Грани существования: Жизнь без права умереть

В себя я пришел неожиданно, и словно током ударенный. Где-то на периферии слуха, я уловил нетипичный для этого мира звук. Прислушался, с десяток ударов сердца ничего не происходило, но на одиннадцатый я услышал снова.

— Женский вскрик. — Прошептали мои губы, а голова безошибочно повернулась в нужную сторону.

Максимальное усиление ног, и мной выстрелило вперед практически на сверхзвуке, раскидывая трупы под ногами и расшвыривая мешающих монстров. Я не видел своей цели, но прыгать было глупо, потому как я терял преимущество в скорости. Помниться однажды мне попадался тут разумный, но тогда я не успел. Сейчас я не повторю той же ошибки.

Один такт пульса, я смазанной тенью пронесся сотню метров, и врубился в кучу монстров, что взгромоздились над чем-то маленьким, по сравнению с ними. Взяв мечи обратным хватом, я завертелся словно волчок, шинкуя неповоротливых гигантов в мелкий фарш. Сам от себя не ожидал такой скорости, видимо мое эмоциональное состояние подстегивало меня.

Монстры кончились, а на месте их кучи заваленная обрубками тел лежала без сознания девушка. Длинные красные от крови волосы, связанные в конский хвост, растрепались. Лицо отдавало чем-то восточным или азиатским, не разбираюсь я в этом, но очень красиво. Грудь и рука были закрыты легкой тканевой накидкой. На бедрах широкий пояс с металлической вставкой по типу щита, и белые кружевные трусики, сейчас несколько грязноватые.

— Ну, блять, еще скажите, что это броня. — Приложил я руку к лицу во всемирно известном жесте.

Хотя, чего я придираюсь, сам то голожопый щеголяю последние пару лет. Кстати да, надо бы найти штаны. А то очнётся барышня, а я в неглиже, не порядок. Обвинит меня еще в непристойном поведении, а я этих грязных инсинуаций не потерплю.

Отбой штанам, баба ранена. Вернее, у нее отсутствовала левая кисть, а на правом бедре глубокий порез. Разбитую губу и наливающиеся фингалы под глазами из-за сломанного носа я в расчет не беру. Быстро прошелся по полю битвы, набрал тряпок и нарезал ремешков из кожаного плаща, принялся за раны моей новой знакомой.

Для начала замотал культю ветошью, а после туго стянул кожаным ремешком выше раны, надеюсь от кровопотери не помрет. Ногу я так же перемотал и наложил несколько стягивающих повязок. Вряд ли она долго протянет, если у нее нет хоть какой-то регенерации, отличной от человеческой. Судя по бледному виду, крови потеряла она много.

Монстры начали прибывать все быстрее и быстрее, поэтому я решил менять место дислокации. Осторожно подняв девушку на руки, я легкой трусцой побежал куда глаза глядят. Разницы особой нет, какое направление выбирать.

По пути наткнулся на стаю собакенов, думаю подкрепиться раненой будет не лишним. А то сил на восстановление не будет. Она и так бессознательно морщиться при резких рывках. Аккуратно положил девушку на более-менее целого кентавра, он еще теплый и относительно чистый. Сам же вооружился подобранным копьем, и слету нанизал пару псин что решили атаковать незащищённую спину.

— Вот и шашлык. — Кивнул я на насаженных тварей, и воткнул копье основанием вниз в землю.

Резкий рывок в сторону вожака стаи, и вот его шея переламывается в моей медвежьей хватке. Перехватив его поудобнее, ударил очередную псину мёртвой тушей наотмашь. Судя по скулежу и хрусту, позвоночник перебит. Отбросить изломанное тело вожака, ногой поддеть ржавый клинок с земли и метнуть в хитрую суку, что решила позариться на мою бабу. Меч воткнулся по рукоять в голову псине. Все же метать острые железяки я научился сносно.

Оставшиеся пара пёсилей поспешила ретироваться, в виду потери преимущества в численности. Преследовать их я не стал, а лишь ускорено зачистил пятачок в пятьдесят метров от других монстров, это даст минимум минуту спокойствия, а минута здесь равносильна часу в моем прошлом мире.

Пока я споро разделывал собак, стараясь оставить чистым мясо, девушка пришла в себя. Ее взор был слегка мутноват.

— Ты. — Показал я пальцем в нее. — меня. — Указал на себя. —понимаешь?

Красавица вздрогнула, непонимающе уставилась на меня и попыталась отползти в сторону, но сморщилась от боли в руке и ноге.

— Ясно. Не двигайся, я друг. — Попытался, как можно дружелюбнее улыбнуться ей и медленно подошел. Протянул кусок мяса.

— Ешь. Еда. — Та не отреагировала, лишь плотнее вжалась в тушу мертвого кентавра.

Я показал пример, откусив кусок свежатины испачкавшись в крови монстра, а после показал на ее раны. Моя новая знакомая перевела ошарашенные глаза с меня на свою культю, а после на ногу. Скривилась от снова нахлынувшей боли и прижала обрубок к груди. Снова ткнул куском мяса в ее сторону.

Вот вроде понимание появилось в ее взгляде, потому как девушка позеленела. Я снова повторил.

— Ешь.

На этот раз болезную все же вывернуло. Я не стал больше настаивать, а вновь пошел зачищать монстров. Минута, отведенная нам, истекла, и те подошли к границе нашей безопасной зоны. Одухотворенный появлением разумного спутника, я справился с зачисткой в два раза быстрее, и на этот раз радиус удвоил. Так что минуты две я выиграл.

Когда я вернулся к девушке, та пыталась уползти. Судя по тому, что она копошилась в жиже кишок, крови и грязи, активно блевала, ей сие идея начала казаться идиотской.

Пришлось подхватить девушку на руки и уложить на место. Вся в этой грязи она не была такой же притягательно красивой, но выбирать не приходится. Я подобрал лоскут ветоши, что использовал для перевозки и протянув здоровую руку раненой. Та не стала отказываться, и принялась оттирать грязь с лица.

— И что мне с тобой делать? — пробормотал я, подняв к небу глаза.

На мое удивление, девушка повернула ко мне голову.

— Так ты умеешь говорить?

Амазонка

Как это могло случиться? Чем я прогневала богов? Почему великая мать решила принести в жертву именно меня?

Все эти вопросы я задавала, захлебываясь в слезах лежа на жертвенном алтаре. Раз в десять лет, одну из девушек по случайной жеребьёвке приносили в жертву темному божеству, что скрывал наш мир, от мира внешнего. По правилам, девушек, не достигших двадцати лет, не трогали, поэтому я не особо переживала, так как двадцать мне исполнилось только сегодня утром.

Никто не мог поверить в то, что сегодня участь жертвы выпадет именно мне. Моя мать хотела предложить себя, но жрица была непреклонна. Закон, что установил Бог, не имеет иной трактовки. Поэтому пришлось смириться.

Я была в шоке, не верила и не хотела умирать. Я же только начала жить! Я не успела даже украсть собственного мужчину, неужели мне суждено умереть девственницей?! Старшие столько рассказывали, как же хорошо быть с сильным мужчиной... И что теперь?

Вот лестница на алтарь, меня ведет арьергард из стражниц. Ноги, руки и шея закованы в тяжелые цепи. По щекам текут слезы. Я ничего не понимаю. Мне страшно, все тело трясет, а ноги подгибаются. Меня подхватили сильные руки и поволокли на пьедестал.