Грани
Шрифт:
Но о дискомфорте пришлось позабыть, так как мальчик заговорил:
— Ты смешной. Я родился в этих краях очень давно и особо не размышлял, как называется это место. Оно находится здесь, сколько я себя помню. Кажется, вы называете подобное место домом? — мальчик посмотрел на Эрика, ожидая ответ, но Эрик явно был в замешательстве, а потому мальчик продолжил:
— Прости, я забыл представиться. Меня зовут Мэлоу.
«Мальчик по имени Мэлоу, так значит? Не самое устрашающее имя для хозяина Ада», — подумал Эрик.
— Приятно познакомиться…, наверное, — Эрику было сложно настроиться
— Тут довольно… необычно, — с некой неловкостью произнес Эрик, — тут много всякого того и… этого. Тут явно не скучно.
В ответ на это Мэлоу оглянулся по сторонам. Пройдясь по каждому предмету, находящему в зале, Эрику казалось, будто бы сам Мэлоу не перестает удивляться столь дикой обстановке. По окончанию Мэлоу вдруг устремил свой взгляд прямо в потолок и произнес:
— Если тебе интересно, то в столовой располагается сцена для рок группы, а на одной из башен есть вертолетная площадка.
— Эм, вертолетная площадка? С настоящим вертолетом?
— Ну, насколько я помню, в последний раз там стоял танк. А уж то, что хранится в моей темнице…
Эрик, выразив недоумение всем своим лицом, на мгновенье потерял дар речи. Ну а потом… вспомнив где он находиться лишь издал дружелюбный смешок. В ответ на лице Мэлоу показалась столь же дружелюбная улыбка. Хотя после слов о темнице искренности в ней было так же мало, как и джема в булочках, что покупал Эрик в свое время еще в школьной столовой.
Мэлоу и Далматинец… кто они такие? Эрик задался этим вопросом вновь, глядя на сумасшествие окружающей обстановки. Вдруг ему стало даже смешно. Именно, и как он не догадался до этого раньше! Все, что происходило, напоминало Эрику Страну чудес, о которой он читал в «Алисе» Кэрролла. Сравнение было вполне уместным — его окружало царство юной искательницы приключений.
«А ты, должно быть, кролик по имени Мэлоу. Веди же меня, ушастик!» — Эрику стало смешно от собственных мыслей.
В Эрике боролись уважение к хозяину дома и мягкость к простому ребенку. Но он хотел получить ответы на свои вопросы о сомнительной реальности:
— Зачем ты привел меня… в гости? Что-то должно случиться? Все мертвые проходят через это?
— Спасибо, Томас.
— Эм, вообще-то я не Томас…, - начал было Эрик, но по взгляду мальчика понял, что фраза адресована не ему.
Обернувшись, Эрик увидел у двери мужчину средних лет, не старого, но уже успевшего обзавестись сединой. Этот господин имел строгие черты лица и равнодушный взгляд. По выдержке и форме одежды Эрик заключил, что перед ним стоит или бывший военный, или (что более подходит для этого места) дворецкий.
Томас, как человек, знающий свою работу от и до, не издавая ни звука, молниеносно положил на стол поднос и незаметно исчез из комнаты.
«Наверное, так и происходит в жизни людей, у которых есть прислуга. Не дворецкий, а чертов ниндзя», — подумал Эрик.
— Говорят, под горячие напитки разговор идет куда приятнее, — произнес Мэлоу, будто не замечая растерянности Эрика.
Эрик взглянул на поднос. На нем располагались две чашки, от которых шел приятный
запах… какао? Эрик осторожно взял одну чашку из рук Мэлоу и принюхался. Слюноотделение Эрика усилилось, а во рту словно бы пересохло.«Вряд ли меня привели сюда только для того, чтобы отравить», — подумал Эрик и жадно испил из чашки.
Только тут он по-настоящему понял, что чувствует не только запах какао, но и ощущает его вкус! Это было просто божественно, только мягкое кресло все также не хотело становиться мягким для Эрика, хотя вкус какао сумел снять раздражение по этому поводу.
— Это ваш дворецкий? — поинтересовался Эрик. — Кроме вас тут больше никого нет?
— Да. Мы с Томасом живем совсем одни. И он не столько дворецкий, сколько… просто Томас. Он многое умеет. Честно говоря, почти все.
Эрик дружелюбно кивнул и уткнулся вновь в свою чашку.
«Они словно Альфред и Брюс Уэйн. Еще чуть-чуть, и мне предложат стать новым Робином»[1]. Вслух Эрик этого не произнес, но сама мысль его позабавила.
— Я нахожусь здесь достаточно и уловил одну закономерность, — вдруг начал объяснять Мэлоу. — Тебе будет интересно это услышать. Так выходит, что сюда попадают только те, кто добровольно лишил себя жизни. Это для того чтобы ты понял, где же все-таки находишься. Видимо, для других существует Рай. Но ты тут, Эрик, значит, здесь тебе и место. У меня было много гостей, подобных тебе. Их отличала только форма самоубийства и мотив. Если захочешь, я могу рассказать тебе пару таких увлекательных историй.
Внезапно лицо Мэлоу из беззаботного стало очень серьезным.
— Знаешь, где все эти люди сейчас?
У Эрика перехватило дух.
«Неужели это особняк маньяков, которые заманивают гостей на чашку какао, а после расчленяют и хранят в подвале?»
Но тут же Эрик отбросил подобные мысли: «Да нет, я ведь уже мертв. Фух, хвала богам. Иногда хорошо быть мертвым».
— Что? — произнес Эрик вслух. — Эм, прости, где, ты говоришь, эти люди?
Мэлоу молча направил свою руку на огромные окна.
«Этот снег… неужели это…?»
Мэлоу решил внести некоторые объяснения:
— Да. Это именно то, о чем ты подумал. Когда-то они были людьми. Но время здесь способно убить даже мертвых. Не сразу, конечно. На это уходит от нескольких минут до… самой вечности. Это зависит от стойкости, но итог у всех один. Сюда попадают сотни людей каждый день. Ты даже не представляешь, сколько людей заканчивают жизнь самоубийством ежечасно! И каждый скитается здесь, в своих памятных коттеджах.
Эрик окончательно потерял дар речи, и Мэлоу решил объясниться более подробно, наконец, расставив все точки над «I».
— Памятные коттеджи, — повторил он. — Ты ведь нашел дневник именно в нем? Их тут тысячи. Но ты можешь увидеть лишь свой. Так это устроено. Это место каждого заставляет страдать в одиночестве. И каждый станет частью этого мира. Частью моей истории.
Мэлоу кивнул головой в сторону книжных полок. Эрик взглянул на эти стопки книг, и его пронзило озарение. Это были дневники. Сотни дневников жизней сотен людей. Тут явно побывали многие, но….
Не она.
«Сюда попадают только те, кто добровольно лишил себя жизни…»