Граница вечности
Шрифт:
— И что же замышляет Ватикан? — спросил Джордж.
— Какую-нибудь гадость. По-моему, они считают, что Польша — это слабое место у Советского Союза. Польский папа будет делать больше, чем махать туристам с балкона. Вот увидите.
Джордж собирался спросить, так что же будет делать папа, как в клубе стало тихо и он увидел, что прибыл президент Картер.
Все зааплодировали, даже республиканцы. Президент поцеловал новобрачную, пожал руку Джорджу и взял предложенный бокал розового шампанского, хотя отпил один глоток.
В то время как Картер разговаривал с Перси и Бэйб, которые были давними
— Вы не хотели бы поработать в комиссии палаты представителей по разведке?
Джорджу польстило такое предложение. Комиссии конгресса представляли собой важный орган. Членство в нем давало власть.
— Я конгрессмен всего с двухлетним стажем, — сказал он.
Помощник кивнул.
— Президент предложил выдвигать чернокожих конгрессменов, и Тип О’Нил с этим согласен. — Тип О’Нил был лидером большинства в конгрессе, и ему принадлежала прерогатива в назначении членов комиссии.
— Я буду рад служить президенту в любом качестве, но разведка? — сказал Джордж.
ЦРУ и другие разведывательные органы находились в подчинении у президента и Пентагона, но их уполномочивал, финансировал и теоретически контролировал конгресс. В целях безопасности контроль делегировался двум комиссиям — одной в палате представителей и одной в сенате.
— Я знаю, о чем вы думаете, — сказал помощник. — Комиссии по разведке обычно формируются из друзей военных, из людей, придерживающихся консервативных взглядов. Вы — либерал, который критиковал Пентагон за Вьетнам и ЦРУ за Уотергейт. Вот почему мы хотим предложить вас. В настоящее время эти комиссии не наблюдают, а просто аплодируют. Разведывательные агентства, которым сходит с рук убийство, будут и дальше совершать их. Так что нам нужен кто-то, кто будет задавать острые вопросы.
— Разведывательное сообщество ужаснется.
— Вот и хорошо, — сказал помощник. — Их нужно тряхнуть, после того как они вели себя в никсоновскую эпоху. — Он бросил взгляд на другую сторону танцевальной площадки. Проследив за его взглядом, Джордж увидел, что президент Картер уходит. — Я должен идти, — проговорил помощник. — Вам нужно время, чтобы подумать?
— Нет, — ответил Джордж. — Я согласен.
* * *
— Крестная? Я? — удивилась Мария Саммерс. — Ты серьезно?
Джордж Джейкс улыбнулся.
— Ты не очень верующая, я знаю. Но и мы тоже. Я хожу в церковь, чтобы порадовать мать. Верина была в церкви один раз за последние десять лет, и то только на нашу свадьбу. Но идея крестных родителей нам нравится.
Они обедали в столовой для членов палаты представителей на первом этаже Капитолийского здания, сидя перед знаменитой фреской «Капитуляция генерала Корнуоллиса». Мария ела мясной рулет, а Джордж — салат.
— Когда она должна родить? — спросила Мария.
— Примерно через месяц, в начале апреля.
— Как чувствует себя Верина?
— Ужасно. Вялая и дерганая одновременно. Очень устает, что бы ни делала.
— Скоро все пройдет.
Джордж вернул ее к тому, о чем шел разговор.
— Ты будешь крестной матерью?
Она снова уклонилась от ответа.
— Почему ты просишь меня?
Он
чуточку подумал.— Потому что я доверяю тебе. Может быть, больше, чем кому бы то ни было, кроме моей семьи. Если бы Верина и я погибли в авиакатастрофе, а наши родители были бы слишком стары или умерли бы, я был бы уверен, что ты обязательно позаботишься о моих детях.
Мария была тронута.
— Как приятно слышать такое.
Джордж подумал, но не сказал, что у Марии едва ли будут свои дети, ведь ей в том году должно было исполниться сорок четыре года, как он подсчитал. А это значило, что у нее в избытке материнской любви, которую она могла бы дать детям своих друзей.
Она была почти членом семьи. Его дружба с ней длилась почти даадцать лет. Она продолжала заходить к Джеки несколько раз в году. Мария нравилась Грегу, Льву и Марге. Она не могла не нравиться.
Джордж не брал в расчёт эти соображения, но все-таки сказал:
— Если ты согласишься, то сделаешь большое одолжение Верине и мне.
— Верина действительно этого хочет?
Джордж улыбнулся.
— Да. Она знает, что мы были близки, но она не из ревнивых. Кстати, она восхищена, какую ты сделала карьеру.
Мария посмотрела на людей, изображенных на фреске в одежде и обуви XVIII столетия, и сказала:
— Наверное, я капитулирую, как генерал Корнуоллис.
— Спасибо, — обрадовался Джордж. — Я очень рад. Я бы заказал шампанского, но знаю, что ты не станешь пить его в разгар дня.
— Может быть, когда родится ребенок.
Официантка забрала тарелки, и они попросили кофе.
— Как дела в государственном департаменте? — поинтересовался Джордж. Мария там стала большой шишкой. Ее должность называлась заместитель помощника госсекретаря и была более влиятельной, чем казалась на слух.
— Мы пытаемся разобраться, что происходит в Польше, — пояснила она. — Это непросто. Мы принимаем к сведению, что правительство подвергается резкой критике в рядах Объединенной рабочей партии, которая является коммунистической.
Рабочие живут в бедности, элита пользуется большими привилегиями, а «пропаганда успехов» только выпячивает недостатки. В прошлом году снизился национальный доход.
— Ты знаешь, что я член комиссии палаты представителей по разведке.
— Конечно.
— От секретных служб вы получаете надежную информацию?
— Да, надежную, насколько можно судить, но ее недостаточно.
— Ты хотела бы, чтобы я поднял этот вопрос на комиссии?
— Да, пожалуйста.
— Возможно, нам понадобится дополнительный разведывательный персонал в Варшаве.
— Думаю, что да. Польша могла бы представлять важность.
Джордж кивнул.
— Грег тоже говорил об этом, когда Ватикан избрал папой поляка. А Грег обычно бывает прав.
* * *
В сорок лет Таня стала недовольна своей жизнью.
Она спрашивала себя, что бы ей хотелось делать в течение следующих сорока лет, и пришла к убеждению, что ее не устраивает быть прислужницей у Василия Енкова. Она рисковала своей свободой, знакомя мир с его талантом, но это ничего не принесло ей. Она решила, что настало время сосредоточиться на своих собственных нуждах. Что это значило, она не знала.