Гражданин Уральской Республики

У Кости не оставалось сомнения в том, что нужно идти в ту сторону, ориентируясь по этим мотоциклетным ленточкам. Подозрение, естественно, сразу пало на деревню, которая осталась километрах в трех или четырех позади. Выходит, там обитают какие-то «гоблины»?

Арсенал огнестрельного оружия у Муконина подобрался весьма скромный. По сути лишь пистолет Макарова. Костя прикурил сигарету и задумался. Что еще можно прихватить с собой? Спички, зажигалку — это понятно. Они и так при мандате. Снять с машины пару дымовых шашек? Это несложно. Демонтировать короб, то есть открутить пару саморезов, — и дело в шляпе. Уже неплохо. Нож из машины не тронули — тоже возьмем с собой. Ну и всякой мелочи в придачу.

Конечно, с огневой мощью будут проблемы, посетовал про себя Костя. Ведь бороться придется, пожалуй, с целой кучей аборигенов. А они, наверняка, полные отморозки. Кто ж еще мог бы обосноваться в заброшенной, богом забытой деревне? Понятно, что лучшая тактика в данном случае — устроить ответный фактор неожиданности. Но не мешало бы заиметь хоть пару гранат.

И тут Косте пришла идея. Он откопал в багажнике две стеклянные бутылки из-под пива. Бутылки опустошили на пару с Ганей еще до приключения с анархистами, а потом забросили в багажник как ненужный хлам, который когда-нибудь пригодится. Вот и пригодились.

Затем Костя заглянул под капот и ослабил хомут бензинового шланга, сдернул шланг и накачал горючей жидкости в пивные бутылки. А дальше к каждому «коктейлю Молотова» он смастерил фитиль из кусков тряпки. Вот теперь можно было отправляться в путь.

Внутренне Костя уже пришел в равновесие. Потеря Гани перестала сильно печалить. Сердце забилось ровно — он даже сам себе удивился. Удивился тому, что заботила его теперь не столько участь Гани, сколько сам факт мщения.

Да и наплевать. Хорошо ведь. Чтобы спасти Ганю, жив он или умирает, нужно ведь полное самообладание.

Костя быстро снарядился в дорогу. Бутылки с гремучей заправкой подвязал к ремню на поясе. Одну слева, а другую справа. Да плотнее притянул горлышки к поясу, чтобы стеклянные емкости не болтались в пути, не долбили по бедрам. В пистолете проверил магазин, — пули наполняли его до отказа, — поставил на предохранитель. Убрал оружие в карман. Нож спрятал за пазуху.

В горле пересохло. Не мешало бы пополнить запасы воды, подумалось ему. Костя выпил остатки из пластиковой канистры. Решил, что при случае наберет в деревне колодезной воды. Но канистру брать с собой не стал — никакого лишнего груза!

— Что ж, пора выдвигаться, — пробубнил он под нос.

«Только смотри, сразу держи ухо в остро», — тут же предупредил внутренний голос.

Костя пошел вдоль колеи, оставленной мотоциклом. «Неужели старый добрый Урал с коляской?» — подумал он на ходу.

Две ленты колес уверенно удалялись в сторону деревни. В дороге никаких эксцессов не случилось. Муконина сопровождала зловещая тишина, прерываемая лишь редкими возбужденными криками черных ворон, как будто взывавших его остановиться и повернуть назад. Примерно через полчаса Костя подошел к большой поляне, открывшейся слева, за которой, впереди, начинались первые серо-черные домики. След трехколесного Урала уходил туда, к избам. Еще дальше единственная улица, насколько помнил Костя, должна была раздвоиться, а потом и пересечь две параллельные улочки.

Прикрытая коростами серого талого снега поляна граничила с лесом, все с тем же сосняком. У Кости созрел план: в деревню следовало пробираться сбоку, с задних дворов, дабы остаться незамеченным и вероломно вторгнуться с тыла. А для этого требовалось пройти по кромке леса и обогнуть поляну.

Крадучись по насту, петляя в частоколе сосенок, точно таких, что и у каймы чащобы, в которой Костя пилил полешки, — не спеша он пробрался к окраине поляны. Здесь устроила засаду поперечным рвом тянущаяся речушка. Тонкая, в два шага шириной, с крутым бережком, крытая подтаивающим местами льдом, она чуть петляла в мерзлых зарослях камыша. Редкие осинки с ивами застыли в хороводе вдоль берега.

Костя спрыгнул к подножию склона и стал пробираться вдоль речушки, хватаясь руками за деревья. Ноги то и дело соскальзывали на белую гладь, но ступать на тонкий лед он не решался.

С горем пополам доковылял до конца. Речушка сужалась и превращалась в ручей, подернутый потрескавшимся льдом, а ручей терялся в густых зарослях ивы. Муконин осторожно поднялся наверх и обалдел.

Прямо перед носом очутился кривой забор первой усадьбы. На огороде высокие смородиновые кусты унылыми, покосившимися рядами торчали из серого наста. Справа к забору мостился черный полусгнивший нужник. Слева примыкала серо-черная стена длинного сарая.

Костя подкрался к сараю, прислушался. Молчок. Перелез через забор, едва не зацепившись штаниной за ржавый гвоздь. Интересно, есть кто-нибудь в доме или нет? На участке, судя по всему, полный вакуум.

Костя достал пистолет, снял с предохранителя. Прижимаясь к боковине сарая, подкрался и высунул голову, посмотреть на дом.

Окна заглушены ставнями. Ну и что. Это еще ничего не значит. На двери нет ни навесного замка, ни замочной скважины. Зато задвинута щеколда. Ага, значит, во всяком случае, хозяева куда-то свалили на время.

Костя спокойно зашел в сарай и осмотрелся. Глаза быстро привыкли к полумраку. Так, поживиться тут нечем. Ну конечно, никто же не бросит просто так автомат Калашникова или связку гранат. Костя прикурил сигарету. Впору перевести дух.

В сарае хранилась гробовая тишина, Костя слышал лишь размеренные, сильные удары своего сердца. Спокойней, спокойней! Здесь больше делать нечего. Пойдем рекогносцировать дальше.

Вскоре Костя тем же макаром перебрался в следующий огород, но в соседском сарае тоже ничего не нашлось, а в доме зияли огромные дыры вместо окон, что говорило не только об отсутствии человеческой жизни, но и о невозможности оной на данном участке. Он уж начал было беспокоиться, что вся левая сторона улицы окажется необитаемой, и придется каким-то образом перебираться на зады другой стороны улицы. А та сторона по памяти, — когда неслись на Жигулях мимо поселка, — обрывалась ельником задолго до тупика этой стороны.

Однако странная находка, на которую он напоролся при подступе к третьей ограде, заставила его насторожиться. Прямо под забором, из гущи грязного талого снега выступали на свет две удивительно гладкие кости жемчужного оттенка. Кости имели внушительный размер и почти трубчатую, с некоторой овальностью профиля, структуру.

Интересно, чьи же это останки, почувствовав легкий озноб, задал себе вопрос Муконин? Кошка или собака явно отпадают, отметаются даже без рассмотрения. Слишком великоват габарит. Хотя какая часть тела, совершенно непонятно. Да, господи, лошадь наверно, кто тут еще может быть? Ну конечно же лошадь, успокоил себя Костя. В деревнях всегда где-нибудь да встречаются подобные находки, вспомнил он из детства.

Можно было, конечно, заняться раскопками, углубиться в ледяную толщу, дабы обнаружить еще что-нибудь из элементов неведомого скелета, или хотя бы изучить основания этих костей. Но искать инструмент для долбления обледеневшего в тени снега, а потом шуметь, тратить драгоценное время, — все это казалось невозможным в данных обстоятельствах. И Костя плюнул и двинулся пробираться дальше.

Наконец он перелез через третью ограду. И сразу понял, что на этом дворе, без сомнения, теплилась жизнь.