Грехи отца

– Смотри. Мне. В глаза. – прошипел он сквозь стиснутые зубы.

От внезапного движения у девушки перехватило дыхание. Почему-то она чувствовала себя еще более возбужденной, чем раньше.

– Да, Петир, - быстро ответила она и послушно встретилась с ним глазами. Одного только взгляда мужчины было достаточно, чтобы по телу разлилось приятное тепло. Или было что-то еще? Трудно было вообще что-то понять. Когда он начал двигаться так быстро? Когда она начала наслаждаться этим? Санса не знала. Не отводя взора, она сосредоточилась на своих ощущениях. Теперь ей правда было хорошо. Лучше, чем просто хорошо.

Санса чувствовала, как он входит в нее все глубже и глубже, как тело охватывает дрожь, как разгорается огонь, наполняющий жаром кровь в ее сосудах. Петир смотрел на нее так пристально, что Сансе казалось, будто сейчас он мог читать каждую ее мысль. Его стоны становились все громче, а пальцы так крепко держали волосы, что казалось, еще немного, и мужчина вырвет их совсем. Но ей было бы наплевать, сделай он это. Санса стонала вместе с ним, все громче и громче, узнав, наконец, почему то, что она делала, было так нечестиво и так запретно.

Но стоило ей подумать, что она не хочет, чтобы этот грешный танец когда-нибудь закончился, Петир заставил ее простонать последний раз и излил семя ей на живот. Все еще тяжело дыша, он наклонился и поцеловал девушку, и Санса прильнула к его губам с такой жаждой, что казалось, она должна утонуть в этом поцелуе.

Петир преобразил ее. И она была полна любви к новой женщине, которой стала. Она пригвоздила свою душу к алтарю дьявола, и дороги назад нет. Санса никогда не чувствовал себя такой святой.

========== Часть 7 ==========

Комментарий к

Ныне же так говорит Господь, сотворивший тебя, Иаков, и устроивший тебя, Израиль: «Не бойся, ибо Я искупил тебя, назвал тебя по имени твоему; ты Мой». (Исаия 43:1)

The Civil Wars – Devil’s Backbone

Прошла неделя со дня последней встречи. Санса не пошла на исповедь. Не потому, что сомневалась, сможет ли отец очистить ее перед лицом Господа, а потому, что не ощущала за собой тяжести греха. Трудно было понять, что было грешно, а что нет, когда проступки заставляли ее чувствовать себя настолько божественно, а священник был ее искусителем.

Но в это воскресенье Санса даже пропустила мессу, сославшись на сильную головную боль. Она отчаянно нуждалась во времени, чтобы все обдумать. Поэтому в то время, как другие девочки слушали проповедь отца Бейлиша, Санса впервые была одна в приюте для сирот. Она мерила шагами комнату, пытаясь разобраться в своих мыслях, снова и снова повторяя, что самым мудрым было бы оставить эту опасную игру, пока такая возможность еще есть. Но как бы она ни рассуждала, сколько бы аргументов ни находила, убежать от себя сложнее, чем кажется. И Санса вынуждена была признать: ей хочется оставить все, как есть. Петир был таинственным, опасным, он был преступником. Но в его объятиях она чувствовала себя защищенной. Она не знала, как сладок может быть грех, пока он не показал ей этого. Она никогда не хотела никого или ничего так сильно. И выбраться не могла. По крайней мере, пока. Санса постаралась успокоить себя, решив, что когда-нибудь станет сильнее и найдет выход. Может быть, через месяц он просто исчезнет, уедет в неизвестном направлении, не оставит адреса для корреспонденции и сменит имя. Или она завтра заболеет, а вскоре после этого умрет. Жизнь так многогранна и непредсказуема, ничего нельзя знать наверняка. Абсолютной правдой сейчас было лишь одно – она хочет быть рядом с Петиром, нуждается в нем так всецело и абсолютно, что остальное теряет всякий смысл. И это выбор, который уже сделан.

Санса вернулась, чтобы выслушать наставления, – если это еще можно было так назвать, – полная уверенности, почти гордости. На этот раз Петир уже ждал ее в кабинете, удобно устроившись в одном из кресел у камина с книгой в руках. Он поднял глаза навстречу гостье и улыбнулся.

– Я скучал, ты не пришла на исповедь.

– Мне не в чем было каяться, – засмеялась Санса, присаживаясь рядом с ним.

– А так хотелось отпустить все твои грехи, – отшутился Петир, и прежде, чем девушка успела ответить, наклонился и мягко поцеловал ее. Санса прикусила нижнюю губу, скрывая улыбку.

– Также я заметил, что ты пропустила и воскресную мессу, – продолжил священник.

– Нужно было подумать о многом, – Санса опустила глаза, касаясь тонкими пальцами подола вышитой юбки. Раньше она мучила себя, не зная, стоит ли рассказать любовнику о причинах своих сомнений, но теперь была рада, что все решилось само собой. Глубокий вдох. – Один вопрос я задаю себе снова и снова, но не могу найти ответ. Почему ты рассказал мне все это?

Петир на мгновение замолчал, окидывая рассеянным взглядом ее лицо, серьезное, искреннее. В такие моменты Санса чувствовала себя красивой, и трудно было не отметить этого даже сейчас. Ответ, что она услышала, заставил ее задрожать.

– Потому что хотел быть честным с тобой.

– Но… – она пыталась осознать, как серьезна ситуация. Тысячи вариантов возможных последствий наводнили ее разум. Безумие, страшное и волнующее. Она покачала головой, будто это могло прогнать назойливые мысли. – Теперь у меня в руках власть, – напомнила она ему. Боже, произносить это вслух было не менее странно. – Если я кому-нибудь расскажу… – Санса осеклась, слова, казалось, замерли в воздухе, ожидая финала. Но она не знала, как закончить.

Петир неожиданно улыбнулся, слегка склонив голову.

– О, милая, – ответил он тихо, касаясь кончиками пальцев ее волос. – Она была у тебя и раньше.

Санса не могла вымолвить ни слова. Казалось, она заблудилась в собственных мыслях, не понимая толком, почему ей так приятны эти невинные прикосновения, задаваясь вопросом, почему она не испытывала даже малейшего раскаяния или страха. Знакомый голос вырвал ее из раздумий.

– Я знаю, что ты сохранишь мой секрет.

Санса сочла это довольно самонадеянным. Отец Бейлиш, Петир, в который раз напомнила она себе, даже не знал ее.

– Ты в этом так уверен? – ей правда хотелось знать. – Почему думаешь, что можешь мне доверять?

– Потому что знаю тебя, Санса, – не раздумывая, ответил Петир.

– Нет, не знаешь, – выпалила она, напоминая самой себе упрямого ребенка.

– Знаю. Ты бы никогда не раскрыла нашей маленькой тайны. Она слишком будоражит тебя, в глубине души ты знаешь, что приводит тебя в восторг. Ты не хочешь быть монахиней, милая. Тебе нужен весь мир. И он должен быть твоим. Все, что ты должна сделать, - лишь признать это, любовь моя.

– Что ты хочешь этим сказать? – Санса едва подбирала слова.

– Ты понимаешь, о чем я, – нетерпеливо перебил ее Петир. – Я не собираюсь вечно оставаться священником. Однажды я покину этот приход, и… ты можешь либо остаться здесь, либо пойти со мной.

Его рука больше не лежала на волосах, пальцы крепко сжимали подбородок,не давая девушке опускать глаза. Большой палец нежно коснулся скулы.

– Это твой выбор. Когда придет время, ты сама должна решить, что правильно, а что нет.