Гранит науки. Том 4

Мне же нужно было лишь дождаться, когда он подойдёт к нам. Он будет вынужден сделать это по правилам гостеприимства. А там он уже явно постарается поговорить со мной тет-а-тет. Я ведь специально в ответе на приглашение попросил управляющего упомянуть, что желаю познакомиться с князем. Лишний раз провоцирую его на то, чтобы он всё же провернул свою интригу, а я на неё ответил бы.

И я таки дождался.

— Алексей! — Первым делом князь решил поприветствовать Гагарина. — Сколько лет, сколько зим! Давненько мы с тобой не видели, а?

— Что правда то правда. Сам знаешь — у нас, аристократов жизнь полна забот. Особенно когда ты являешься наследником рода.

— Ну я уже отмучился и теперь целый князь. Теперь у меня этих забот ещё больше! — Рассмеялся Любомирский. Отсмеявшись, он глянул на Наталью. — А это чудное создание твоя дочка, я прав? Очень рад с тобой познакомиться, красавица!

— Взаимно, князь, — чуть поклонилась девушка.

— А вот и Александр Беляков! — Настал мой черёд. — Вы юноша прямо звезда высшего света — за очень короткий срок сумели взбаламутить наше болото!

— Судьба очень любит подкидывать мне проблемы, а я обожаю их решать, — улыбнулся я. — Вот и живу достаточно насыщенной жизнью, которая невольно влияет на других людей.

Следующие три минуты были посвящены трёпу ни о чём. Все соблюдали правила вежливости, требовавшие от нас всех необходимость пообщаться с хозяином данного мероприятия.

И лишь спустя три минуты дело сдвинулось с мёртвой точки:

— Александр, ты не против если мы отойдём поболтать наедине?

— Не имею ничего против. Простите, вынужден откланяться для разговора с князем.

Оставив Таичкова вместе с Гагариными, я с Любомирским решили пройтись и не дать никому даже случайно подслушать наш разговор.

— Как вам званный вечер, Александр?

— О, мне всё очень нравится! Больше всего мне понравилось две вещи: что вы решили организовать этот вечер на свежем воздухе и представление перед публикой с помощью глашатая. Мне уже удалось побывать на нескольких мероприятиях, которые организовывали знатные семьи, но нигде я не встречал ничего подобного.

— Очень рад, что сумел вас поразить. В последнее время наблюдается некое однообразие в устраиваемых мероприятиях. Всем заправляют главы рода, которые зачастую являются стариками, что предпочитают делать всё по принципу «как деды завещали». Им не хватает гибкости мышления молодого поколения, которое очень любит экспериментировать!

И хотя это был трёп ради трёпа, но не согласиться с его словами я не мог. Закостенелость аристократии связана с тем, что слишком уж часто главами родов становятся старики, что не готовы проводить активные изменения даже в рамках своей семьи. Увы и ах!

Но мне не хочется тратить своё время на лишнюю болтовню.

— Леонид Сергеевич, вы же не просто так отвели меня в сторонку, чтобы пожаловаться на стариков? Я взрослый мальчик, всё понимаю. Если у вас есть дело, то прошу — выскажите то, что хотели сказать.

— Понимаете, Александр, несколько знатных родов встревожены тем, что могли оказаться у вас в опале, — наконец-то решил перейти к сути князь. — В первую очередь это связано с почившим князем Суворовым, что собрал в определённый момент вокруг себя множество глав знатных семей. И эти люди всерьёз опасаются, что вы могли посчитать их причастными к тем… «неприятностям», что доставил вам Николай Суворов. Учитывая ваш характер и недавнюю ситуацию с Грубовым, эти опасения вполне обоснованы.

— Ещё как обоснованы, — кивнул я и отпил из бокала вина. — Понимаете, ещё при моей личной встречей с бывшим князем у меня с ним состоялся крайне приватный разговор. Он назвал мне множество имён и фамилий. Предполагаю, что упомянул он и те рода, что сейчас беспокоятся о своей судьбе.

— Но вы же должны понимать, что он легко мог соврать вам? Назвать имена даже не только не причастных ко всей этой ситуации, но даже своих врагов, которым желал серьёзных неприятностей.

— Не могу отрицать подобного. Собственно, поэтому я и не пошёл войной на эти самые рода. Пока не пошёл. Со временем, когда стану сильнее и у меня появятся для этого возможности, я займусь этим вопросом. Список тех фамилий у меня имеется, да и на память я не жалуюсь. Проведу собственное расследование и, если обнаружу, что кто-то действительно желал зла мне или моим близким… Ну, характер у меня действительно тяжёлый.

На самом деле я… забыл про это всё. Действительно, прозвучало множество фамилий участников заговора. Кое-какие я даже хорошо запомнил. Только вот после того, как с Суворовым было покончено, я совсем забыл эти знатные семьи. И даже не подумал сразу или потом им отомстить. А чего вы от меня хотите? У меня в жизни постоянно что-то происходит, столько дел бывает наваливается. Упустить что-то из виду очень просто.

Однако Любомирскому я сказал совершенно другое. И не просто так. Он решил сыграть роль этакого посредника? Пожалуйста. Я не только пообломаю ему все планы, но ещё и выйду из этой истории с весомой прибылью.

— Вот именно про это я и говорил. Главы родов, что явно не имеют никакого отношения к делам Суворова не хотели попасть под вашу горячую руку. К тому же их могут подставить те, кто виновен в ваших бедах и тогда вы покараете невиновных. Согласитесь, что это было бы крайне печально? Вот поэтому я хотел бы выступить в роли посредника. Вы могли бы встретиться с этими уважаемыми людьми в моём поместье и поговорить об их опасениях. Уверен, что у вас получилось бы прийти к согласию.

Теперь всё встало на свои места. Встречусь с главами родов, они сделают мне пару предложений, чтобы успокоить меня и будет худой мир, между нами. В целом как бы для меня очень выгодное предложение. Но ведь Любомирский явно надеется, что сыграв роль посредника он оставит в долгу как этих князей, как и меня. Тут либо долю предложить придётся, либо потом оказаться должным какую-нибудь услугу.

Не хочу делится или оказываться в должниках у этого человека. А у него уже чуть ли не глаза горят в предвкушении. Придётся очень сильно огорчить его. Мне даже немного жалко его: старался человек, придумывал такую хитрую комбинацию… Но тут этот безродный взял и обломал всю малину! Столько трудов насмарку!

Хотя чего скрывать. Вру я, конечно. Нисколько не жалко мне его.

— Я понял, что вы хотите донести до меня, Павел Карлович, — сказал я. — И признаю, что вы проявляете благородное рвение желая выступить посредником между если не врагами, то людьми, что не особенно любят друг друга. Но возникает закономерный итог — а мне это всё нужно?

У Любомирского на мгновение промелькнуло удивление в глазах. Но должен отдать должное — эмоции он держал под контролем и практически мгновенно продолжил разговор словно ничего такого я и не сказал.

— Ну что вы, Александр! Вы же не какой-нибудь головорез или же безумец, который только делает, что нарывается на конфликт. Дерзковаты, любите иногда действовать прямолинейно, но всё же определённую грань не переходите и держите себя в рамках приличия. Можно сказать, что вы уверенно держитесь в дворянской среде, что определённо заслуживает уважение — всё же вас с детства не готовили к тому, что у нас тут иногда происходит.