Гречишный мёд
Шрифт:
— И?
— Чего и? У нас букетно-конфетные отношения пока. Чего торопиться? Тут времени достаточно.
— Везет. Тебя никто никуда не гонит. А моя мать требует внуков. Может, ей бросить свою работу и в ясли устроиться?
— Да брось, Макс. Лучше давай ко мне. Тебе из местных кого-нибудь подгоним.
— Не, я пас.
Они ещё выпили, затем Иван потянулся за гитарой, стоявшей в углу.
— Давай-ка наши сбацаем?
— Тащи ещё одну гитару.
Они перепели все песни, которые знали в школе и пели в армии. Бутылка беленькой давно опустела, и на столе появилась следующая.
— А кто знает, Ваньк,
— А у тебя-то, Макс, кто есть?
— Не, ничего серьезного. Так, однодневки. Мне даже больше нравится — никаких обязательств, чувств, зато полное удовлетворение.
Закуски были подъедены, бутылки почти опустели. Слегка покачиваясь, друзья вышли из дома. Макс потянулся.
— Эх, клево здесь у тебя, Вань. Пахнет елками.
— Кедрами, — поправил его друг. — Ты постой, у меня и настоечка есть на кедровых орехах...
— Это уж завтра, точняк.
— Сейчас, Макс, костёр ещё разведём, потренькаем.
Тот согласно кивнул. Ему нравилось здесь — уютно, по-свойски. И такие здесь шикарные места, аж дух захватывало.
Игорь закрыл сейф и оглянулся на отца.
— Ну что ж, впечатляет, — он сделал губы скобой, кивая. — Я думал, что ты способен только на всякую ерунду... Молодец.
— У меня там драга стоит, полностью под моим контролем.
— Смотри, не зарвись, добытчик. Стране тоже надо какие-никакие, а кости бросать. А то закроют производство из-за нерентабельности.
Игорь поморщился.
— Не волнуйтесь, батюшка, все под чутким руководством вашего драгоценного отпрыска. Все отработано, люди надежные. И будут ещё надежнее при должном инвестировании.
— Намёк понят, сын. Я должен подумать. Надо все просчитать. Как говорится: семь раз отмерь — один раз отрежь. У меня репутация.
— Да чего-ты, пап, — хмыкнул Игорь, — никто не подкопается. У меня и схроны по всей тайге есть.
Виктор Игнатьевич нахмурился.
— Ну-ка, налей мне своего коньяка и расскажи про эти свои, — он хмыкнул. — схроны.
Молодой человек послушно подошёл к бару и, открыв дверцу, достал бутылку «Hennessy».
— Насчёт инвестиций я подумаю, но прежде ты должен сам поехать в эту свою тайгу и тщательно все проверить, Игорь. Я бы не доверял твоей кодле. Достаточно шелохаться по кабакам и по телкам.
— Кстати, па, хочу тебя познакомить с моей девушкой.
— Опять? — Виктор Игнатьевич залпом заглотил напиток. — Упаси бог! Кто она? У тебя с ней серьезно?
Игорь задумался. С Мариной начиналось как обычно с другими, но что-то пошло не так. Парень и сам не понимал. Вроде обыкновенная. Красивая, конечно, и не глупая. В постели просто улётная — быстро-обучаемая. Не, жениться Игорь ещё не собирался, но придержать девчонку возле себя был не прочь.
Виктор Игнатьевич тем временем с любопытством наблюдал, как меняется выражение лица сына — эмоции сменяли одна другую.
— Ладно, приводи ее на семейный ужин. В воскресенье. — Мужчина поднялся из-за стола, снял пиджак со спинки стула. — Мне пора, — уже в дверях обернулся. — И да, не забудь съездить к своей драге в ближайшее время.
Вышел, тихо затворив за собой дверь.
Я пришла домой рано. Бабушки
ещё не было — чаевничала с бабой Аней. Прекрасно. Мне как раз надо было почитать кое-какие книги. В последнее время я все больше стала стала интересоваться преданием о нашем роде и об этой пресловутой женской силе. Выискивая записи, я то и дело натыкалась на множество интересных вещей. Таких, о которых бабушка никогда не рассказывала. И я не знала почему. Ведь если она хотела научить меня всему, то почему скрывала.Книги были старые, в кожаных переплетах и написанные от руки. Удивительно, как ещё чернила не стёрлись.
От звука открывшейся двери я вздрогнула. Вскочила, попыталась спрятать книгу за спиной. Бабушка стояла на пороге и молча смотрела на меня. Я не могла понять, сердилась она на меня или нет. Лицо ее было на удивление спокойно, и от этого мне стало так стыдно, что в глазах защипало.
Прошла минута, показавшаяся мне вечностью. Баба Шура шагнула ко мне.
— Нам надо поговорить, Ульяна.
Я только и смогла, что кивнуть.
Она наклонилась к ящику, в котором я так самозабвенно рыскала, и стала доставать оттуда свои книги одну за другой.
— Поди, принеси дорожную сумку, — сказала она. Я удивлённо подняла брови, но послушалась. Никогда не спорила с бабушкой. Сумка была не очень большая, но вместительная, на колесиках. Бабушка молча стала складывать туда содержимое ящика. — Поставь чайник, внуча. Попьём чайку и поговорим.
Уже через двадцать минут стол был застелен белоснежной скатертью. Я нарезала халвы, достала варенье из жимолости и разлила по чашкам липовый чай. Бабушка очень любила такой. Села в ожидании предстоящего разговора. Всегда, когда бабушка объявляла, что нам надо поговорить, я знала — это о чем-то очень серьезном. И на этот раз я не ошиблась.
— Улечка, скоро ты уедешь от меня, — она остановила меня, попытавшуюся возразить. — Да. Тебе здесь не место.
— Ба, ну как я брошу тебя одну? Да и куда я поеду?
— В Москву.
Я рассмеялась. Надо же, и моя бабушка туда же! Да что они, сговорились, что ли?
— Бабуль, но мне и тут хорошо. У меня здесь и друзья есть, ты, Весна...
— Дурёха ты, девка. Ну что тебе собака? Да и какие у тебя друзья? Ромка и его отец? А я? Мне уж помирать скоро, Ульяна. Я своё пожила.
— Ну вот когда помрешь, тогда и уеду, — я упрямо задрала подбородок. Заметила горькую улыбку на губах бабушки, вскочила и не удержалась — обняла и прижалась к ней. — Я буду с тобой.
— Нет. Я не хочу, чтобы ты видела, как я умираю…
В ужасе отпрянула. Она что-то знает... знает, когда и как умрет. Мурашки побежали по коже.
— …Улечка, твоё место в большом городе. Ну что здесь тебе делать? Тут одни вольные поселения и лагеря, бывшие зэки. Не с кем тебе связать свою судьбу. Потеряешься ты здесь.
— А там, в Москве, я затеряюсь. Я же не умею ничего. Как я буду жить там, ба?
— Ты умеешь. Все ты умеешь, что тебе нужно будет. Не бойся.
Не смогла удержать скептическую усмешку. Умею?! Бродить по лесам и стрелять по птицам да зайцам? Лассо забрасывать? На медведя ходить? С такими знаниями в Москве не прожить.
Бабушка, словно прочитав мысли, перехватила мою руку и, слегка пожав, сказала:
— Да, все твои знания тебе там пригодятся. И книги мои забери с собой. Не надо здесь оставлять.