Грань судьбы

Хелена подошла к Эмили. Агент отпрянула назад.

— Я знаю, что ты пытаешься поторопиться, потому что думаешь, что они убегают, а времени мало, — сказала Хелена. — Мне нужно, чтобы ты притормозила. Не торопись. Бери столько времени, сколько тебе нужно.

Эмили удивленно посмотрела на нее.

— Убедитесь, что нет никаких ошибок, даже если это займет несколько часов. Точность важнее. Ты меня поняла?

— Да, м'леди.

Хелена встала и уставилась на Кармаша своим демоническим взглядом. Великан сглотнул.

— Расскажи мне больше, — приказала Хелена. — Расскажи мне все.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ОДРИ держала в руках голову Гнома. Она в ужасе уставилась на нее и уронила на пол кабины. Голова Гнома покатилась и уперлась в сундук.

Они вернули мне его голову. Гном мертв, и это моя вина.

— Упрямый, жадный дурак. — Кальдар поднял голову и положил ее в плетеную корзину.

Оружие. Ей нужно было оружие. На стене кабины висел арбалет. Одри бросилась к нему и увидела винтовку. Еще лучше.

— Одри, — произнес Кальдар.

Она сорвала винтовку со стены, сняла ее с предохранителя, зарядила патрон, прицелилась в татуированного придурка, стоящего на утесе, и выстрелила, все это за два вдоха. Отдача ударила ее в плечо.

Белокурая женщина вспыхнула белым, создавая экран, прикрывая себя от пули. Татуированный мужчина, чье тело бугрилось от мускулов, словно он был в бронежилете, ухмыльнулся ей.

— Проклятие.

Одри зарядила еще один патрон. Если бы только отталкивающая магия оставила ее в покое хотя бы на секунду, она бы открыла счет.

Рука Кальдара сжала винтовку.

— Ты зря тратишь патроны. Это же голубая кровь. Она может остановить снаряд из базуки своим светошумовым щитом.

Одри опустила винтовку. Гнев наполнил ее так сильно, что ей пришлось закричать, иначе она бы взорвалась. Магия «Руки», все еще проникающая в ее плоть, только усиливала ее ярость.

— Что за больной ублюдок бросает отрубленную голову? Что это за люди, черт возьми?

— Это «Рука». — Кальдар пожал плечами.

— А ты! Похоже, тебя это нисколько не удивляет!

В кабину протиснулся мужчина, его волосы были похожи на блестящую черную завесу. Мужчина сел рядом с Джеком и Джорджем в углу, и она увидела его лицо: мощная челюсть, сильный подбородок, слегка раскосые глаза бледно-серебристо-серого цвета. Покрытый рельефными мышцами, он выглядел достаточно сильным, чтобы противостоять медведю, но в глазах читалась молодость. Ему было не больше двадцати. Мужчина улыбнулся, обнажив заостренные зубы.

— Это должно быть хорошо.

Маленькая часть Одри понимала, что должна быть шокирована, но сейчас Кальдар был важнее.

— Я уже говорил тебе, что имел дело с этой «Рукой» раньше, — сказал Кальдар.

— Нет, дело не только в этом. Сложилось впечатление, что ты знал, что они придут. Ты даже оставил следить детей. — Она указала на то место, где сидели Джордж и Джек. Новая мысль пришла ей в голову. — Ты послал детей сторожить!

— Думаю, мы это уже выяснили, — сказал Кальдар.

— Ты знал, что приближается «Рука», «Рука», которая убивает людей, а потом бросает их головы в их друзей, и ты послал детей в качестве наблюдателей прямо им в пасть?

— Эм. — Кальдар сделал маленький шаг назад.

— Ты что, спятил? Твоя мать уронила тебя на голову, когда ты был маленьким? О чем ты только думал?

— Кажется, что это очень разумный вопрос, — сказал черноволосый мужчина. — О чем ты только думал, дядя?

Кальдар указал на него пальцем.

— Держись от этого подальше.

— А что, если у детей не было бы шанса сбежать? Эта белокурая сучка разрубила бы их на мелкие кусочки, и мы бы сейчас собирали их головы вместо Гномьей. — Одри вздрогнула. — Я все еще чувствую их магию. Она ползает по мне. Такое чувство, что кто-то облил меня жидкостью для зажигалок и поджег.

Кальдар шагнул к ней.

— Магия «Руки» вызывает аллергическую реакцию. Если ты будешь стоять спокойно…

— Я не могу стоять спокойно! — рявкнула она. — Не прикасайся ко мне!

Кальдар отступил назад с поднятыми руками.

— Одри, это пройдет. Все ее так воспринимают в первый раз. Тебе придется переждать это.

— Откуда ты знал, что «Рука» придет?

— Я не знал, — ответил Кальдар. — Я подозревал.

О, пожалуйста.

— Я тебе не верю. Ты все время лжешь.

— Нет, это не так.

— Недалеко от правды, — пробормотал Джордж.

Она указала на мальчика.

— Вот видишь!

Кальдар что-то проворчал себе под нос.

— А теперь послушай меня. «Рука» идет по тому же следу из крошек, что и я. Мы не можем найти твоего отца, что делает мишенью тебя или твоего братца. Единственный способ сделать так, чтобы «Рука» не добралась до тебя — это убить твоего брата. Я мог бы это сделать, но не сделал. Я просто дал ему немного наркотиков.

— Ты дал наркоману в реабилитационном центре наркотики, и ты хочешь, чтобы я была рада?

— Конечно, это звучит плохо, когда ты так говоришь.

— Звучит скверно, как ни крути. Я знаю Алекса. Наркотики поджарили его мозг, и он думает, что весь мир должен ему. Он бы попытался поторговаться с этой «Рукой». — Она замолчала. — Мой брат мертв, не так ли?

— Да, — ответил Кальдар.

Два человека были убиты, потому что она была слишком слаба, чтобы сказать отцу «нет». Алекс сам напросился. Но Гном был всего лишь соседом. Иногда он бывал злобным старым ублюдком, но всегда помогал ей. Теперь его голова с остекленевшими глазами лежала в плетеной корзинке в углу кабины. Ей не следовало соглашаться на эту работу. Она должна была убедить Гнома бежать с ними, когда появилась «Рука». Следовало, можно было, надо было…

Мальчики молча смотрели на нее, как две птицы.

— Одри? — обратился к ней Кальдар.

Алекс был мертв. Она готовила себя к такой возможности много лет назад, но теперь вот это осуществилось. Она больше никогда его не увидит. Где-то глубоко, в центре ее существа жила крошечная надежда, что Алекс поправится, что однажды он переступит ее порог, чистый и трезвый, улыбнется своей красивой улыбкой и скажет: «Прости, сестренка. Я был ослом. Позволь мне загладить свою вину».

Магия «Руки» так глубоко проникла в нее, что, в итоге, достигла этой надежды, и Одри почувствовала, как та умирает. Что-то жизненно важное разбилось в самой ее сердцевине. Ее собственная магия, такая знакомая и легкая, взбунтовалась и взбрыкнула внутри нее, как взбесившаяся лошадь, отбиваясь в целях самозащиты. От боли она едва не свалилась с ног.