Гречишный мёд

— Что?

— Или ты надеешься залучить меня в свои сети с помощью ребёнка? Так вот знай, Ульяна, это у тебя не выйдет.

Я отбросила его руки со своих плеч.

— Какие сети, Жень, о чем ты? Да и ребёнок…

— Ульян, — внезапно смягчившись, он заглянул мне в глаза. — Не надо так со мной шутить, хорошо?

 Теперь уже разозлилась я. Стала быстро собирать свою одежду с пола.

— Что ты делаешь?

— Мне пора домой, извини. Завтра на работу.

— Ты обиделась.

Одарив Евгения злым взглядом, я натянула одежду и бросилась к входной двери.

— Русалка, прости, я дурак, — он схватил меня за руку. — Я приготовил для нас ужин. Сегодня же такой день...

— Какой день, Жень? — едва проглотила застрявший в горле ком. Мне было горько и больно. Я думала, что мы доверяем друг другу, что мы близки, а на деле оказалось, что наши отношения ничего для него не значат.

— Ульяна, не уходи, прошу тебя...

Я покачала головой. Хотелось домой. Зарыться лицом в подушку и выплакаться. Ещё минута — и я не выдержу, расклеюсь, как слабонервная барышня.

— Жень, давай до завтра.

— Завтра? — мужчина наморщил лоб. — Но... я не могу... Завтра я занят.

Меня словно парализовало. Я стояла и не могла отвести взгляда от его почему-то испуганного лица. Разве мы не будем вместе в новогоднюю ночь?

— Ульян, я уезжаю завтра. Прости, забыл тебе сказать...

«Забыл сказать». Я уже не слушала — дёрнула дверь и выбежала в коридор. Не стала дожидаться лифта и бросилась к чёрной лестнице. Слышала за спиной крики, даже топот. Мне было все равно. Было противно и обидно.

Глава 19

Был третий час ночи, когда он подъехал к воротам особняка. Выйдя из машины, с минуту стоял, уставившись себе под ноги. Зачем он здесь? Ему хотелось просто сесть на заснеженную тропинку и сидеть. И чтобы никто его не трогал. Пусть замёрзнет — плевать. Он и так уже почти мертв. Ульяна ушла. Она не такая, как другие девушки — не простит.

Евгений с тоской поглядел на единственное освещённое окно в доме — Мила ждёт его, не спит. А он не хочет идти к ней, слушать ее упреки, спать с ней в одной постели, чувствуя теплоту ее тела, которое он когда-то любил. Она уже чужая. Он больше не хочет ее.

Ну почему, почему Ульяна не встретилась намного раньше?

— Евгений Константинович? — голос Сашки.

Женя поморщился.

Ноги еле дотащили его до порога дома. Он скинул туфли, окинул тусклым взглядом холл. Послышались лёгкие быстрые шаги по винтовой лестнице.

— Женя? — она, Мила. — Я волновалась. Ты что так поздно?

Странно. Она ждала его? Разве он не сказал, что ночью его не будет.

Молодая женщина подошла к нему, обвила руками е шею.

— Уф, ты такой холодный, — передернулась. — Обещали минус двадцать пять. — Мила заглянула в лицо мужа. Во взгляде ее серых глаз царила тоска. — Пойдем в постель, — потянула его за руку.

— Нет, — он излишне резко дёрнулся, невольно отталкивая жену. С раздражением произнёс. — Мне надо выпить. День был поганый.

— Хочешь, я посижу с тобой?

Жёня скривился.

— Нет, не надо. Иди к Настюшке.

Он вошёл в свой кабинет. Не стал включать свет. Открыл бар и на ощупь достал бутылку. Напьётся. Плевать, что завтра на работе будет мучиться головной болью. Да и на работу плевать. Евгению хотелось замуровать себя в кабинете, чтобы никто его не тревожил, не ломился в дверь, ни о чем не спрашивал. Но только как утаиться от дум, распирающих его мозг?

Он попал по полной! Хотел сделать Ульяну любовницей и сам не понял, когда его чувства к ней переросли в маниакальную страсть. Эта девушка не поймёт его, не примет наполовину. Так же как и она ему нужна целиком. А Мила, Настенька? Как быть с ними? Он не посмеет их бросить, тут деньгами не откупиться.

Налил тёплый виски в стакан и залпом выпил. Совершенно не чувствовал ни вкуса, ни запаха. Лучше бы уж сразу яду.

Он вздрогнул от тихого стука в дверь.

— Женя, открой.

Мила. Он подошёл к двери, щелкнул замком. Она уже успела переодеться. Стояла перед ним в коротенькой ночной рубашке с кружавчиками, распущенные волосы рассыпаны по плечам. Такая жалкая в своей ненужности. Все поняла, не дура. Его поздние приходы домой, а иногда и отсутствие, мимолетные, едва задевающие поцелуи, непонятные смс-эски...

— Чего ты не спишь? — его голос звучал глухо.

— Не хочу... одна. Жень, ты ведь не бросишь нас… меня?

Мужчина схватился руками за голову, расхохотался нарочито громко.

— Мил, что за бред? Иди спать, а? — Женщина не смогла подавить тяжелый вздох, повернулась, чтобы выйти. — Мил, постой, — Евгений протянул руки к жене, обхватил ее за плечи, прижимая к себе. — Я люблю тебя, иди спать. Я скоро буду.

Женя долго стоял, глядя вникуда. Нет, он не сможет расстаться со своей Милой. И завтра они вместе соберутся за праздничным столом — он, она и их маленькая дочурка.

* * *

Марина лежала на шезлонге и жарилась на солнце. Покрытая золотистым загаром кожа блестела от масла. Виктор вышел из каюты, слегка потягиваясь. Он только что закончил работать над новым контрактом, и радостное чувство удовлетворенности переполняло его. Совсем скоро он станет на несколько миллиардов богаче.

— Родная, что ты хочешь выпить? — встал напротив, с улыбкой глядя на свою тень, падавшую на тело жены.

— А, Виктор, ты… — Марина перевернулась на спину и, приложив ладонь козырьком, приоткрыла глаза.

— Я бы не отказалась от «кампари» с апельсиновым соком.

— Прекрасно, — насвистывая, мужчина достал телефон и отослал сообщение обслуживающему персоналу.

— Как твой контракт? — спросила Марина. — Много осталось?

— Все, поздравь меня. Все готово к подписанию. — Девушка улыбнулась, приподнимаясь с лежака. — Закатим вечеринку, — мужчина потрепал ее по щеке. — На берегу нас уже ждут друзья. Я снял весь отель.

— Много гостей?

— Узкий круг, милая. Ты же знаешь...

Ее сердце провалилось куда-то к пяткам, но Марина продолжала улыбаться.

— Прекрасно, — она встала. Ей надо срочно выйти. Иначе она не выдержит — улыбка того гляди перерастёт в гримасу.

— Куда ты? Сейчас принесут твой коктейль.

Кивнула, не оглядываясь, и уже в дверях пояснила:

— Накину что-нибудь на себя, солнце жжет, аж сил нет.

Ворвавшись в каюту, Марина бросилась на кровать, сжимая руками виски.