Грегор и проклятие теплокровных

Миссис Кормаци сначала прополоскала коврик, а потом засыпала порошок в стиральную машину и сунула в нее коврик. Ее замерзшие пальцы дрожали, когда она опускала монетки в щель стиральной машины. Одна из них упала, покатилась, позвякивая, по цементному полу, и закатилась под самую дальнюю сушилку. А Грегор полез ее доставать и наклонился к вентиляционной решетке, он увидел нечто такое, от чего на мгновение потерял равновесие и стукнулся об сушилку головой.

Он поморгал, чтобы убедиться, что ему это показалось.

Нет, не показалось.

Из щели между решеткой и стеной торчал свиток.

ГЛАВА 2

— Ты там в порядке? — спросила миссис Кормаци, засыпая в стиральную машину порошок.

— Да-да, в порядке, — поспешно ответил Грегор, потирая ушибленное место.

Он поднял упавшую монету и едва справился с порывом немедленно извлечь из щели свиток. Стараясь принять беспечный вид, он вернулся к миссис Кормаци.

Он не мог достать при ней свиток. И ему оставалось только ждать. Он нисколько не сомневался, что в противном случае миссис Кормаци начнет выпытывать, что у него такое. И хотя она явно догадывалась, что история, которую Грегор рассказал ей перед Рождеством, мягко говоря, не совсем правдива — ему не хотелось ни рассказывать ей правду, ни нагромождать новую ложь. Да и вообще — какой из него врун, ведь он даже не смог придумать что-то сносное про то, почему ему нельзя спускаться в прачечную! Тот еще врун…

Дома миссис Кормаци налила в две большие миски куриного супа собственного приготовления. Грегор ел с удовольствием и изо всех сил старался не упустить нить разговора, но слушал вполуха.

Когда они закончили трапезу добрым куском пирога, миссис Кормаци взглянула на часы и сказала:

— Думаю, коврик уже отстирался и готов отправиться в сушку.

— Позвольте, я сам! — подскочил Грегор так стремительно, что опрокинул на пол стул. Он тут же исправил оплошность и постарался принять непринужденный вид. — Ох, простите! То есть… миссис Кормаци, вам не о чем волноваться, я сам могу просушить коврик.

— Ну что ж, пожалуй, — сказала миссис Кормаци, бросив на него странный взгляд.

— Просто я подумал, к чему нам обоим идти вниз, чтобы вытащить коврик… — произнес Грегор и пожал плечами.

— Ты прав. — Она вложила ему в руку несколько монет и посмотрела на него испытующе, прямо в глаза: — Слушай, а почему ваша семья перестала пользоваться прачечной в нашем доме?

— Что вы сказали? — Надо же, он никак не ожидал, что она об этом спросит! Тем более сейчас.

— Я говорю, почему ваша семья ходит в прачечную в паре кварталов отсюда? — упорствовала миссис Кормаци. — Расценки там такие же. Я проверяла.

— Потому что… потому что… здесь машины слишком большие! — выпалил Грегор первое, что пришло в голову.

Они и правда были здоровенные. Так что это была не совсем ложь. Хотя, конечно, и не правда.

Миссис Кормаци некоторое время не сводила с него взгляда, потом покачала головой:

— Ладно. Иди, займись ковриком.

Лифт никогда еще не казался ему таким медленным.

Люди входили и выходили, какая-то женщина целую вечность придерживала дверь, пока ее ребенок бегал домой за шапкой. Когда же наконец Грегор оказался в прачечной, ему пришлось ждать, пока какой-то парень распихает свою одежду по шести машинам — должно быть, тот копил ее месяц, не меньше.

Грегор сунул коврик в сушилку рядом с вентиляционной решеткой и ошивался поблизости, пока парень наконец не ушел. Как только тот скрылся из виду, Грегор лег на пол, вытянул из щели свиток, сунул его в рукав и быстро вышел из прачечной. Проскочив мимо лифта, он скользнул на заднюю лестницу и прикрыл за собой дверь. Пробежав один пролет, сел на ступеньку.

Здесь его никто не увидит, раз лифт работает.

Он вытащил свиток из рукава, трясущимися руками развернул его и прочел:

Нам нужно срочно увидеться. Я буду ждать на лестнице, где Арес тебя оставил, в четыре часа по наземному времени. Наша судьба зависит от тебя. «Пророчество крови» нависло над нами.

Прошу тебя, не бросай своих друзей в беде.

Викус

Грегор прочел записку трижды. Он был страшно разочарован. Ведь совсем не этого он ожидал.

В записке ни слова не говорилось о Люксе и других его пропавших друзьях. Впрочем, как и об Аресе.

Но это был крик о помощи.

«„Пророчество крови“ нависло над нами».

«Оно здесь», — подумал Грегор. Сердце его бешено колотилось, явно пытаясь вырваться из груди.

«Пророчество крови».

Ему давно уже не требовалось зеркало, чтобы прочесть строки пророчества, которые навсегда запечатлелись в его сердце. В них, в их ритме и звучании, было что-то завораживающее, проникающее в душу — они запомнились ему сразу, как рекламные песенки в телевизоре. Они и сейчас звучали у него в мозгу, и он автоматически отбивал ритм, постукивая ботинком по ступеньке.

ТЕПЛАЯ КРОВЬ СТАНЕТ НЫНЕ ПРОКЛЯТЬЕМ. КАЖДЫЙ ВЗДОХ БОЛЬЮ И СТРАХОМ НАПОЛНЕН БУДЕТ. НА КОЖЕ ВЗДУЮТСЯ СМЕРТИ ПЕЧАТИ. А ПОДЗЕМЬЕ РАСКИНЕТСЯ ОГРОМНЫМ БЛЮДОМ. ПОВОРОТ, И ЕЩЕ, И ЕЩЕ, И ОПЯТЬ НЕ ТУДА. ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО, НО НЕ ЗНАЕШЬ, ГДЕ И КОГДА. И ЗЛОДЕЙ И ГЕРОЙ ОКАЗАЛИСЬ В ОДНОМ ЛИЦЕ, А НАЧАЛО ПУТИ ОБНАРУЖИЛОСЬ В САМОМ КОНЦЕ. ВНОВЬ ПРИЗЫВАЙТЕ ОТЧАЯННО ВОИНА СВЕРХУ, СЕРДЦЕ ЕГО УЖЕ ТРОНУТО БЫЛО ЛЮБОВЬЮ. С НИМ ПРИЗОВИТЕ ПРИНЦЕССУ, ИНАЧЕ НЕ СТАНЕТ ПЛЕМЯ ПОЛЗУЧИХ УЧАСТВОВАТЬ В ВАШЕМ ПОХОДЕ. ПОВОРОТ, И ЕЩЕ, И ЕЩЕ, И ОПЯТЬ НЕ ТУДА. ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО, НО НЕ ЗНАЕШЬ, ГДЕ И КОГДА. И ЗЛОДЕЙ И ГЕРОЙ ОКАЗАЛИСЬ В ОДНОМ ЛИЦЕ, А НАЧАЛО ПУТИ ОБНАРУЖИЛОСЬ В САМОМ КОНЦЕ. ТЕ ЖЕ, ЧЬЯ КРОВЬ ГОРЯЧА, ГОРЯЧА И КРАСНА, ВМЕСТЕ ДОЛЖНЫ ОТЫСКАТЬ ТОТ БЕСЦЕННЫЙ ДАР, ЧТО В КОЛЫБЕЛИ ПОКОИТСЯ. ОН ОДИН МОЖЕТ ОТ ЯДА ОЧИСТИТЬ КРОВЬ И СПАСТИ. ПОВОРОТ, И ЕЩЕ, И ЕЩЕ, И ОПЯТЬ НЕ ТУДА. ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО, НО НЕ ЗНАЕШЬ, ГДЕ И КОГДА. И ЗЛОДЕЙ И ГЕРОЙ ОКАЗАЛИСЬ В ОДНОМ ЛИЦЕ, А НАЧАЛО ПУТИ ОБНАРУЖИЛОСЬ В САМОМ КОНЦЕ. ЛЮДИ И КРЫСЫ ЗАБУДУТ НА ВРЕМЯ ВРАЖДУ, ЕСЛИ ЖЕ ЗЛОБУ СВОЮ ПОБЕДИТЬ НЕ СУМЕЮТ — СТРАШНОЕ ПЛАМЯ ВОЙНЫ УНИЧТОЖИТ ВСЕХ. И НЕ ОСТАНЕТСЯ ТЕПЛОКРОВНЫХ В ПОДЗЕМЬЕ.

Грегор уже имел дело с двумя пророчествами Бартоломью из рода Сандвичей. Именно Сандвич привел людей глубоко под землю и основал там город под названием Регалия. В качестве наследства поверившим в него людям он оставил каменную комнату, стены которой испещрены письменами-пророчествами, что привиделись ему однажды.

Не только люди, но и остальные обитатели Подземья безоговорочно верили в его пророчества, в то, что Сандвич обладал даром предвидения.

Грегор вспомнил, как менялось его собственное отношение к предсказаниям Сандвича. Иногда он их ненавидел. Иногда был благодарен за их точность, хотя написаны они очень путано и толковать их совсем не легко. Но в общих чертах всегда можно понять, что именно ожидает тебя впереди.

Вот и сейчас, думая о новом для него пророчестве, Грегор понимал, что в нем говорится о какой-то катастрофе:

ТЕПЛАЯ КРОВЬ СТАНЕТ НЫНЕ ПРОКЛЯТЬЕМ. КАЖДЫЙ ВЗДОХ БОЛЬЮ И СТРАХОМ НАПОЛНЕН БУДЕТ. НА КОЖЕ ВЗДУЮТСЯ СМЕРТИ ПЕЧАТИ. А ПОДЗЕМЬЕ РАСКИНЕТСЯ ОГРОМНЫМ БЛЮДОМ.

Пророчество явно свидетельствовало о грядущей гибели — гибели многих и многих людей. Но не только людей — всех теплокровных. Всех млекопитающих. Там, в Подземье, млекопитающими и теплокровными были люди, летучие мыши и крысы… — впрочем, возможно, был еще кто-то, кого Грегору пока встретить не довелось. И что значит здесь слово «блюдо»? Что их всех съедят?

ВНОВЬ ПРИЗЫВАЙТЕ ОТЧАЯННО ВОИНА СВЕРХУ, СЕРДЦЕ ЕГО УЖЕ ТРОНУТО БЫЛО ЛЮБОВЬЮ. С НИМ ПРИЗОВИТЕ ПРИНЦЕССУ, ИНАЧЕ НЕ СТАНЕТ ПЛЕМЯ ПОЛЗУЧИХ УЧАСТВОВАТЬ В ВАШЕМ ПОХОДЕ.

Воин — это Грегор, тут и думать нечего. Он вовсе не хотел быть воином — он ненавидел сражения, хотя оказалось, что в бою он непобедим.

Грегор не хотел быть воином — но после того как сбылись два пророчества, в которых он назывался воином, Грегор наконец перестал в себе сомневаться. Смешно теперь вспоминать, как он надеялся на то, что его приняли за воина по ошибке и скоро придет другой, настоящий Воин.