Грех

Это было приятно и болезненно обидно. Ведь стоит нам покинуть кровать, как наступит новый день. Нам придется расстаться.

Я не могла врать Максу. Он не заслуживал того, чтоб я скрыла от него правду про Ареса. К тому же этот ублюдок оказался его товарищем. Что между ними общего, я не могла понять. Как такой умный и добрый мужчина мог сдружиться с этим жестоким подонком, маньяком, изнасиловавшем меня столько лет назад и уничтожившим мою счастливую жизнь?! А теперь Арес вернулся, чтоб снова растоптать меня и окончательно разрушить наши с Максом отношения.

Но об этом я решила думать потом. Когда мои ноги коснутся пола и волшебство ночи окончательно растает.

А пока…

Слишком приятно было находиться в объятиях любимого мужчины.

Макс словно почувствовал мое пробуждение. Сильнее прижал меня к себе, затягивая узел из своих рук на моих ребрах. Создавалось ощущение, что он, как и я, боялся снова отпустить меня. Ослабить хватку.

— Доброе утро, Лизонька, — проворковал хрипло Макс. Его ладони медленно перебрались под футболку, а пальцы начали поглаживать мой животик, пока не решаясь подняться выше, или спуститься ниже.

Притворяться безчувственной становилось все сложнее. Особенно, когда я почувствовала, как мне в спину упирается утренняя эрекция Романова.

И сейчас впервые мне стало приятно от того, что я стала объектом желания мужчины. Не страшно и противно. А именно приятно. Захотелось попробовать что значит быть любимой, а не использованной в насилии.

Я вывернулась в руках Макса, и наши лица оказались друг напротив друга. Было уютно и комфортно ощущать свое тело в коконе из одеяла и горячего мускулистого тела Романова.

— Доброе утро, — улыбнулась я искренне.

Не хочу сейчас бояться. Страдать. Пусть все впервые будет правильно. Хочу довериться человеку, который меня ни разу не подвел. Не обидел. Не предал.

Макс в моей кровати выглядел идеально. Расслабленное лицо после сна все равно выглядело серьезно и уверенно. Обнаженный рельефный торс представлял собой совершенную картинку мужской силы и мощи. Было заметно, что Романов не потратил годы нашей разлуки впустую. Регулярно посещал тренировки и совершенствовался физически. Стал такой красивый и мускулистый, что дух захватывало. Словно он Атлант, способный на своих плечах вынести меня из пепла сомнений и страданий, подарить мне необходимое счастье.

Романов потянулся к моему лицу и убрал за ушко прядь. Пальцами погладил мои скулы, очертил губы по контуру. Томительно медленно исследовал мою шею и спустился к груди. При этом он неотрывно и внимательно смотрел в мое лицо. Его взгляд темнел, из светлой сочной зелени превращался в илистое болото, в которое меня засасывало от нашего возбуждения.

Я помнила Макса еще школьным интеллигентом. Парнем, влюбленным в меня. На все праздники он мне делал подарки своими руками. Я уверена, что дело было не только в нехватке денег. Его желание меня порадовать и удивить уже тогда было продиктовано его чувствами. Затем он взрослел и менялся. Стал уличным хулиганом и боксером. Раздавался в плечах и прокачивал мышцы. И вот сейчас, процесс его эволюции достиг вершины. Он стал образованным красивым мужчиной. Стоило бы гордиться, что он выбрал меня.

Я решила не думать ни о ком, кроме него.

Обвила его шею руками, зарывась пальчиками в короткие мягкие волосы.

Макс отозвался сразу, будто только и ждал моего разрешения. А получив его на доступ к телу, он с силой прижал меня ближе, чтоб я ощутила его многолетнюю жажду.

Этот миг я не забуду никогда. Картинка нашей любви будет меня утешать в тоскливом одиночестве. Ведь время играло всегда против нас. А после объяснений и моей правды, «нас» больше не будет…

Глава 32. Макс и Лиза. Первая любовь

Лиза.

— Лиза, девочка моя, — прошептал Романов. Его чувственные упругие губы накрыли мой ротик. Он целовал меня с упоением. Осторожно знакомился с моим языком, сплетался с ним и со вкусом, как гурман, посасывал мои губы. Сладкий, глубокий поцелуй напоминал утренний кофе. Бодрил и заряжал энергией. Мое тело отзывалось на долгожданные ласки. Когда рука Макса подняла футболку и сжала грудь, я промычала в его губы, что люблю его.

Макс словно очнулся от моего признания. Сразу подмял меня под себя, наваливаясь сверху и вжимая мое податливое тело в матрас. Потираясь эрекцией между моих разведенных ног, он придерживал мою голову и продолжал нацеловывать лицо. Касался губами подбородка, глаз, даже носик поцеловал. Вернулся к губам и наши стоны потонули в очередном водовороте ласк. Макс так тщательно и страстно играл с моим языком, что по телу непроизвольно проходила дрожь. Накрывала волной наслаждения. И я в ответ лишь прижималась ближе, уже чуть не умоляя его быть активнее.

Романов понял мои просьбы без слов. Ловко стянул с меня футболку и брюки с бельем. Скинул мятое полотенце, в котором он вчера уснул после душа.

Мы возвратились в тот момент на котором прервались. Он сверху, я под ним. Только теперь мы полностью обнаженные. Воздух искрился от возбуждения и наших стонов.

Макс выводил языком затейливые узоры на сосках. Провел кончиком до пупка и нырнул в ложбинку. Затем припечатал жестким поцелуем самое интимное место. Ноги непроизвольно дернулись, я попыталась их свести вместе. Но Макс не дал. Удержал мои бедра и повел свою умелую игру дальше.

Кажется, вся моя кожа превратилась в сплошную эрогенную зону. Потому что там где касались руки и язык Макса все воспламенялось и горело.

— Не надо, — предприняла я слабую попытку удержать его. Смущение и стыд диктовали желание остановить Романова.

— Надо, — проговорил хрипло Макс и в следующий миг начал ласкать меня развратнее и глубже.

Его язык нырнул между лепестков лона, вернулся к трепещущей жемчужине. Он втянул в рот этот узелок нервных окончаний, и я с криком удовольствия обрушилась в подушки. Вся неловкость исчезла окончательно. Макс ласкал меня умело. Дразнил кончиком языка, вылизывал жестче и протыкал твердыми длинными пальцами. Он легко нащупывал мои точки наслаждения. Массировал и зацеловывал, снова вылизывал.

От переизбытка эмоций я начала захлебываться эйфорией. В солнечное утро мне казалось, что я в ночном небе. И вся Вселенная, усеянная миллиардами звезд обрушилась на меня. Искры замерцали вокруг. Комкая простыни в кулачки, я выгнулась навстречу развратным губам Романова. Бесстыдно кончила от его тонкой филигранной ласки.

Все происходило так естестевенно и прекрасно, что когда Макс накрыл меня снова своей тяжестью, поцеловал в губы, давая попробовать вкус собственного оргазма, я уже находилась между небом и землей.