Грася

— Ясно.

С первого раза лэр Ручак не добился видимого успеха в лечении, но сказал, что теперь хуже не будет. Потом пришла лэра Асти. Она быстро и умело обтёрла парня влажными тряпками, потом поводила над ним руками и в некоторых местах втёрла мазь. Делала она всё это, молча. Грася скорее почувствовала, что лэра не собирается ничему учить девочку. Либо Зибор получит помощь от женщины, либо никак. Вздохнув, она заплатила и договорилась о повторе манипуляций на следующий день. Ещё два раза хватит на оплату лэра Ручака и останутся крохи на полёт в столицу. Значит, надо караулить транспорт и перехватывать его, как другие перехватили её дракона.

Поначалу Грася нервничала, подыскивая момент, когда лучше лететь в столицу. Потом случился прорыв и лекарское крыло заполнилось раненными. Их лечили в первую очередь.

Зибор пришёл в себя после второго воздействия целителя, но совершенно не мог шевелиться. Ужас, отразившийся на лице парня, пролился бальзамом на издёрганную душу девочки. Она всё искала слова, чтобы впредь друг больше так не рисковал здоровьем, но беспомощность Зибора оказала на него нужное влияние. Грася знала, что это временно, но говорить ему об этом не спешила, чтобы прочувствовал и не забывал.

Когда лэр Ручак стал свободнее, тогда Грася, при Зиборе, предупредила целителя, что ждёт оказии и летит в столицу за деньгами, чтобы оплатить дальнейшее лечение.

— Грасенька, ты можешь оставить нам парня насовсем. Ему всё равно скоро служить, может он выберет себе военную службу, тогда поставим его на ноги бесплатно.

— Нет, лэр Ручак, спасибо за предложение, но Зибора ждёт в городе работа.

— Ну что ж, тогда не задерживайся.

Грася целый день проторчала на площадке, выжидая, не прилетит ли кто из столицы, чтобы сразу забить себе местечко, но, как назло, никто не спешил по делам в крепость. Тогда ей шепнули, что вскоре в город на грифоне собирается курьер командующего и за небольшую плату он возьмёт её с собой.

Так и вышло. Веса в девочке было немного, заплатив золотой за доставку в оба конца, она за день вместе с курьером долетела до столицы, забрала деньги и вернулась. Больше она не нервничала. Пятнадцати золотых на руках ей должно было хватить с избытком.

Когда Зибор себя почувствовал себя лучше и начал ныть, что дальше сам долечится, Грася уже ощущала себя в крепости своей. Она всё облазала, со всеми познакомилась и решила, что люди больше болтают ужасного, чем по делу сплетничают о жизни в гарнизонах.

Она целыми днями пропадала то в загоне с животными, то на кухне, то в мыльнях, то в прачечной смотрела, как устроена работа. Показали ей и тварей изнанки, а Зибор всё бухтел, что не надо было на него ухать все деньги. Зануда! Грася думала, что он ей будет благодарен, а парень сделался молчуном и раздражался в ответ на её отличное настроение.

А почему бы не порадоваться? У неё все получилось, в крепости оказалось здорово. Хорошие люди вокруг, приветливые, всегда ей рады. Они скучают, а смешливая девочка для них радость.

Наконец, настал день расставания. Тепло попрощавшись со всеми, договорившись с местным всадником, они на небольшом дракончике добрались до столицы.

Глава 4

Счастливая Граська первым делом побежала в гоблинскую контору получать деньги за прошедшее время, и довольная вернулась домой с подарками. Деду вручила лупу, чтобы сам мог читать вестник, прачке — хорошее мыло, другим соседям: кому сладости, кому цветные карандаши, кому светильничек, а своим — целую сумку подарков бухнула в ноги. Только этой же сумкой и получила по хребту.

Мать кричала и слушать ничего не желала, что ей непотребных денег не надобно, что она честным трудом сама заработает, а Граська ей больше не дочь.

Соседи задвинули разбушевавшуюся праведным гневом мать и сочувственно смотрели на девочку.

— Но как же так… Я же книжки писала, я честно заработала.

— Твоих книжек, Грася, никто не видел, разве можно так заработать? — спросила одна из приятельниц матери.

— Вестники вы же покупаете, так же в обеспеченных районах продают мои сказки.

— А я говорил, что егоза наша выучится и будет зарабатывать, — прекратил все сомнения дед, € вы дальше своего носа не видите, сидите, как мышки-шерхушки в своих норах, думаете, что это и есть весь мир.

— Ты, старый, больно много видишь, — послышались смешки.

— Я пожил, много видел. Вы все мечтаете, что у ребёнка дар проснётся, что станет он лэром, а Граська без всякого дара пробивается. Она уже знает больше нас всех и смогла парня на ноги поставить.

— Были бы у нас деньги, и мы смогли бы, — послышался аргумент, вызвавший у всех одобрение.

— Вот глупые люди, — сплюнул дед, — как же, смогли бы!

Девочка переночевала у Зибора, а на следующий день, немного помаячив перед носом матери и поняв, что перемен в отношениях не будет, она с другом отправилась искать новое жильё.

Одна девочка жить не могла, и они сняли себе по комнате в одном небольшом доме в тихом благоустроенном районе. Зибор переживал, что он не сможет сам обеспечивать себя, так как у него не осталось больше работы, а Грася больше была раздавлена отношением к себе семьи.

Она, сколько себя помнит, старалась мать не раздражать, раз той не понравилось, что по дому она не помогала, а бегала учиться, и все равно её выставили из дому. Общая беготня заставила молодых людей сплотиться и пытаться строить своё будущее совместно.

Грася была при деньгах и, наслушавшись сладких слов о том, как отгремела её сказка о любви, закупила бумаги и принялась сочинять новую. Возобновила свои музыкальные занятия, прикупила себе и Зибору новой одежды. Парень не обрадовался подаркам, но взять был вынужден. В крепости его раскормили и конфуз в старых штанах был бы обеспечен.

Потихоньку Зибор нашёл себе подработку в разных местах и смог оплачивать самостоятельно жильё с питанием. В удачные месяцы у него выходило даже больше, чем если бы он оставался в кузне на побегушках. Какое-то время он приходил посмотреть на уличные бои и, вскоре, без Грасиной подсказки понял, что там постоянно требуются сильные простачки. Сначала им дают выиграть разик-другой, а потом ставят против них какого-нибудь доходягу и тот месит новенького чемпиона под радостное ликование толпы. Сделать устроителям боёв он ничего не мог, но выучиться драться захотел. Только где ж такому научишься?