Грехи отцов 2. Война

– Фоукс!
– воскликнул Дамблдор, поднимая руки, чтобы его перенесли, но птица, появившись в зале суда, опала пеплом.

– Дамблдор, неужели ты думал, что мы не сделаем работу над ошибками, после твоего появления в Империи? – сказал вставший с задних рядов Станислав Кощеев.

– Любопытная у тебя птичка, слишком умная для Фениксов. Но ничего, мы обязательно узнаем и её секрет. Сдавайся, Альбус, игра окончена! – сказал Аркадий.

***

«Сдавайся, Альбус, игра окончена!» – услышали слова, сидящие среди многих других слушателей два пожилых волшебника.

– Николас, а я тебе говорила! И что нам теперь прикажешь делать? – спросила мужа Пернелла.

– Я до последнего рассчитывал, что Альбус сможет выкрутиться. Но с этим пергаментом на убийство Уизли он сильно облажался, – сказал Николас. – Думаю, нам пора заканчивать этот цирк. Посмотрим, чего в свои годы стоит в бою Альбус и, если он будет справляться, заберем его. Нет, так унесет наши тайны с собой на перерождение.

– Я не понимаю, главной проблемой был не Уизли, а Поттер! В любом случае, исход был одним и тем же, - говорила шепотом Пернелла.

– Дорогая, ты серьёзно думаешь, что Карлус дожил бы до своего выступления? – и под удивленный взгляд жены Фламель продолжил: - Смотри внимательно на верхнее третье окно слева.

На долю секунды появилась трубка, из которой в сторону Карлуса Поттера полетела ядовитая игла.

«Нападение!» – после этих слов чета Фламелей вмешалась в судебный процесс. Подав сигнал нанятым им наёмникам, Николас начал сражаться, открыв себя всему миру.

Они могли оставаться в тени, но Фламели гнались за острыми ощущениями. После сражения в Империи они поняли, чего им так сильно не хватало – адреналина, испытываемого в битве.

***

После слов Аркадия в зале наступила тишина, лишь изредка можно было слышать чьи-то перешептывания. Моё внимание привлекло к себе окно, в котором, как мне показалось, двигалась тень. Активировав *зрение* увидел, что там под какими-то находится чарами волшебник.

– Карлус, кто-то есть в одном из окон, как только я крикну прячьтесь за моё поле. Думаю, оно защитит меня и Вас.

В этот момент маг в окне поднёс трубку ко рту, и я понял - молчать больше нельзя.

– Нападение! – и указал на окно, в котором находился несостоявшийся убийца. В этот момент в зале суда началось сражение.

Смертельные проклятия достигли своих целей, и арбитр с двумя судьями погибли в первые секунды боя. После чего моё «защитное» поле исчезло.

– Карлус, - услышал я знакомый мужской голос, - ты снова выжил! Но это ненадолго. Зря, ты не принял моё предложение.

Говорившим, как я и думал, оказался Николас Фламель, рядом с ним по левую руку стояла его супруга.

– Фламели, - с рычащими звуками в голосе сказал Поттер, поднимаясь из-под лавки, - Вам не кажется, что вы задержались на этом свете?!

Рядом с Поттером встали оба Кощеевых, которые без предупреждения атаковали долгожителей. В это время я, Блэк и несколько наёмников атаковали Дамблдора, который в начале боя телекинезом забрал свой конденсатор у стражей правопорядка.

По всему этажу были слышны звуки взрывов. По всюду летели осколки, которые словно дробью били об мои щиты.

Директор оправдывал звание сильнейшего мага столетия. Он «оживлял» мебель в зале суда, которая отвлекала большинство магов.

Из палочки Сириуса полетел фиолетовый луч, в котором я узнал костедробильное проклятие. Директор поймал луч остриём своей палочки, и перенаправил его в одно из стражей порядка. Раздался вскрик, и маг упал замертво.

Я отправил связку заклинаний в Дамблдора, используя чары воздушных ног ждал подходящего времени для ближней атаки. Блэк использовал родовые проклятья, отвлекая директора всё больше и больше на себя. Я достал из сумки с расширенным пространством рапиру и, как считал, подгадал момент, когда Дамблдор полностью переключится на Сириуса и наёмников - атаковал.

– И это всё? – спокойно спросил директор, поворачиваясь ко мне. Он ударил в ладоши, словно аплодировал, и воздушная волна отбросила меня в стену.

Что-то горячее попало в мои глаза, протирая лицо увидел на рукаве кровь. Я не почувствовал в горячке боя, что получил ранение. Тем временем сражение набирало обороты. Фламели теснили своих противников, которые с каждым следующим заклинанием отступали в сторону коридора. В этом сражении Кощеевы и Поттер не могли ничего противопоставить двум магам. Я воспользовался тем, что на меня никто не обращает внимание, и отправил ледяной град, который собрал большую жатву из бойцов противника. Больше полежать у стеночки мне не дали. В меня полетело множество проклятий, от которых я закрылся ледяной стеной.

С каждым разом эта стихия давалась мне легче. Бой подходил к концу. Наёмники Фламеля несли невосполнимые потери, тем временем как с другой стороны бойцов становилось всё больше. Фламели и Дамблдор смогли встать рядом друг с другом, не обращая внимание на то, что против них сражалось больше двадцати магов.

Станислав наколдовал сонорус и громко сказал.

– Сдавайтесь и вас будет ждать справедливый суд!

– Стасик, - смеясь словно безумная заговорила Пернелла, - зачем нам это делать? Мы не прощаемся со всеми вами, - и взяв за рукав Дамблдора они переместились из разрушенного зала суда.

С их исчезновением оставшиеся противники сдались. Бой был окончен.

– Аркадий, как они во второй раз уходят от нас?! – вспыхнул Станислав.

– Знаешь, в этот раз я даже рад, что они ушли, и мы не смогли их задержать, но я выясню каким способом они научились перемещаться, – ответил Аркадий.

***

– Альбус, скажи мне, ты идиот? – спросил Николас. – Зачем ты подписал приказ на убийство этого мелкого Уизли?

– Сам не понимаю, что на меня нашло. Это моя ошибка, мой старый друг. Спасибо, что вытащили меня. Я этого никогда не забуду.

Пернелла и Николас переглянулись между собой. Дамблдор понимал, что сейчас эти двое определяют его дальнейшую судьбу. И наконец-то он услышал голос Пернеллы.

– Альбус, это последнее предупреждение! Нам нужен компаньон, а не обуза. Из-за твоей ошибки сроки снова будут отодвинуты. Теперь, даже если Геллерт сбежит, тебя не оправдают после его поимки, – сказала, пристально наблюдая за Дамблдором, Пернелла.

– Спасибо, – и в этом произнесенном слове чувствовался букет эмоций: страх, обреченность, надежда и благодарность. Дамблдор осознал, что для Фламелей, он максимум фигура на шахматной доске, но не игрок. И на шахматной доске он оказался после сегодняшнего судебного процесса. Вдруг его посетила мысль: а не раньше?..