Грань

– Технологически да. Но…

– Что «но»? – полковник покосился на женщину.

– Это означает, что имеющимся женщинам репродуктивного возраста буду навязываться половые партнеры, прошедшие тестирование. Вы уверены, что это получится спустить сверху? Это, знаете, большинством женщин может быть воспринято как изнасилование. Да, собственно, это таковым и будет.

– Сейчас, дорогая моя, что угодно можно спустить сверху. Я далек от мысли, что такому регламенту будут сопротивляться мужчины. Скорее напротив. А женщин у нас, к сожалению, катастрофически мало. Их всех следует заранее отделить от мужчин, без объяснения реальной причины. Например, под предлогом создания более комфортной «женской зоны», в которой, в отличие от мужской, будет ряд гигиенических послаблений, вроде более частого разрешения пользоваться душем. Ну и какие-то еще придумать бонусы. Женщины, я уверен, на это клюнут.

– Понятно, – подумав, кивнула Милявская. – Да, я найду, как отделить женщин, под какими предлогами. А что дальше? Ты правда собираешься заняться евгеникой?

– Да у нас, Ира, просто выхода другого нет! Представь, если в условиях бункера, в условиях ограниченности ресурсов, будут рождаться уроды, нежизнеспособные болезненные младенцы? Что с ними придется делать? Убивать?! Если мы сейчас останемся в морально-этическом поле старого мира, если позволим выбирать половых партнеров, создавать семьи по любви, то чем это закончится? Это закончится необходимостью отнимать у этих семей не очень удачных детей и убивать их. При этом против нас восстанут не только женщины, это мы переживем без проблем, но и их мужья. Ты этого хочешь? Что для женщины легче, по-твоему, раз в год или два пережить принудительный половой акт, но потом иметь живых и здоровых детей, знать, что за ними ухаживает наше маленькое государство, или пережить отнятие ребенка, которого, убив, сожгут в печи медицинского крематория? Так что все! Никакой любви и прочих глупостей!

– Да… – Начмед вздохнула. – Пожалуй, ты прав.

– Я же не на пустом месте это выдал! Думал об этом и вчера, и сегодня. Сколько у нас примерно женщин репродуктивного возраста?

– Включая меня? – уточнила майор.

– Нет. Не хватало мне, чтобы ты умерла при родах и мы остались без начмеда!

– Ну, мне надо глянуть ведомости медицинского осмотра для верности, но примерно около сорока человек. Контрактницы, прапорщики. От двадцати пяти до тридцати пяти лет. У меня работают три девочки, ну и Маша – она уже точно вышла из репродуктивного возраста.

– Отлично. Значит, первоначальная задача их переселить. Устроить для них отдельный сектор с ограниченным доступом и невозможностью его покидать. Кстати, в качестве одного из предлогов можно использовать довод, что мы хотим уберечь их от изнасилования. Ну, это сама придумай, ты женщина, тебе лучше знать, как провести переселение без недовольства и паники.

– А как они будут выполнять служебные обязанности? – задумалась Милявская.

– Никак! Из них большинство либо радистки, либо планшетистки. Без их работы мы обойдемся легко. Ну, если твои три девочки незаменимы, могу их тебе оставить. Тремя из сорока мы можем пожертвовать.

– Незаменимая у меня только Маша, – отмахнулась Милявская. – Остальных забирай в гарем, а мне дай вместо них смышленых сержантиков.

– Лады. Только сама не залети от этих сержантиков. Я это серьезно! Мне начмед нужен в полной боевой готовности.

– За это не волнуйся, я же медик. Лучше поясни до конца свою евгеническую схему. Чтобы мне проще было привести ее к конкретному плану распределения. Отселим мы женщин от мужчин, заблокируем в одном из жилых секторов без права выхода. Дальше что?

– Вторым этапом надо будет их расселить по одиночным помещениям. Чтобы исключить возможность согласованного бунта. А дальше просто. Выводить из комнат только под конвоем и по одной – на медицинский осмотр там или помыться. Прием пищи внутри. Потом будем выбирать кандидатов, женщину запирать в медицинский станок, а кандидат будет совершать с ней половой акт столько раз, сколько потребуется, по расписанию. Все просто. В общем, хочу всех привести к пониманию, что женщины репродуктивного возраста отныне не люди, а ресурс. Понятно?

Все кивнули.

– Кроме одной! – Измайлов поднял указательный палец. – Среди прибывших есть девушка лет двадцати. Ее необходимо оставить для продолжения царского рода.

– У вас может не получиться ее оплодотворить в силу возраста, – осторожно заметила Милявская.

– А я не о себе говорю.

– Ясно. – Женщина предпочла умолкнуть.

– Поэтому новенькую оставить отдельно от всех. С ней разберемся иначе.

– По медицинской и отчасти репродуктивной теме есть еще один немаловажный вопрос, – подумав, сказала Милявская. – Но он не женский, а мужской. Это вопрос воздержания. Получается, что в евгенических действиях будут участвовать только лучшие из лучших, специально отобранные. Остальных ждет, насколько я понимаю, пожизненное воздержание. Это серьезная психологическая нагрузка, как медик вам говорю.

– Да, пожалуй, – согласился Измайлов. – Что предлагаете?

– Можно взять за основу методику, опробованную в Европе. Это усиленная, массированная пропаганда гомосексуализма и мастурбации. У нас жестким образом пропагандировать гомосексуализм нельзя, так как у русских парней это может вызвать явно выраженное отторжение. А мастурбация уже давно не так табуирована, как в наше время. Я думаю, с ее пропаганды и следует начать. Причем для солдат срочной службы я бы вообще ввела обязательную мастурбацию три раза в неделю в приказном порядке под наблюдением медиков. Медицинскими причинами и следует объяснить подобную меру, мол, это профилактика застойных явлений, простатита и так далее. Ну, выдать им весь тот же набор пропаганды, который использовали в европейском половом воспитании. Для этого мне все же нужно оставить хотя бы одну молодую девочку в медицинском блоке. Потому что если контролировать процесс будет она, то кто-то из ребят сочтет такую процедуру за благо. А дальше, по прошествии времени, многие, будучи вынужденными участвовать в таких групповых совместных мастурбациях, сами перестанут друг друга стесняться и перейдут к гомосексуализму.

– Принимается. – Измайлов кивнул. – Девочку сами выберете. Проблем с ней не будет?

– Не будет, если показать ей «женский сектор», когда он будет создан, и обрисовать перспективы. Либо она контролирует проведение медицинской процедуры солдатами, либо ее переводят в разряд рожениц и заменяют другой женщиной в моем штате. Это сильная мотивация, поверьте мне как женщине.

– Верю. Есть еще один важный момент. За рамками медицины. Посмотрите на этот монитор. Особенно это Звягина касается. Видите часть выступающей из земли бетонной конструкции?

– Да. – Звягин придвинул кресло к нужному монитору.

– Не дергайся, я сейчас на главный экран выведу изображение. – Измайлов связался по селектору с вахтенным офицером, и нужный вид с камеры занял весь главный экран. – Эта бетонная штуковина – контрольный модуль магистрального канализационного коллектора. И он меня беспокоит. Из беседы с полковником Рощиным все знают, что, согласно его наблюдениям, мутанты тяготеют к воде. И в ней кучкуются, в ней же почему-то стараются жрать и далеко от нее не отходят. Ни вчера, ни сегодня ни один из наблюдателей не заметил в доступной для мониторинга зоне ни одного мутанта. Это нам повезло, потому что поблизости нет никаких водоемов, судя по всему. Но в канализации вода есть. Значит, городские мутанты туда заберутся, и скорее рано, чем поздно, доберутся по коллектору до нас. Поэтому люк коллектора нам нужно как-то надежно заделать, так как его наличие ставит под угрозу вылазку. Понимаете?

– У нас есть ремонтный бетон, – проговорил Звягин. – Можно БТРом отбуксировать бронированный «Мерседес», установить его над люком и залить снизу бетоном. Это намертво запечатает коллектор. Но я не уверен в необходимости такого сложного и затратного действия. Оно означает как минимум потерю БТР. Ведь мы еще не знаем, как потом его очистить. Придется бросить снаружи.

– Да, резонно, – согласился Измайлов. – БТР терять не хочется.

– Я предлагаю пока отказаться от пломбирования люка. Вместо этого нужно вывести группу как можно раньше, пока мутанты до него под землей не добрались. Нужно понимать, что им придется топать пешком, а на это нужно время. Это раз. А два – я не уверен, что они вообще смогут подняться по шахте и выбраться наружу. Дело в том, что для пресечения несанкционированного проникновения в коллектор низ лестницы, как правило, отсутствует, и эта секция устанавливается ремонтниками в случае надобности. Кроме того, на магистральных коллекторах могли вообще установить наружные замки, так что люк без ключа не открыть. В общем, на мой взгляд, близость коллектора, скорее всего, вообще ни на что не повлияет.