Гражданское правоотношение: социально-психологический аспект

Мы уже указывали на недостатки всеобщей интеллектуализации и сенсуализации, в частности, на непризнание существования объективного права самого по себе, независимо от его восприятия человеком, но все же это никоим образом не умаляет авторитет Л. И. Петражицкого в его исследованиях субъективных прав, обязанностей, правоотношений. Здесь, в отличие от сферы объективного права, действуют субъектные права и субъективные закономерности. И тем вернее будет это утверждение, если обеспечить четкое отграничение различных отраслей объективного права.

Субъективное право представляет собой атрибутивное переживание в психике управомоченного лица. В самом общем виде управомоченное лицо осознает определенную возможность к определенному внешнему поведению. Субъективная обязанность, напротив, дает императивное переживание, т. е. в самом общем виде определенную необходимость определенного поведения обязанного лица.

Правоотношение есть связь субъективных прав и обязанностей. Само по себе осознание связи происходит в психике управомоченных и обязанных субъектов, выступающих сторонами правоотношения. У обязанного и у управомоченного лица имеется определенное представление о характере этой связанности, взаимной связанности.

Думается, что только в психике субъекта может быть обнаружена связь между объективным правом и общественным отношением. Иного быть не может, потому что правоотношения не являются простой проекцией права на действительность. Объективное право воздействует своим существованием на сознание и психику людей, побуждает к возникновению определенных представлений относительно тех или иных правовых норм, их возможного воздействия на характер и содержание регулируемых ими общественных отношений. С другой стороны, схожее воздействие оказывает на психику человека общественная действительность (объективная реальность) и всякая иная действительность, не имеющая прямой связи с обществом (например, форс-мажорные обстоятельства, события). В итоге правоотношение возникает как результат такого двустороннего воздействия и взаимодействия в психике субъекта.

Обращает на себя внимание исследование О. С. Иоффе относительно правоотношения. С одной стороны, О. С. Иоффе говорит, что правоотношение юридически закрепляет поведение участников [97] . Иначе говоря, правоотношение и есть то, что закрепляет, дает возможность и обязывает к определенному поведению. С другой стороны, О. С. Иоффе указывает, что всякое правоотношение регулируется нормами права, установленными или санкционированными государством [98] . С этой стороны получается, что правоотношение само по себе есть результат регулирования общественного отношения нормами права.

97

См.: Иоффе О. С. Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного права». 3-е изд., испр. М.: Статут, 2009. С. 527.

98

См.: Иоффе О. С. Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного права». 3-е изд., испр. М.: Статут, 2009. С. 528.

Получается, что правоотношение само по себе одновременно и закрепляет поведение людей определенным образом и регулируется нормами права. Из такого подхода следует, что правоотношение находится на некотором действительном иерархическом уровне между общественным отношением и правовыми нормами. Располагая правоотношение в сфере действительности, О. С. Иоффе придает правовому отношению смысл отличный от всех других общественных отношений. Но если правоотношение находится в сфере действительности, то и отличительный признак должен быть также найден в действительности, т. е. он должен получить материализацию. Но где искать этот отличный признак действительности правоотношения, где расположен этот отличительный юридический признак? Думается, их найти невозможно. Общественные отношения могут быть имущественными, могут быть не связаны с имуществом, но критерий классификации вовсе не является юридическим, а носит экономический характер.

Изложенный критический анализ позиции О. С. Иоффе дает повод искать правоотношение в другом месте, т. е. не в сфере действительности.

Обратимся к изложенной в литературе позиции Р. О. Халфиной относительно правоотношения. Р. О. Халфина определяет правоотношение как единство материального содержания и правовой формы. Само правоотношение является абстрактным понятием, однако оно обозначает конкретную суть [99] . При этом образуется непреодолимый пробел между конкретикой и абстракцией. Об этом указывает Р. О. Халфина: «Диалектическими противоречиями, неизбежными при самом высоком уровне правового регулирования, являются противоречия, связанные с динамикой содержания и относительной устойчивостью формы» [100] . Чем можно восполнить этот пробел? Не связан ли этот пробел с отрицанием роли личности в обществе? Думается, материализм даже в развитой диалектической форме ничем не может восполнить этот пробел. Общественные отношения, объективное право – это явления действительные и наличные. Наряду с этим указанные явления являются разнопорядковыми, хотя бы по уровню конкретизации, и без привлечения «третьего элемента» (некоторого стороннего явления) не могут быть совмещены и образовывать единство. Таким третьим элементом может являться только человеческая психика. Только в разуме человека возможно разрешение их диалектического противоречия.

99

См.: Халфина Р. О. Общее учение о правоотношении. М., 1974. С. 79–81.

100

Халфина Р. О. Общее учение о правоотношении. С. 97.

Другим подходом является теория, понимающая правоотношение только как правовую форму. Это теория идеологических правоотношений. В настоящее время эта теория поддерживается В. А. Беловым. По мнению В. А. Белова, для юриста важны юридические нормы и результаты их воздействия на жизненные отношения. Этим результатом и являются правоотношения – идеологическая форма конкретных жизненных отношений [101] . Логика здесь определенно присутствует. Более того, верно отмечается, что именно необходимо юристу в его практической деятельности. Однако при этом вполне закономерно возникает вопрос: а как именно можно понять суть полученного результата (имеется в виду результат воздействия правовых норм на жизненные отношения), не понимая его причин, не синтезируя совокупное воздействие общественных отношений и норм объективного права на психику человека в процессе формирования правоотношения как юридической связи между его участниками? Изучая таким образом право, очевидно, юристы никогда не вырвутся из пут нормативизма. Это обстоятельство будет чинить препятствия к прогрессу на пути развития как юридической науки, так и практики, в том числе в сфере законотворчества.

101

См.: Белов В. А. Гражданское право: Общая и Особенная части: Учебник. М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2003. С. 371.

Задача юридической науки, по нашему мнению, не может сводиться исключительно к познанию существующего, решению текущих практических задач. Деятельность юридической науки в значительной мере должна быть обращена в будущее и быть направлена на формирование новых доктринальных подходов к определению путей модернизации законотворчества и правоприменительной практики. Даже смелые и иногда радикальные предложения в науке могут носить неоценимый вклад для общества, который в момент высказывания самих предложения может быть совершенно неочевиден. Кроме того, этимологически мы используем термин «правоотношение», но в самом объективном праве этот термин не используется вообще. Речь идет о правах, об обязанностях, но связи как таковой нет. Связь так же возможна только с помощью интеллектуальной деятельности людей, сознания и психики человека.

О наличии связи и зависимости человека от других людей указывали и дореволюционные ученые [102] . Н. М. Коркунов также указывал, что для юриста важна лишь юридическая форма, потому что именно она объединяет многочисленность конкретных однотипных общественных отношений в рамках абстрактной правовой формы. Здесь еще раз следует отметить, что познание исключительно правовой формы не может быть признано абсолютно верным для юридического образования. Юрист должен изучать и явления общественной действительности и возможные формы психических переживаний субъектов под воздействием фактов объективной реальности. Иначе правовая форма может неправильно пониматься, восприниматься психикой человека и существовать в качестве голого права. Именно поэтому большинство современных исследований использует очень широкий практический материал по изучаемой проблематике, а также в отдельных случаях особенности политической и экономической жизни общества применительно к изучаемой сфере общественной жизни.

102

См.: Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. М.: Российская политич. энциклопедия (РОССПЭН), 2010 (Библиотека отечественной общественной мысли с древнейших времен до начала XX века.) С. 199–206.

При исследовании гражданского правоотношения важно раскрыть прежде всего суть гражданского правоотношения, показать, что правоотношение не является только правовой формой, равно как не является и только конкретным жизненным отношением, на которое оказали воздействие нормы гражданского права.

Несмотря на всеобщую материализацию юридической науки в советское время, имели место и достаточно интересные для нашего понимания правоотношения взгляды. В частности, Н. Г. Александров указывал, что на правоотношение можно смотреть с трех позиций: со стороны управомоченного лица правоотношение выступает как субъективное право, со стороны обязанного лица правоотношение выступает как субъективная обязанность, а с точки зрения объективной – правоотношение есть связь права и обязанности [103] . С выводом о том, что субъективное право, субъективная обязанность и связь прав и обязанностей каждое само по себе представляют собой правоотношение, согласиться нельзя. Однако сложно представить себе некоторый объективный взгляд на правоотношение. С чьей стороны правоотношение выступает как связь? Со стороны всякого лица – не участника правоотношения? Возможен и такой ответ. Однако здесь мы вынуждены признать и то, что правоотношение как связь существует не только со взгляда некой третьей стороны, но также и в психике как управомоченного, так и в психике обязанного. Истинные и конкретные психические процессы скрыты от юриста и не могут стать предметом изучения юридической науки, однако представление о некоторой связи имеет место быть. Субъект не обязательно должен мыслить и переживать только атрибутивные эмоции, когда он наделен субъективным правом. Он может мыслить и об обязанном лице. Таким же образом обязанный субъект может думать об управомоченном. Может быть и ситуация, когда управомоченный осознает именно свое право, а обязанный только свою обязанность, но осознание связи между ними всегда имеет место быть. Что в таком случае позволяет назвать такое отношение правовым?

103

См.: Александров Н. Г. Юридическая норма и правоотношение. М., 1947. С. 18, 19.

Ответ заключается в том, что связь, взаимообусловленность отношения осознается правовым за счет воздействия (либо возможности воздействия) объективных правовых норм на психику человека. При этом сила и метод воздействия в зависимости от отрасли права будут различаться в зависимости от отрасли права. В гражданском праве воздействие будет идти прежде всего со стороны совести, которая, как правило, сообразуется с содержанием гражданско-правовых норм. В административном праве воздействие на психику человека идет преимущественно со стороны страха наказания, заложенного в санкцию нормы, где правоотношения построены на методе власти и подчинения.