Грех
Шрифт:
Итак, день четвертый безумных сновидений, я вновь проснулась в своей постели и вновь они не успели до утра ничего особо жестокого со мной сделать. Поиметь в смысле, только касания и все. Но это пока…все дело в том, что я просыпаюсь и все заканчивается, но что же делать если каждая ночь может продлиться чуть дольше и я…просплю до обеда!
Я пропустила завтрак и отправилась в библиотеку что находилась при монастыре, а вечером меня ждало еще одно испытание — ужин у Августина и …
Естественно, на нем будет присутствовать Эрик, и что тогда? Что он сделает? Он ведь не решится на что-то «откровенное» в доме своих родителей?!
Я
Был уже поздний вечер, а я все еще сидела и искала хоть что-то что могло помочь мне избавиться от страстных сновидений, а потом…я кажется поняла. Хоть я и была крещенной, но крестик никогда не носила. А значит, нужно было приобрести себя крестик. Я все еще сидела над книгами, когда заметила, как тень скользнула по стене украдкой падая на страницу…
Несмело я подняла взгляд и…встретилась им с синими озерами бушующих волн что смертью плавных переливов теряясь разбиваются в осколки на прибрежный бриз…
— Граф?
— Привет — он протянул мне огромное красное яблоко — Вот. Ты не спускалась на завтрак, пропустила обед…
— Знаешь, мне уже пора! — вскочив на ноги я суетливо засобиралась, побросала книги, которые супротив моих врагов оказались абсолютно бесполезны и отмахнувшись от его яблочка, в спешке поплелась, почти переходя на бег к выходу. Естественно, что парень поспешил за мной.
— Рина, погоди
Я крикнула лишь что мне некогда и ускорилась. Бежала, конечно, как ненормальная. Я боялась Графа, боялась Эрика. У меня вообще возникало ощущение при взгляде на них, словно это и не они вовсе. Да, знаю звучит безумно и нелепо, но кажется, что это те самые демоны что атакуют меня во сне. Потому, как и в жизни двое парней кардинально изменились. Они вели себя странно, даже их жесты, интонация голоса и манера поведения, все стало другим. И от этого становилось еще страшнее. Вот только был еще один вариант. Из-за стресса я повредилась башкой, моя мозг отказал, а крыша и вовсе уехала, и может быть я и не в обители сейчас вовсе, а в психушке!
Но нет, так сильно с ума сойти это еще уметь надо. А на такое моя скудная фантазия не способна.
Я ринулась в сторону лестницы, когда налетела на Графа обогнавшего меня с северного крыла и врезавшись в него испуганно вскрикнула.
Он тут же зажал мне рот и втолкнул в незапертую келью, прикрыл двери, рывком посадил на широкий стол и как и в прошлый раз устроился между моих ног. Накрыл мои руки своими, чем сразу пресёк любую попытку к бегству.
— И долго еще ты будешь от меня бегать? — он усмехнулся
— Я просто занята — ответила я, стараясь не смотреть ему в глаза, потому как это было для меня опасным. Ведь глаза Графа — синие бездонные озера в которых я помимо собственной воли тонула, захлебывалась и тонула, не собираясь всплывать на поверхность. Это как словно падая в омут и умирая ты даже не борешься за свою жизнь и не хочешь выплыть, потому что смерть так притягательна и сексуальна, а ее поцелуй так сладок, что отравившись ее пряным ядом безумных ледяных губ, ты просто умираешь в объятиях горькой изморози и не захочешь воскресать!
— «Губами… Едва касаясь кожи… Скользнув вдоль шеи… Довести до дрожи… Все ниже… Вздохом поцелуев… Я растворяюсь… Нет, в тебе тону я… Мой шепот… И твое дыханье… По
венам… Проскользнувшее желанье… Так страстно… Лепестками света… Я жду… Твоей руки ответа… Все ближе… Как ожог по коже… Быть может… Хочешь, мы продолжим?» — с придыханием зашептал Граф— Красивые стихи. А чьи они?
— Мои…Я написал их ночью, мечтая о тебе — прошептал парень, а его руки скользнули по моей щеке, вверх по подбородку…и по скуле…затем вниз…по контуру губ…а затем он снова оказался так близко…что я даже ощутила лед его дыхание которое касаясь своим холодом послевкусия оставался изморозью сладкой мяты даруя мне хрустящий поцелуй своего нетерпения и вольность безумного желания…Уперевшись руками ему в грудь, я замотала головой — Нет, Граф не надо.
Печально вздохнув и тяжело выдохнув, он взял мою руку в свои и тихо так прошептал: — Почему? Рина, почему ты отказываешь мне?
— Потому что… — начала было я, но…в этот момент я увидела, как глаза его налились кровью, а затем…улыбка исказилась как у хищника и…вот он уже и не человек и даже не демон…а…вампир что ли?! Твоююю мааать!!! Я снова вижу этих тварей!!!
Истерически завопив, я принялась отталкивать его от себя, соскочила со стола и пулей выскочила из кельи…
*********************
(Фредерик)
Девчонка снова вырвалась, снова она меня отталкивает. Что же делать?! Вот же ш какая-то неприступная стена просто!
Что же придумать? Подарки…смертные женщины любят подарки…
Я улыбнулся и вышел следом за девчонкой из кельи, ПОВЕРНУЛ ЗА УГОЛ И…
Буквально налетел на…Женщину, послушницу. Монашка злобно на меня посмотрела
— А…извините — собрался ее обойти, но она ухватила меня за руку. Черт, глупые смертные бабы! — Я же извинился бабушка. Что надо?
Лицо женщины перекосила широкая ухмылка, а затем глазницы ее охватила чернота адской бездны и она прошипела: — Ваш батюшка передает вам привет. Желает с вами встретиться.
— Позже — я собрался уйти, но…
— Это не предложение, Принц, это приказ! — Демон щелкнул пальцами, и мы с ним провалились в ад…
игры под столом
Клянемся лучше стать, да не становимся… Пороком-лезвием да по артерии ненужной святости в ночной мистерии… Балуем ласками, не помня имени, минуты близости на душу выменяв… В тираж всё Вечное, а после — в розницу… Так «совершенствуем» свою бессонницу… Всё ночью серое… А утро предано… И слёзы катятся, да дело сделано… Остатки совести болят — терзаемся… Грешим и молимся… Грешим и каемся….
(Рина)
Для женщины величайший грех — оказаться рядом с мужчиной, когда он ее хочет; хуже может быть только одно: оказаться рядом, когда он ее не хочет. Второе мне не грозило. Я шла в сторону дома Августина, вечерняя прохлада коей был пропитан вечер, приятно остужала возбужденное тело и холодило душу, уберегая ее от необдуманных поступков. Я шла и думала над тем, что ни на минуту не останусь наедине с Эриком. Почему? Потому что он озабоченный и похотливый придурок! Но его внимание к моей скромной персоне уже перешло все пределы, я уже просто не могу, с каждым разом сопротивляться его безумному обаянию для меня становиться все сложнее, я уже не знаю что мне делать и как оградиться от его ухаживаний. Наверняка нужно поговорить об этом с Миной. Она все-таки женщина и мать Эрика. Возможно, она поможет мне и вправит своему озабоченному сыну мозги.