Граница

— А в цистерну смотрели? — спросил Воронков лейтенанта.

— Никак нет, товарищ полковник, — ответил Ганиев. — Да кто же там может быть? Задохнется!

— На границе всё может быть, — напомнил полковник.

— Ищите, ищите! — зло усмехнулся Махров.

Зубарев поднялся на цистерну. Ральф не захотел отставать от него и тоже полез по крутой железной лестнице.

Солдат откинул крышку люка. В лицо ударил тяжелый запах бензина. Зубарев отшатнулся.

Ральф склонился над люком и тут же с протяжным воем грохнулся на землю. Из горла хлестала кровь.

— Это что же у вас... цистерна обороняется? — сказал полковник, багровея. — Арестовать!

Махров сразу как-то вдруг осунулся и обмяк. Он, пожалуй, никогда не мог забыть того дня, который всю его жизнь наполнил сумятицей и страхом.

Это было два года назад.

По размытой дороге спускалась с отгонных пастбищ полуторка. Махров спокойно крутил руль. Вечерело. Шофер включил фары и сквозь косые струи дождя увидел на обочине дороги человека. Он был в прорезиненном плаще и армейской фуражке с поломанным козырьком.

Незнакомец поднял руку. Махров притормозил.

— Не в колхоз ли «Иттифок»? — спросил мужчина.

— В «Иттифок», — ответил Махров.

Незнакомец обрадовался, сказал, что впервые в этих краях, и попросил довести до центральной усадьбы.

— Петров, лектор из области, — представился он. В руках у него был туго набитый портфель.

— Садитесь, — пригласил Махров.

Вскоре из портфеля была извлечена бутылка с белой головкой и алюминиевый стаканчик. Выпили за знакомство. Дорога пошла веселее.

Машина бодро взяла подъем и круто свернула.

— «Мертвая петля», — пояснил Махров. — Внизу — пропасть. Чтобы водить здесь машину — большое умение требуется.

— Где «Мертвая петля»? — спросил Петров, открывая дверцу.

Машину подбросило. Должно быть захмелевший, Петров разжал руки и вывалился из кабины.

Махров, вместо того, чтобы оказать помощь пострадавшему, выжал из старой полуторки всё, что она могла дать. Он не сомневался, что Петров разбился, и испугался ответственности. Кто поверит, что Петров вывалился сам?

Только проехав километров десять, Махров заметил оставшийся в кабине портфель. Остановил машину. Дрожащими руками открыл портфель и не поверил своим глазам: в бумажном пакете — пачки денег.

«Скажут, что из-за денег убил Петрова!» — промелькнуло в его голове.

Махров растерялся.

Нет, нет, никто не должен знать, что это он подсаживал лектора на дороге!

...Прошло несколько месяцев. Однажды Махрова остановил на улице незнакомый человек.

— Вы, наверное, не догадываетесь... — начал он.

— Нет, не догадываюсь, — сказал водитель.

— А эта фуражечка вам знакома?

Махров посмотрел на голову незнакомца и... узнал фуражку своего пассажира. Он не нашелся, что ответить. Незнакомец и не требовал ответа.

— Я знаю, почему вы убили Петрова, — сказал он. — Вам нужны были деньги.

Махрову стало страшно. Он хотел возразить, но незнакомец резко перебил его:

— Ведь вы не сдали денег и никому не сказали о своем преступлении. Теперь же прошло много времени, да и кто вам поверит...

И об этом разговоре Махров никому не сказал.

Так он стал агентом иностранной разведки. Махров, конечно, не знал, что его «пассажир» невредим и нарочно выпрыгнул из машины. И не был он ни Петровым, ни лектором...

По заданию резидента Махров перешел работать в автопарк. Некоторое время его не беспокоили, а потом передали тома Драйзера и подробные инструкции. Занимался с ним по радиоделу «старый букинист» Тихомиров.

Первого числа, ровно в двадцать два ноль-ноль, Махров передал шифрограмму:

«ВСЕ ГОТОВО. ЖДЕМ.»

Так устанавливалась связь.

Ответ пришел вскоре.

Выждав несколько дней, Махров повторил условный текст с небольшим изменением, точно так, как того требовала инструкция.

Всё, что ему приказывали, он исполнял. Даже поменялся с Игнатюком машинами, хотя сделать это было непросто.

Всё шло гладко, и лишь однажды (когда Махров впервые разворачивал рацию), Калачкин застал его за странным занятием. Махров заглушил мотор и... держал в руках книгу.

— Ты почему стоишь? — удивился Калачкин.

— Очень интересная книга, — соврал Махров. На самом деле он сверял шифр.

— Драйзер? Что за книга?

Калачкин не читал Драйзера. Вообще он ничего не читал, но тут вдруг стал приставать: дай почитать.

Конечно, Махров не мог дать ему эту книгу. А чтобы тот отвязался, «раздавил» с ним поллитра.

— Но я эту книжку найду! — бормотал захмелевший Калачкин. — Хочешь, поспорим?

Он сразу понял свою выгоду. Как начнет просить Махрова дать ему Драйзера, так тот «ставит поллитра». Пьянице Калачкину больше ничего не нужно было.

А Игнатюк... Что ж Игнатюк?.. Его попросили купить билет, он и купил. Не станет же он вмешиваться в дела Махрова: чужая семья — потемки!..

Солнце поднялось высоко, но для Джима Кента еще была ночь. Он сидел в цистерне и ориентировался лишь по светящимся стрелкам часов. На нем была кислородная маска.

Граница позади. Через несколько часов скорый поезд увезет Кента в Казахстанские степи. Махров позаботился достать билет на этот поезд и уже передал его Кенту.

В одиннадцать часов пятнадцать минут поезд прибудет на станцию. В одиннадцать двадцать четыре — отправление. За две — три минуты до этого, не раньше, Кент рассчитывал появиться на вокзале. Документы в порядке.

Махров должен был к десяти часам проскочить все контрольные посты, а в нескольких километрах от станции незаметно свернуть в лесок. Там Кент рассчитывал выйти из своего убежища и переодеться.

...Конечно, когда блестящий «кадиллак» мчался по широкой автостраде в Лэнгли [13] , Джим Кент чувствовал себя удобней. Ну, да ведь не беда...

13

Лэнгли — предместье Вашингтона.