Грань: Сила

Круто. Ясно. Сорок три секунды — маленькие часы, семь минут с мелочью — средние, семьдесят две минуты — большие. Тут все ясно.

— Но у нас в деревне не было песочных часов, но звонили три раза? — решил я уточнить этот момент.

— Так это дорого, поэтому в деревнях и малых городах меряют по солнцу. Есть специально обученные люди, их называют — солнцеходы, они звонят в колокол, когда прибор показывает нужное время. Три раза. В начале дня, в середине и в конце. Но там все сложно и учат на них достаточно долго. — если я правильно понимаю, в шесть часов, в двенадцать и в восемнадцать по-нашему.

Больше половины вопросов отпало. Супер. А как же тогда?

— А как отмеряют год? — гулять так гулять, эх!

— В году тоже десять месяцев. В каждом месяце по четыре декады. — будущий барон усмехнулся.

Так-так-так. В году триста шестьдесят пять дней, иногда на один день больше. В месяце сорок дней. Получаем девять месяцев. Не бьется.

— Господин Пиро, но у меня получилось только девять месяцев и еще пять-шесть дней! — если тут световой год длиннее, не страшно, спишут на дремучесть, а если нет, узнаю все что меня волнует.

— Ого! Ал, а ты и правда не обычный. Да, полных месяцев действительно девять, и один месяц занимает и правда пять-шесть дней. Знаешь какой? — хитро глянул на меня друг принца.

— Месяц Гуляний! — ну точно, сразу после сбора урожая, в это время играют свадьбы и проводят ярмарки.

— Ты полностью прав! Поразительно! — парень зашептал что-то про себя.

— А как считают года? — ну раз уж пошло дело, то надо брать быка за рога.

— А как? Да особо не считают. Есть Эпоха. Эпоха короля такого-то год правления такой-то и все. Есть еще вопросы? — сын барона развеселился, видимо, он получал удовольствие от обучение своего товарища или той легкости, с которой это выходит. — Кстати, а давай попробуем отмерить твое ощущение времени, я принесу часы, ты закроешь глаза и попробуешь угадать, когда время выйдет. Сможешь?

— Можно попробовать! — я воодушевился, это очень интересно и полезно.

Пока подросток носился, я задумался, а почему именно число десять взяли за основу? Где-то я уже подобное встречал. Точно! Связано ли это?

— Так, — в комнату залетел сын барона и трясущимися руками поставил перед собой стеклянные песочные часы и сбоку вывалил писчие инструменты и листок бумаги. — Закрывай глаза, Ал. Я обозначу старт и, как посчитаешь верным, хлопнешь ладонью по полу и откроешь глаза! — он подготовился. — Начинай.

А что тут сложного? Раз, и два, и три… хлоп.

— Обалдеть! Не идеально, но очень близко! Нас месяцами тренируют, а ты почти сразу! Как? — так, надо отвлечь собеседника.

— Господин Пиро, а почему именно десять месяцев, десять дней в декаде, не подскажите? Связанно ли это с тем, что у короля девять букв, а у императора — одиннадцать?

— Дааа, Ал. — он откинулся на руки назад и сложил ноги по-турецки. — Ты меня поражаешь! Ты полностью прав! Говорят, если бы у бога было имя, то в нем было бы десять букв, но тогда он был бы ниже императора, но как ты до этого додумался?

— Да я и не додумался. Вы мне только что рассказали! Господин Пиро, а зачем Вам перо и лист бумаги? — решил я сменить тему. Разговор уходил в опасное русло.

— Я взял их, чтобы записывать результаты, с какого момента ты сможешь правильно оценить малые часы, но ты просто поразителен! Конечно, это кощунственная трата ресурсов, бумага очень дорогая!

Значит промышленного производства тут еще нет, а с ним нет и книгопечатания. Неудивительно. Скорее всего книги переписывают вручную — очень трудозатратно! Я думаю, что и со стеклом та же история, значит, сами часы тоже очень дорогие.

— Тогда разрешите Вас попросить помочь, а как производятся расчеты? — чуть не сказал, в этом мире, но успел взять себя под контроль.

— Ну смотри Ал. Вот так выглядит один, добавляем черточку, это два. — четырехбуквенный распалился и в итоге дошел даже до простеньких примеров, тут то я и узнал, как обозначают сложение, вычитание и умножение с делением, главное обозначения запомнить и цифры. — Вот, Ал, а это сможешь решить?

— Шесть, — что там решить, три умножить на два, математика везде одна.

— Как ты посчитал так быстро? — с прищуром спросил маг.

Вот черт, мои математические способности с того мира здесь находятся за пределом, благородные еще ладно, но простолюдины! Ошибся. Вот я дебил!

— Господин, Вы так прекрасно объяснили, и я понял, что в этом примере нужно считать два плюс два плюс два. Я ведь прав? Если это так — Вы прекрасный учитель! — лесть прошла на пять с плюсом, попала в чувство собственной важности и растеклась по лицу улыбкой.

— Да, Ал, я хорошо объяснил, но ты все равно молодец, что так быстро понял. — за что кукушка хвалит петуха… Эх.

— А разрешите еще одну просьбу? — наглеть, так наглеть.

— Какую, мой ученик? — думаю, молодому парню доставляло удовольствие учить, но, если бы я тупил, он бы слился, а так — море удовлетворения.

— Если Вы напишете пару-тройку фраз и скажите, что там написано, это бы сильно помогло мне в изучении письма. Это возможно?

— Конечно, Ал. Ты тянешься к знаниям — это достойно похвалы. — он наклонился над листком и начал чертить какие-то… руны? А следом, перевернув лист, начал выписывать их по одной, и свою я узнал сразу — она была первой, алфавит, видимо. — Держи, давай пройдемся по буквице, и ты попробуешь сам прочитать, что написано.

— Я никогда не забуду Вашу доброту и терпение, господин Пиро. — прежде чем мы продолжим, я должен был это сказать.

— Оставь, Ал. Вот смотри, это буква «А» — начал мой коллега по дежурству.

С этого момента пошло изучение языка. До турнира было еще четыре дня, надо потратить их с толком.

Прощание с наставником по фехтованию вышло очень теплым.

— Все, Ал, ты огромный молодец. — начал учитель. — Ты будешь отличным воином, со временем, но будешь. Я уверен.

— Спасибо, мастер. — я наклонил голову, чуть в бок, так принято — ты как бы оголяешь шею перед вышестоящим, я не знал этой традиции, меня научил граф.

— Да нет, Ал. — сказал учитель, и закашлялся, показалось, что от смущения. — В общем, я тут подумал. Можешь называть меня своим учителем, если тебя будут спрашивать, кто ставил тебе базу. Ты меня понял?

Если я не ошибаюсь, это высочайшая честь и признание моего упорного труда. Черт, как же это приятно.

— Господин Мантрик, разрешите уточнить, много ли тех, кто имеет на это право? — надо понять, чего я стою.

— Нет. Такой чести удостоились лишь двое. Ты и малыш Ка. — засмеялся, скрывая смущение, наставник.