Грань запрета

— Утомилась, моя маленькая, — он был нежным, я это так любила в нем, — сейчас смою тебе волосы и пойдем в кровать, — я сама протянула ему кондиционер для волос, а он поднял одну бровь, — Это тоже нужно, да?, — я кивнула, и показала куда нужно его наносить. Он справился отлично и даже сделал мне массаж головы, лучше любого парикмахера.

— Люблю тебя, — и ждала ответ, самый желанный ответ в моей жизни...

— Я очень люблю, — признался он, затем вылез из ванны, забрав меня с собой и завернув в полотенце, как маленькую. Я намазалась кремом и захотела взять свой стайлер, чтобы посушить волосы, но Влад не дал этого сделать и сам забрал его у меня:

— Я справлюсь, — он включил его и начал сушить мои волосы. А я прикрыла глаза и наслаждалась, пока я занималась полным расслаблением, Влад успел высушить волосы и довольно наблюдал за своей работой.

— Красивые волосы, — комплимент для меня.

— Только волосы?, — наигранно недовольно спрашиваю я.

— Ты вся красивая, — и дополняет, — Слишком… вот возьму и как увезу тебя и спрячу…

— Звучит заманчиво… и накормишь там?

— Ты голодная?- я киваю, — Сейчас закажу что-нибудь, — мы вышли из ванной и пошли в гостиную.

— Я бы сама смогла приготовить, но я не сходила в магазин, — сегодня весь день была варенная.

— Не переживай, завтра съездим, — Влад что-то натыкал в приложении, и сообщил мне о том, что голодной я не останусь, — Заказал, через 30 минут привезут.

Мы в этот вечер наелись и прекрасно провели время перед фильмом, а потом крепко уснули в обнимку…

Утром мы собирались в магазин, я еле проснулась, но Влад сказал, что у него для меня подарок, поэтому я собралась очень быстро, надев простой брючный костюм и пальто, ведь на улице уже знатно похолодало, а в доме ходил угрюмый зануда, который переживал за мое здоровье.

— Малышка, я тебя к гинекологу записал… ну чтобы выписал тебе противозачаточные, — я кивнула, нужно было самой это сделать, а то я как школьница какая-то.

Мы ехали в машине и заболтались, дома был страшный беспорядок, кровать была вся в следах любви, а я ленивая и окрыленная любовью. Мы подъехали к одному из дорогих торговых центров, и вышли, я видела, что мы направляемся в дорогущий ювелирный магазин и через 20 минут я уже сидела с новым браслетом и колечком… которые стоят как две почки, затем мы заехали в продуктовый и Влад накупил миллион продуктов, специй и просил меня приготовить что-то самой, а я согласилась, потому что умела это делать и мне было приятно делать это для него. Мы уже ехали домой, а я фоткала свой новый браслет и все казалось налаживается. Мы въехали в подъездную парковку и поднялись наверх к моей квартире.

Заходя в свою квартиру, я сразу замечаю глаза идентичные моим. Мой папа, мой лучший друг, мой мир, стоит и смотрит на меня, а я держу за руку его некогда лучшего друга…

Глава 39. Злата

Заходя в свою квартиру, я сразу замечаю глаза идентичные моим. Мой папа, мой лучший друг, мой мир, стоит и смотрит на меня, а я держу за руку его некогда лучшего друга.

– Как ты мог, Влад?, — папа зажмуривается, будто от боли, стискивая кулаки сильнее, — Она маленькая сидела на твоих коленях, на Рождество ты покупал ей куклу, а сейчас за моей спиной…, — отец хватается за сердце, — как ты мог? Мою дочь под себя…, — отец не делает никаких движений, а просто стоит сжимая и разжимая кулаки. Как только его глаза встречаются с моими- я понимаю, что сделала ему невыносимо больно.

– Она уже не маленькая, не драматизируй, — стальной голос заполняет комнату, а я продолжаю неподвижно стоять и смотреть на моих двух, самых любимых мужчин, которые вот-вот сцепятся друг с другом…

— Папа, пожалуйста, — сама не понимаю чего я прошу. Я стою до сих пор сжимая руку Влада, которая с неменьшей силой сжимает в ответ мою.

— Злата, как так, — папа смотрит на меня и в его глазах вспышки душевной боли, я видела такое после смерти мамы, — Это ты у него была, когда домой не вернулась, мы здесь… сегодня… Господи, я тебя уничтожу, — папа со злостью смотрит на Влада, ненавистью и явным желанием убить.

— Давай мы сейчас все просто поговорим, — предлагает Влад, а отец не шелохнувшись стоит напротив, так и не сдвинувшись с места, так и не разжав кулаки.

— Поговорим?, — папа грустно хмыкает, — Обсудим в каких позах ты трахаешь мою дочь?, — я захлебываюсь слезами, — Я один был дурак, все видели, даже этот дебил Валик видел, что ты натворил и только я ходил и не подозревал, что за моей спиной происходит… это ёбаное безумие, — второй раз в жизни слышу, как папа ругается, — Как ты вообще посмел свой хер к ней пристроить?, — я не узнаю в этих словах папу, зажмуриваю глаза и считаю до десяти в надежде, что все пройдёт, что все, что сейчас происходит- другой сон, — Она же ведь девочкой была, я знаю это… Я думал, что она отдалась какому-то парню, а она тебе…

— Олег, не нужно при Злате…

— Не нужно при Злате… Что?… Может быть нужно рассказать ей о том, как мы вместе шлюх снимали?, — меня парализует глухой болью где-то в душе, — И драли их рядом друг с другом…

— Папа, прекрати, пожалуйста, — я зажмуриваю глаза и вытаскиваю свою руку из руки Влада и отхожу чуть в сторону, оказавшись между ними двумя, — Мне нужно всего этого знать, я не маленькая и я понимаю, что у Влада до меня были женщины и это нормально, я знаю, что у нас большая разница, я знаю это… И я не хочу терять его, потому что очень люблю, всю свою жизнь…

— Любишь? Его?, — спрашивает отец указывая пальцем на Влада, — Ты хоть знаешь, как он пользовался женщинами?

— Олег, не нужно сравнивать её со всеми остальными…

— Не нужно? Хочешь сказать для тебя это не очередное молодое тело под тобой?

— Нет, я люблю её больше всего…

— Да ладно? И с каких это пор ты её любишь?, — отец презрительно оглядывает Влада.

— Всю жизнь…

— Охх, блядь… всю жизнь?

— Да, Олег, именно так. Я люблю её всю жизнь, с тех самых пор, когда только увидел, когда у нее появился первый зуб, когда она начала ходить, как подарил ей её первую игрушку, — от этой незнакомой для меня информации сердце накручивает бешеные круги, и вот вот вырвется наружу, — Только теперь эта любовь трансформировалась, теперь я люблю её, как женщину…

— Трансформировалась в горизонтальную плоскость, ты хотел сказать?

— Да, блядь, и в эту тоже… и это, твою мать, нормально, — отец подходит к нему ближе, чуть поднимая голову на него, хотя тоже высокий.