Грех и чувствительность

– Полагаю, что это нам подойдет, – сказал, наконец, Валентин, когда старший официант уже вознамерился в деталях описать сложный способ маринования дичи. – А теперь оставьте нас, пожалуйста.

Официант с поклоном ретировался. Элинор хихикнула с довольным видом.

– Для завзятого кутилы вы весьма корректно общаетесь с обслуживающим персоналом.

– С ними общается мой бумажник. А до меня им нет никакого дела.

– Как и до меня. Официант не удостоил меня взглядом.

Валентин придвинул свой стул на несколько дюймов ближе к ней.

– Официант-то, быть может, и не удостоил, но присутствующие здесь джентльмены хорошо знают, кто вы такая и с кем пришли. И все хотят знать почему. Что за этим стоит?

– Почему? Да потому что вы пригласили меня пообедать.

– Правильно. – Валентин чокнулся своим бокалом с ее бокалом и отхлебнул глоток. – Черт возьми! Это питье похоже на подкрашенную воду.

– Никто не заставлял вас заказывать мадеру. Попросите принести виски. Разве не это ваш излюбленный напиток?

– Оно вызывает максимальное опьянение за минимальное время, – посетовал он. – Но сегодня я хотел бы оставаться трезвым. Во всяком случае, относительно.

Трезвым? Ради нее? «Перестань, Элинор, – сказала она себе. – Вероятнее всего, сейчас еще слишком рано напиваться даже для маркиза Деверилла». Он согласился помочь ей уладить скандал с Кобб-Хардингом, но это еще не означает, что она должна вдруг увидеть в нем какого-то героя. Лучше придерживаться в разговоре с ним безопасных тем. Особенно, после того как она, дуреха такая, наивно попросила его о поцелуе, а он ей отказал.

– Есть ли какие-нибудь новости относительно Кобб-Хардинга? – спросила она, сделав довольно большой глоток из своего бокала.

– Я об этом уже позаботился. Вернее, позабочусь, как только вернусь домой.

– Можно спросить, как вам удалось заставить его отказаться от шантажа?

Губы его снова дрогнули в очаровательной улыбке.

– Ни один джентльмен никогда этого не скажет.

– Да, но…

– Понимаю, вы собираетесь напомнить, что я не джентльмен. Ладно, отвечу: я сам его шантажирую.

Она на мгновение остолбенела.

– Каким же образом? – Боже милосердный, что мог Деверилл сделать с Кобб-Хардйнгом? Трудно было догадаться, какой из многочисленных возможностей, имеющихся в его арсенале, воспользовался маркиз.

– К сожалению, пришлось прибегнуть к самому скучному из методов – деньгам.

– Деньгам?

Валентин, в глазах которого танцевали озорные искорки, отхлебнул еще глоток мадеры.

– Я вижу, вы удивлены. Объяснить?

– Будьте так любезны.

– Кобб-Хардинг игрок. Причем не очень умелый. Я просто скупил его долговые расписки. Как только вернусь в Корбетт-Хаус, отправлю ему письмо, где сообщу об этом факте и потребую, чтобы он либо расплатился, либо покинул страну, причем в обоих случаях держал свой мерзкий рот на замке и раз и навсегда отказался от подлых попыток лишить добродетели одну девушку.

– Подлых? – повторила она, чувствуя еле сдерживаемую ярость в его голосе. – Вы заметно смягчили свой лексикон.

– Исключительно ради вас. В письме я намерен использовать несколько другие выражения.

– Что, если он просто расплатится с вами по долговым распискам?

Валентин невесело рассмеялся.

– Он не сможет. Только разве если найдет… Элинор довольно долго молчала.

– Вы хотели сказать, что он сможет заплатить долги только в том случае, если найдет другую богатую наследницу, чтобы жениться по расчету, не так ли? Что ж, меня не обижают его мотивы. В какой-то степени я ожидаю этого от каждого мужчины, который подходит ко мне. Я ведь понимаю, что ими движет отнюдь не любовь. – Она нахмурила лоб.

– В таком случае извините за то, что не сразу раскрыл карты. Но, по-моему, вы ошибаетесь.

– Вы должны быть всегда откровенны со мной, Валентин. Скажите, однако, в чем я не права?

– В том, что каждый джентльмен подходит к вам только из-за вашего богатства. – Он улыбнулся. – Не забудьте, что вы очень привлекательная молодая леди, Элинор. Есть и мужчины, которые мечтают обладать не вашими деньгами, а вами лично.

Она почувствовала, как вспыхнули щеки.

– Я просила вас быть откровенным, не так ли?

– Именно так. Но я перестану, если это вас смущает.

– Вовсе нет. – Ей нравилось, что он выкладывает ей правду, вместо того чтобы рисовать, как ребенку, розовые картинки. Но какая-то глупая часть ее существа, которую он вопреки всяким соображениям разума привлекал, требовала чего-то большего. – Вы всегда разговариваете столь откровенно со своими друзьями женского пола?

Он нахмурил лоб.

– У меня нет никаких друзей женского пола.

– Наверняка у вас было много женщин.

– Да, но я с ними не вел бесед о смысле жизни. Ну и ну! Она снова смутилась, к тому же оба сильно отклонились от темы разговора.

– Понятно, – сказала она, – но я хотела спросить вас еще кое о чем.

К ее удивлению, он улыбнулся еще шире, а огоньки в его глазах разгорелись так, что ей стало трудно дышать.

– О чем же?

«Надо сосредоточиться. Он слишком действует на мое воображение. И мог бы при желании соблазнить меня в мгновение ока. А я не стала бы особенно сопротивляться».

– Хотела узнать, не похитит ли Стивен какую-нибудь другую небедную девушку, чтобы заставить выйти за него замуж и подобным образом погасить свой долг вам? Вы не предусмотрели такой вариант?

Валентин вздохнул.

– Я подозревал, что у вас может возникнуть подобное опасение. Ладно. Я добавлю особое условие о том, что ему дается один месяц на урегулирование дел, и что, если за это время он попытается жениться, я позабочусь о том, чтобы тот, под чьей опекой находится девушка, узнал о сумме его задолженности, а также о склонности к низким поступкам.

– Это звучит не очень… честно, – пробормотала она, понимая, что возражает, по сути, против того, что все решения за девушку будет принимать какой-то мужчина, а не она сама.

– Шантаж никогда не бывает честным делом, дорогая моя.

– Но в какую сумму это вам обошлось? – поинтересовалась она. Ей хотелось бы узнать также, чего Валентин ожидает взамен, но если она задаст напрямик этот вопрос, он, конечно, ответит. А вот что он ответит?

– Не больше, чем могу израсходовать. По правде, говоря, я с готовностью заплатил бы гораздо больше, чтобы спустить шкуру с Кобб-Хардинга.