Грех и тайны

Я провожу пальцами вдоль ключицы, практически сжимаю грудь от ужаса, когда цепи клетки напрягаются под его весом. Я хочу закрыть глаза, но не могу заставить себя сделать это. Когда натянутые цепи трутся о металлические балки, удерживающие клетку над открытой пастью тоннеля, хлопья ржавчины крошатся и падают на меня. Я пробую их кончиком языка и глотаю. Надеюсь, это последний раз, когда я пробую на вкус ржавчину и вдыхаю запах крови в окружении трущихся об меня потных людей.

Фрайт подпрыгивает, и еще больше ржавчины осыпается. Это повторяется снова и снова, пока он скачет в клетке, поддерживая свои мышцы разогретыми.

Затем толпа снова гудит, и я смотрю в левую часть комнаты, откуда выходит Джай. Я не видела его несколько часов. Теперь он здесь. Через плечо парня, стоящего передо мной, я вижу его колючие волосы и блестящий лоб. Он поднимает руки, через голову стягивает свою зеленую футболку и бросает ее на пол. Он обнажается сантиметр за сантиметром, пока все его тело не предстает передо мной. Освещение вместе с его потом делают удивительные вещи с очертаниями его тела. Тени от его мышц слегка выделяют самые видные части, и я... ну, ладно, у меня нет слов.

Джай

Клетка. Мое сердце бьется о грудную клетку так сильно, что может оставить синяки. Руки по бокам — сжимаются в кулаки, разжимаются, а затем сжимаются снова. Обычно я не чувствую себя таким чертовски измученным перед боем, но сегодня все по-другому. Сегодня на кон поставлено все.

Вхожу в клетку, и дверь позади меня с лязгом закрывается. Разминаю шею, пока она не начинает хрустеть. Ненавижу незаконные бои. В этом нет никакой славы. Одна лишь боль. Нет рефери. Не существует раундов, и никто не соблюдает правила. Ты бьешься и побеждаешь. Либо вылетаешь. Худший вариант развития событий? Ты падаешь и уже не можешь подняться.

Я быстро уклоняюсь вправо и чувствую поток ветра, обдающий мою щеку, когда кулак Фрайта проносится мимо. Какого хрена? Я упустил сигнал начала боя?

Я уворачиваюсь, заметив другой кулак, летящий мне в лицо. Ладно, похер на сигнал. Если он хочет играть так — чудненько.

Я позволяю ему махаться как сумасшедшему, пока уклоняюсь и увиливаю, пытаясь оценить его силу.

Влево.

Вправо.

Вниз.

Влево.

Вправо.

Вниз.

Сплюнуть и повторить. Слишком легко. Я обнаружил твою слабость, мудак. Шаблоны. Фрайт работает по образцу. Так ему наиболее удобно. Он, вероятно, даже не понимает этого. Шаблоны хороши, когда тренируешься, но, когда ты дерешься в реальном бою, это может стать причиной поражения.

Он продолжает размахивать кулаками, осыпая меня градом ударов. Я блокирую их, насколько возможно игнорируя боль, распространяющуюся по моим предплечьям. Мне нужно держаться, пока его ритм не собьется. Как только он начнет сдавать, отвлечется хоть на долю секунды, я выиграю.

Несколько минут спустя Фрайт уже тяжело дышит, а я еще даже не начинал. Когда он меняет свою тактику, пытаясь небрежно ударить меня в колено, я бью. Резко отклоняюсь в сторону, затем уворачиваюсь от неудачной попытки ударить меня по ребрам. Не могу сдержать ухмылку, когда он рычит от досады и замахивается мне в лицо. Я всегда говорю: «Нет ничего проще, чем бой со злым противником». Он снова скалится, когда я уворачиваюсь. Низко приседаю и сжимаю руку в кулак. Дергаюсь вверх с рыком, точно рассчитывая место нанесения удара. Забавно, но я еще не нанес удар, а мой мозг сам решил, что его горло — идеальное место для этого. Ну, в общем, туда я и ударил. Без перчаток мои кулаки сводит от удара по его горлу. Крича от боли, Фрайт дергается вперед, его огромное тело придавливает меня своим весом, и мы валимся на брезент.

Не ожидал этого.

Я приземляюсь на спину и быстро оборачиваю ноги вокруг его талии. Фрайт, конечно, крупный мужик, но есть большая разница между «большой» и «сильный», и здесь, определенно, присутствует недостаток в силе, что удивительно для мужика его-то размеров.

Я зажимаю его между ног и разворачиваю свое тело. Как-то мне удается перевернуть нас, пока он держится руками за свое горло. Без пощады я обрушиваю поток тяжелых сильных ударов на его голову и лицо. У крови не займет много времени, чтобы окрасить мои костяшки и его быстро распухающую кожу. Он поднимает руки в жалкой попытке защитить свое лицо, и я позволяю ему это, пока немного откатываюсь назад, направляя кулаки на его незащищенные ребра.

Я не должен сильно калечить его, показывая все свои возможности, но за боем наблюдает Череп, и я хочу продемонстрировать ему, насколько опасен.

Пот бежит по спине, и знакомое чувство, всегда возникающее в разгар боя, начинает нарастать в моей груди. Это плотная темнота, наполняющая меня яростью и гневом. Словно черная дыра, она поглощает меня и не позволяет просочиться хоть малой полоске света. Прилагая усилие, я заставляю себя спокойно дышать через нос и пытаюсь еще ненадолго отогнать темноту.

И именно тогда понимаю, что Фрайт не двигается. Я прекращаю его бить, моя грудь сильно вздымается. Визги и скандирования громом отдаются в моих ушах, и я перевожу взгляд с лица противника на толпу.

Тьма рассеивается.

Я сделал это. Я выиграл этот бой. Настал черед фазы номер два.

Как я ожидал и планировал, три парня Черепа выбегают, словно тараканы из своего небольшого укрытия, и несутся к клетке. Я встаю, когда они открывают ее и подходят ко мне.

— Тебя хочет видеть Череп, — говорит один из них. Не знаю, кто.

Я киваю, ступая с шаткого брезента на твердую землю.

— Знаю.

Дотягиваюсь до футболки, чтобы одеться. Натянув ее через голову, я замираю. Один из головорезов Черепа приближается вместе с Эмили, зажатой под его рукой. Мое сердце прекращает биться, легкие замерзают, а желудок падает вниз.

Дерьмо. Блядь.

Я знал, что Череп захочет увидеть меня после боя, особенно после того, как Эмили сказала ему, что я ищу Джоэла. Но я совершенно не ожидал, что Эмили тоже будет присутствовать. Именно поэтому спрятал пушку у нее.

План состоял в том, чтобы выйти отсюда без осложнений. Но, как всегда, дерьмо просто усложняется.

Я протягиваю руку и хватаю запястье Эмили, притягивая ее к себе подальше от человека Черепа. Ее маленькое тело дрожит возле моего.

— Я возьму ее, — говорю я ему, и он поднимает свои ладони.

— Хорошо. Ты возьмешь ее.

Я удерживаю ее рядом, но так, чтобы не натягивалась футболка, демонстрируя контуры оружия. Пока мы идем, она смотрит на меня испуганными глазами. Ее страх ударяет меня прямо в грудь и сбивает дыхание. Ты будешь в порядке. С тобой ничего не случится. Я не позволю. Эти слова застревают в горле, поэтому все, что я могу сделать — это утешительно улыбнуться и притвориться, что это — всего лишь часть плана.