Канны на такси и сразу поспешил в отель «Нога Хилтон» к генералу Дасте. Ему повезло, генерал был на месте, и Дронго потребовал, чтобы его срочно пустили в кабинет. Секретарь доложил генералу, и тот согласился принять эксперта. Дронго буквально вбежал в комнату.

– Мне кажется, генерал, мы несколько ошибаемся с виллой, – сказал он с порога, – боюсь, что там ничего не случится, приехавшие гости будут только отвлекать наше внимание.

– Тогда скажите, за кем нам следить? – неприязненно сказал генерал, в упор глядя на своего гостя. Он вообще не любил штатских и тем более людей с неопределенным статусом, как например у этого международного эксперта.

– Я не знаю. Но я думаю, что на вилле ничего больше не произойдет, – пояснил Дронго, – они следят за мной и за вами и, боюсь, имеют своего человека среди людей, которые вас окружают.

– Я верю своим людям, – гордо поднял голову генерал, – у нас нет предателей.

– Не обязательно, чтобы это были ваши сотрудники. Скорее всего это как раз не ваши. Осведомитель Мула может прятаться среди израильских или российских агентов.

– Это их проблемы, – твердо сказал генерал. – Какие у вас еще есть вопросы?

«Самодовольный индюк», – разозлился Дронго, но, сдержавшись, попросил:

– У меня есть еще одна просьба.

– Какая?

– Мне нужно встретиться с председателем жюри.

– Это имеет отношение к нашим проблемам? – удивился генерал. – Вам не кажется, что вы немного превышаете свои полномочия, злоупотребляя моим доверием? Если вы хотите получить автограф у мисс Аджани, то можете сделать это и без моего посредничества.

– Поймите, генерал, – повысил голос Дронго, – речь идет о более серьезных вещах, чем автограф известной актрисы.

– Не кричите, – одернул его генерал, – вы у меня в гостях. Хорошо. Думаю, смогу попросить уделить вам пять минут. Надеюсь, речь идет действительно о более важных проблемах, чем просто свидание с красивой женщиной.

Он поднял трубку телефона. Но даже для генерала Дасте найти Изабель Аджани оказалось очень трудно. В эти дни у нее была расписана каждая минута. Удалось согласовать время встречи только после восьми вечера. Генералу понадобилось двадцать минут, чтобы добиться этого. Положив трубку, он сердито взглянул на стоявшего перед ним Дронго.

– Надеюсь, теперь вы довольны?

– Большое спасибо! – Дронго уже хотел уйти, но генерал окликнул его:

– Подождите, разве вы не хотите объяснить мне, что происходит?

– Потом, – улыбнулся Дронго, – это не только мой секрет. Поверьте, генерал, что я не буду злоупотреблять вашим доверием.

И он вышел из комнаты генерала. Тот посмотрел на закрывшуюся дверь и недовольно прошептал:

– Невоспитанный хам.

Дронго с трудом дотерпел до восьми часов вечера, когда в отеле «Карлтон» ему была назначена встреча с председателем жюри. Она была уже в отеле, отвечала на вопросы журналистов, когда он приехал в «Карлтон». До назначенного времени она закончила общение с журналистами и поднялась в сюит.