Греческие боги. Рассказы Перси Джексона

— БЕЗ ДОЛЖНОЙ ПРИЧИНЫ?! — закричала она. — Он подбивал клинья к твоей жене!

— Да, да… И это очень серьезно. Но мне нужны неопровержимые доказательства.

— А моего слова тебе недостаточно? — Гера уже была готова сбросить Зевса с балкона и отправиться разбираться с Иксионом сама, но Зевс успокаивающе поднял руки.

— У меня есть план, — сказал он. — Посмотрим, правда ли Иксион собирался оскорбить тебя, или он просто совершил глупую ошибку с перепоя. Как только у нас будут на руках доказательства, никто из богов и слова не скажет против моего решения покарать этого смертного, будь он трижды моим гостем. Доверься мне. Если он виновен, его ждет великое наказание.

Гера сжала кулаки.

— Поступай, как считаешь нужным.

Зевс вытянул руку за перила и подозвал к себе облако, которое уменьшилось и сгустилось до маленького белого смерча, постепенно обретая человеческие формы. Вскоре рядом с ними уже стояла копия Геры, только бледная и холодная.

Беру свои слова назад. То была точная копия Геры.

Ненастоящая Гера посмотрела на Настоящую и сказала:

— Привет.

— Жуть какая-то, — заметила Настоящая Гера.

— Жди здесь, — велел Зевс Настоящей Гере.

И повел Ненастоящую назад в трапезную.

Иксион быстро вернулся к тому, на чем остановился, и открыто продолжил заигрывать с Ненастоящей Герой. К его великому удовольствию, Ненастоящая Гера с готовностью отвечала на ухаживания и вскоре жестом попросила его последовать за ней в коридор. Можете догадаться, что было дальше.

Утром боги с сильно осоловевшими глазами пришли в трапезную на завтрак и с удивлением обнаружили, что, оказывается Иксион остался ночевать, а когда они спросили, как так вышло, герой поведал им, что сама Царица Небес пригласила его в свои апартаменты. Рассказ об этом сопровождало заговорщическое подмигивание.

— Она была у меня прямо как шелковая, — хвастался он. — Сказала, что я куда красивее Зевса и что она собирается сделать меня бессмертным, чтобы быть со мной навеки.

Он с головой углубился в хвалебные речи о себе любимом и о том, что Гера хочет уйти от Зевса и выйти замуж за него. Тем временем Зевс зашел в трапезную и бесшумно встал за спиной Иксиона.

Прошло время, прежде чем до Иксиона дошло, что все сидящие за столом боги уже давно подозрительно молчат.

Он запнулся.

— Он… Он что, стоит за моей спиной?

— Совершенно верно! — весело подтвердил Зевс. — И на будущее, если ты собираешься отбить у кого-то жену, не стоит хвастаться об этом в его же доме. И еще — стоит убедиться, что это действительно его жена, а не манекен из облака.

Иксион с трудом сглотнул.

— Полагаю, у меня неприятности.

— Совсем небольшие, — согласился Зевс.

Никто из богов не протестовал против наказания Зевсом своего гостя. Зевс приказал доставить ему колесо от колесницы и привязал Иксиона к спицам, так сильно натянув его ноги и руки, что те едва не оторвались от туловища. Затем он поджег колесо и забросил высоко в небо наподобие фризби. Иксион стал бессмертным, без вопросов, но только для того, чтобы его страдания длились вечность. Он до сих пор где-то там, на орбите, кружит, горит и кричит:

— Гера! Я думал, я тебе нравлюсь!

Но знаете, что самое удивительное во всей этой истории? У Ненастоящей Геры родился ребенок. Как облако могло забеременеть? Понятия не имею, но их с Иксионом сына назвали Кентавром, который позже, судя по всему, умудрился влюбиться в лошадь — опять-таки, не спрашивайте меня, как так вышло. Но их дети породили целую расу кентавров — наполовину людей, наполовину лошадей.

Как я уже говорил вначале, у меня бы просто не хватило воображения придумать подобное.

Гера надеялась, что после случая с Иксионом Зевс станет более внимательным, но ее постигло разочарование. Напротив, Зевс решил, что после столь удачного отстаивания чести Геры он заслужил право поразвлечься.

Если я попытаюсь рассказать обо всех случаях, когда Гера мстила подружкам Зевса, мы застрянем тут на столетие. Можно сказать, для Геры это превратилось в нечто вроде службы с полным рабочим днем.

Но была одна смертная, которая по-настоящему ее довела. Семела была дочерью правителя Фив, и хотя никто не смел произнести это вслух, все знали, что она была самой красивой смертной своего поколения — прекрасна как богиня, а может, прекраснее даже самой Геры.

Зевс принялся частенько отлучаться в Фивы «за покупками». Разумеется, Гера тут же заподозрила нехорошее, но Зевс умело скрывался. Гере никак не удавалось застать его и Семелу вместе. И вот как-то раз она пролетела над Фивами на золотом облаке и заметила Зевса (тот был в обличье смертного, но Гера все же узнала его), выходящего из дома в лучшем районе города.

Мгновением позже в дверном проеме появилась Семела и помахала ему вслед. Девушка простояла там всего секунду, но и этого хватило, чтобы заметить явные признаки беременности.

Гера зарычала и заворчала сквозь зубы, но она не могла просто взять и убить эту девчонку. Пусть Зевс был распоследним подонком, он был очень могущественным. Узнай он, что Гера убила одну из его подружек, и тогда уже ей самой придется, ой, как несладко, так что ей предстоит решить эту проблему хитростью.

Гера опустилась на своем золотом облаке в Фивы и, приняв облик старухи, постучала в дверь Семелы, решив прикинуться нищенкой или бродячей торговкой.

Семела открыла дверь и ахнула.

— Бероя, это ты?

Гера не имела ни малейшего представления, о ком идет речь, но решила поддержать игру.

— Да, моя дорогая! Это я, Бероя, твоя… э-э…

— Моя няня в детстве!

— Именно!

— О, ты так постарела!

— Спасибо, — буркнула Гера.

— Но я все равно тебя всегда узнаю! Прошу, заходи!

Гере показали дом, и та едва не взорвалась от ярости, отметив, что это место оказалось столь же прекрасным, если не лучше ее собственных апартаментов на Олимпе.

Она невинным голосом спросила, как Семела получила столь чудесный особняк, казавшийся роскошным даже для дочери царя.

— Это… это все мой парень! — с гордой улыбкой ответила Семела. — Он просто чудо и дает мне все, чего бы я ни пожелала. Только посмотри на это ожерелье, что он мне подарил.

И она продемонстрировала Гере ожерелье из нефрита, золота и рубинов, которое оказалось прекраснее всех драгоценностей, когда-либо подаренных Зевсом Гере.

— Какая прелесть. — Гера переборола желание врезать этой девчонке прямо по ее идеальным зубам. — Так кто он, твой парень? Кто-то из местных?