Грани сумеречных миров. Леди из этих

Беляна, ничего не понимая, шла следом за женщиной вверх по лестнице на второй этаж. Когда перед ней распахнулась дверь, она оказалась будто в сказочном доме лесника - деревянные стены и пол, большой сундук у изножья кровати, застеленной шерстяным покрывалом, в углу дверь в соседнее помещение.

– Там умывальня и уборная, тебе ж сына надо помыть будет, да и самой не мешало бы. Молоком от тебя несет за несколько метров. Я сейчас уйду, ты окно не открывай, а то пролезут всякие, пикнуть не успеешь, как уже повяжут.

– Кто повяжет?
– недоуменно спросила Беляна.

– Так кобели местные, - женщина засмеялась.
– Ты ж вон какая статная, хоть и не нашего племени, желающих много найдется. Меня, кстати, Олла зовут, мужа моего Виллард. Дети наши на первом этаже спят, малы они еще. Вуллаф старший самый, отдельно живет, да еще пятеро женаты уже, а остальные семь малы еще, пока с нами обитают.

– Тринадцать?
– ахнула Беляна.
– Как же вы справляетесь?

– Это у Вилларда семя такое сильное, после Вуллафа сразу пятеро народилось, да потом еще дважды по трое, да последыш мой меньшой, дочка. В остальных-то семьях и поболее бывает, конечно, но зараз пятеро только у меня получилось.
– Мать Вуллафа даже приосанилась.
– У волков, почитай, в каждом помете несколько щенков нарождается, чаще по три, по два. Семьи большие у нас. Это у вас, людей, по одному ребятёнку бывает, тяжело вам, а мы привыкшие. Старшие с младшими помогают нянькаться.

– У волков?
– молодая женщина побледнела и отступила на шаг.

– А ты, милая, не знаешь, что в селение оборотней попала?
– мать Вуллафа хохотнула.
– Ну и удружил сынок! Ты уж побереги себя, у нас парней много холостых, а сейчас у тебя запах аппетитный, если кому внимание окажешь сама, то, конечно, оставайся, только хрупкий у людей организм-то, можешь и помереть вскорости.

– От чего?
– ситуация все больше и больше напоминала театр абсурда.

– Так от родов, милая. Муж-то с тебя, почитай, слазить не будет, так и будешь рожать каждый год по трое волчат.

– Ужас!
– выдохнула Беляна. Слишком свежи были воспоминания о родах, не представляла она, через что женщины проходят, пока сама не родила, а уж каждый год рожать, да по трое сразу - нет уж, увольте!

– Спасибо вам, Олла, я сейчас хочу умыться, сына переодену, да отдыхать буду. Завтра Вуллаф обещал меня к господину вашему увести. Он тоже волк?

– Светозар-то не волк, он из этих вот, - кивок подбородком в сторону малыша.
– Раньше часто их притаскивали на опушку леса, наши парни всех собирали, да к Светозару тащили, а уж куда он их переправлял - мне неведомо. Сейчас ваши бабы стараются не рожать таких детишек, редко стали приносить. Почитай, последнего ажно в позапрошлом году отдавали, а тут ты вот сама пришла. Тяжело с дитем-то расставаться, оно и понятно, только зря ты пошла сюда. Надобно было тебе с мужем оставаться.
– Олла вздохнула тяжело.
– Заболталась я с тобой тут, ужин на плите. Как сготовится, я к тебе дочку отправлю. Сама не выходи никуда, Виллард к закату только придет, да ляжет у двери твоей, чтоб не пролез никто.

Олла вышла и плотно прикрыла за собой дверь.

Беляна тяжело вздохнула и села на постель, держа малыша. Нужно покормить его сначала, решила она, потом помыть и переодеть в чистое. «Надеюсь, воды хватит», - подумала женщина и, поднявшись, прошла в умывальню. Там она обнаружила деревянную лохань и кран, торчавший из стены. «Цивилизация», - хмыкнула женщина довольно и повернула ручку крана. Из него тут же побежала горячая вода, наполняя лохань, в которой слив был закрыт пробкой. Возле противоположной стены стоял стул с дырой посередине, заглянув в которую, Беляна обнаружила воду где-то глубоко. Вероятно, это был своебразный туалет, слив в котором осуществлялся либо в специальный колодец, либо в резервуар, который потом чистили. Вернувшись в комнату, женщина с наслаждением вновь уселась на кровать, расстегнула платье, высвободив обе груди и принялась кормить сына. Такой ее и застал Вуллаф, ворвавшийся в комнату без стука. Глаза его жадно уставились на обнаженные груди, к одной из которых присосался младенец, а на сморщившемся соске второй висела капля молока. Беляна вспыхнула и попыталась стянуть покрывало с кровати, так как пеленки в руках не было, чтобы прикрыться, но парень отвернулся.

– Пришел узнать, все ли в порядке, - хрипло и будто с трудом проговаривая слова, сказал Вуллаф.

– Да, спасибо, - проклятое покрывало наконец удалось подтянуть и прикрыться.
– Можете повернуться.

Парень повернулся и сожалением взглянул на укрытую по самую шею женщину.

– Мать хотела, чтоб отец переночевал у твоей комнаты, но я сам решил это сделать. Сейчас парни вернутся в селение, почуют твой запах и придут сюда.

– Что за место такое страшное!
– воскликнула Беляна.

– Обычное поселение оборотней. У нас обоняние сильнее человеческого, вот и чуем больше, чем надо. Я в лесу тебя за несколько километров учуял, сначала волком пришел, потом уже обернулся.

– Так это ты был!
– Беляна пораженно вскинула на него глаза.

– Я был, - подтвердил Вуллаф.
– Еле сдержался, чтоб там же и не напиться твоего молока.

Глаза волка неотрывно смотрели в то место, где была грудь Беляны. Малыш уже начал покряхтывать, эти звуки ясно слышали оба.

– Давай сюда ребенка, там вода уже набралась, его надо отмыть, а то за весь день намучился, бедный, в этих твоих тряпках.

– А ты отвернись!

– Вот еще, чего я, сисек бабских не видел!
– С этими словами Вуллаф сдернул покрывало и снова жадно уставился на грудь Беляны. Пальцем он снял висящую каплю молока с соска и, медленно сунув себе в рот, облизал.
– Вкусная девочка, - тихо сказал Вуллаф, пока она пыталась запихнуть грудь в лиф платья.
– Давай сюда малыша.

Встав на ноги, Беляна передала сына волку и застегнула платье. Ее невероятно смутил тот факт, что Вуллаф попробовал ее молоко, это было так... волнующе, внутри все само сжалось в комок и тягуче разлилось по низу живота.

– Если ты не прекратишь, - заметил Вуллаф, опуская малыша в воду и не оборачиваясь к женщине, - то еще до ночи окажешься с раздвинутыми ногами подо мной на кровати.

– Что я должна прекратить?
– возмущенно вспыхнула женщина.

– Хотеть меня, - просто отозвался парень.

– Я и не хочу!
– с вызовом ответила Беляна.

– Не забывай, женщина, я зверь, я чувствую, когда самка потекла. Ты вчера родила щенка, маги тебя вылечили, ты снова готова к вязке. Я бы даже сказал, что сама хочешь этого. Ваши маги, сами того не понимая, дают вам зелье, которое способствует скорейшему восстановлению детородной функции для нового зачатия. Если сегодня произойдет совокупление, ты понесешь снова.

Говоря все это, Вуллаф купал младенца, а тот блаженно щурил глазки, покоясь на одной большой ладони.

Беляна вспыхнула от осознания того, что слова парня всколыхнули в ней волну горячего желания. Она сама от себя такого не ожидала, поэтому вышла из умывальни и несколько раз глубоко вздохнула. С мужем у нее не было такого вот ощущения никогда. Он сам приходил к ней в спальню, долго ласкал, прежде, чем у нее появлялась вот такая волна тепла внизу живота, потом только входил в нее и через несколько минут все заканчивалось. Беляна не знала, что можно самой вдруг захотеть мужчину. Наверное, он прав, маги что-то специально подмешивали в целебное зелье, потому что многие женщины рожали вторых детей через 9-10 месяцев после первых.

Приготовив пеленку и отдышавшись, она снова вошла в умывальню, где Вуллаф уже заканчивал купать младенца. Вытащив его из воды, волк закутал малыша в поданную пеленку и направился в комнату, оттолкнув плечом стоявшую на пороге женщину. Странно, но ее эта грубость не возмутила. Повернувшись, она смотрела на парня.

– Тебя тоже искупать?
– спросил он, пристально глядя на нее.

– Н..нет, - отозвалась Беляна.
– Я сама.

– Иди уже. Да брось платье свое у порога, я отнесу матери, помощница постирает и высушит, а то пойдешь к господину завтра вся в молоке.